Ведьмин огонь (СИ)

— Шутишь, да? — опасливо покосился он на ведьму.
— Только это и делаю. Как попала в твое художество, так остановиться и не могу. Короче, подойдешь к кузне с левой стороны, если смотреть от бывшего входа, там камень рядом со стеной стоит, квадратный такой…
Когда парень ушел, прихватив плотную холщевую торбу из которой осторожно вытряс остатки своего ритуального инвентаря, Анетте, наконец, нашла время внимательно осмотреться вокруг. Чердак? Да, похоже. Но чистенький и пустой, без лишнего хлама и даже без особой грязи. И пахло тут вполне прилично — в основном пыльным деревом и лишь чуток птичьим пометом. Похоже, бывают здесь часто. А то и живут… Мансарда? Тоже возможно. Вон та куча тряпок вполне может оказаться свернутой постелью. Но, так или иначе, место неплохое, для ритуала в том числе — хоть в этом юный недоучка не ошибся. Так, а что у него тут с необходимыми для этого штучками?
Беглый осмотр показал, что мела, свечей и всего остального на новый рисунок хватит — парень оказался по-деревенски основательным и запасливым. А если так, и вправду лучше начать все заново. И не здесь, а вон в том углу…
Скрип рассохшегося дерева под чьими-то шагами она услышала, когда уже заканчивала с рисунком. Сначала даже значения не придала, подумала, это Тибс возвращается, и лишь потом дошло — нет. Идет кто-то потяжелее мальчишки. Но все, что успела — это подняться во весь рост и заслонить глаза от закатного солнца, лучом бившего через продушину прямо в лицо. А затем хлипкая дощатая дверь распахнулась и на пороге замер… старик? Первая мысль была именно такой. Но нет, при более внимательном взгляде становилось ясно, что этот высокий человек лишь сутул и худ, а не стар, несмотря на густую седину в длинных волосах.
Тот, в свою очередь, тоже несколько секунд ошалело рассматривал Анетте, медленно переводя неверящий взгляд с ее лица на одежду, на ноги, потом на рисунок пентаграммы и…
— Ведьма! — вдруг бросился он вперед, хищно вытянув окровавленные руки со скрюченными пальцами.
 Глава третья  
Нет, она, конечно, ведьма, кто бы спорил, и даже весьма опытная, но когда на тебя несется вот такое — растеряется кто угодно. Ведьмы, как оказалось, не исключение. Единственное, на что ее хвалило, это тоненько пискнуть и запустить мужику в лоб тем, что оказалось в руках. А оказалась там внушительная черная свеча, которую она как раз примеривалась поставить в середину пентаграммы. Но поставила, и весьма метко, в лоб этому внезапному борцу с нечестью. От души так приложила, с перепугу-то. Тот закатил глаза и рухнул прямиком к ее ногам. Без чувств. Аннете для чего-то проверила, что до рисунка он не добрался и линии не испортил, и лишь потом выругалась. От души.
Как она могла упустить из виду этого чертова целителя?! А? Ведь вообще о нем не подумала, хотя должна была! Расслабилась в том спокойном мире под полной личиной, которая даже имя свое позволяла забыть, не говоря уже про все остальное. Найти под такой маской невозможно — сколько не ищи, потому что это, по сути, уже другой человек, но… Навыки, как выяснилось, теряются. Полезные в том числе…
Несвоевременные размышления опять прервал скрип дверцы и протяжный, тоскливый стон прямо с порога:
— Итить вашу! На полчаса одних оставить нельзя. Ну, и чего не поделили?
— Чердак? — предположила Анетте.
— Мир, — кашлянул уже слегка очухавшийся мужик — как плюнул. — Таким как ты в нем делать нечего. Твое место в аду!
— Ага, мое в аду, а твое на небесах. Так чего не торопишься? Чего здесь зацепился? Или, может, помочь?
Тибс прищелкнул языком, укоризненно на нее глянул и опустился на колени возле не совсем еще оклемавшегося целителя:
— Тш-ш-ш, мастер, тихо. Вам нельзя так. Вы лучше отдохните чуток… совсем немножко…
Анетте сдвинулась в сторону, чтобы исчезнуть из поля зрения Сарневарда и не мешать ученику его успокаивать. А тот осторожно положил пальцы на виски притихшего наставника и сосредоточено прикрыл глаза. Через пару секунд по виску у парня поползла капелька пота, руки начали чуть дрожать, зато и мэтр в итоге тоже глаза закрыл и задышал реже и глубже.
 
— Он тебя потом за такое не прибьет? — негромко поинтересовалась ведьма, убедившись, что целитель заснул.
— Может и врежет пару раз, — дернул плечом Тибо, — но вообще он отходчивый.
— Смотрю, опыт у тебя богатый? Я про то, как ты его… успокоил.
— А как же, тренируемся, считай, каждый день, — ответил парень ей в тон, но потом резко посерьезнел. — Он по другому не спит. Не может.
— Ясно, — откликнулась та, хотя ясного тут было мало. — Сколько он так лежать будет?
— Часа два обычно, — привычно поскреб в затылке Тибс. — Хватит, чтобы ритуал провести?
— Ну… вообще-то, хватит. Только что с этим праведным телом делать?
— Разве мешает? Спящий то?
— А ты как думаешь? Мне тут и одного светлого уже через край, а если два…
— Совсем вниз его, конечно, не спустишь, — задумался парень, — но за дверь оттащить можно. Перед лестницей закуток есть, должен вроде поместится. Там мешать не будет?
— Если из поля зрения убрать — не должен. Но надо глянуть сначала.
Она приоткрыла дверь, оценила действительно узкий предбанничек и кивнула:
— Впритык, но ляжет. Главное, чтобы вниз со ступеней не навернулся.
— Не, он когда такой, то тихий совсем, даже не ворочается.
— Тогда да, можно и вытащить.
— Ага. Только я ему подстелю сначала.
И парень подскочил к тючку в углу, про который Анетте чуть раньше подумала, что это постель. Постелью оно и оказалось.
— Твое? — без особого любопытства поинтересовалась она.
— Ага, — откликнулся тот, выволакивая сверток за дверь и расстилая там. — Я ж нормальный, мне долго спать положено. Вот за этим, он меня сюда и отправляет.
— А сам внизу всю ночь страницами шелестит?
— И пузырьками громыхает... Все, готово, можно нести.
— В смысле? Это я, что ли, должна его нести?! — удивлению Анетте не было предела.
— Ну так ты ж вырубила? Вот теперь за собой и разгребай.
— Кто вырубил — это вопрос спорный…
— Слушай, Анетте, я один его точно не подниму. Помогай, а?
— Можно Анет, — буркнула та, понимая, что парень все-таки прав и примеряясь, где лучше ухватить. — Раз уж мы все равно на «ты»…
Перенести целителя оказалось делом нелегким — несмотря на худобу весил мэтр изрядно, но они все-таки справились. После чего ученик метнулся вниз и принес брошенную на полдороге к чердаку торбу, в которой угадывались углы чего-то твердого. Ее он сразу отдал Анетте, а сам подхватил лежащий на ступенях плащ и тут же накинул на спящего вместо одеяла.
— Это ж для меня плащик был, да? — спросила та недовольно, не переставая ощупывать сквозь ткань торбы ее содержимое.
— Почему был? — поинтересовались в ответ точно таким же тоном. — Заберешь потом, что с ним станется?
— Вши наползут? — изогнула она бровь.
— Что ж ты злая такая, а? — обиделся за наставника парень. — Чистый он! Моется.
Анет принюхалась и, убедившись, что и правда моется, пожала плечами:
— Ведьма я. Нам положено. А с руками у него что? Убил уже кого? И съел?
— Точно ведьма!
— А если по делу? — и не подумала разозлиться на правду Анет, — Откуда у него эта кровь на пальцах?
— Ел он, — искоса зыркнул Тибс. — Все правильно ты сказала. Печенку.
— Готовил, в смысле? — не сразу сообразила та.
— Ел, говорю.
— Сырую?! — вспомнила она темные разводы на тянущихся к ней руках.
— Помогает ему, — буркнул тот в ответ. — Сырая, да. Меленько порезать, присолить, лучком приправить…
Анет передернуло:
— Хватит! В смысле, поняла уже. Раз гематогенчика тут не найти, ну… можно и так. Анемия?
— И точно, хватит, — парень приоткрыл дверь, явно намекая, что стоит вернуться на чердак. — Хорош материться, дело ждет.
— Подождет, — в дверь она тем не менее шагнула и пошла к пентаграмме — еще раз убедиться, что все готово и все в порядке. — Мне немного твоей крови нужно.