Падение в пропасть (СИ)

— Долбаный слабак, трус, — буркнул себе под нос, до последнего не осознавая, про кого именно говорю эти слова. Может, про того мальчишку? Или Дризза? Ресмона? Или… или… — непроизвольный фырк прозвучал сам собой, я сбросил одежду, чуть ли не падая в горячую воду, а потом прикрыл глаза и, не давая себе время на размышления, погрузился в неё с головой.
Лицо обожгло, но я не закрывал глаза и не выныривал, продолжая наблюдать за старым, слабо освещённым потолком. Смотрел вверх, лёжа без движения. Смотрел до тех пор, пока лёгкие не начали гореть огнём. До тех пор, пока в глазах не потемнело.
Я вынырнул лишь тогда, ощущая, что стало капельку легче. Вода очищает, а я ей повелеваю.
Этой ночью меня мучили кошмары, в которых переплелось сразу всё: поход по пустыне, Люмия, уничтожение и осквернение оазиса, и два мертвеца из подвала. Я старался не думать о том, что мы спим в доме, в погребе которого лежат трупы бывших хозяев. Старался…
Люмия во сне смотрела на меня и улыбалась. Как раньше. Как было до… до пустыни. Как было в начале похода, в момент, когда мы только вошли сюда и предавались любви в зачарованной палатке. Наслаждались друг другом, молодостью и отведённым Хоресом сроком. Ценен каждый миг и каждый момент.
Верно. Нужно верить в лучшее, несмотря ни на что. Верить, иначе просто не выжить.
Утром проснулся с головной болью, а потому и без настроения. Впервые за долгое время, выйдя на улицу, встал на колени, взглянув в сторону восходящего солнца и искренне помолился Хоресу, прося его позаботиться о Люмии и не дать ей пропасть. Слёзы выступили на глазах в этот момент, а люди, постепенно вылезающие из домов местных жителей, перешёптывались, глядя на меня. Однако делали это достаточно тихо, чтобы не отвлекать в такой важный миг.
Сам не заметил, как ко мне присоединился десяток человек, каждый из которых осветил себя знаком Хореса. Люди бормотали молитвы и благодарили бога за возможность жить, за то, что он не позволил им умереть и уберёг от всех бед несмотря ни на что.
Рес и Дризз не присоединились, лишь смотрели, хотя взгляд последнего мне максимально не понравился. Он будто бы обдумывал, как будет сподручнее всадить клинок мне в брюхо, если представится такая возможность.
Смешно, что разумом я знаю: Хродбер будет одним из тех, кто станет защищать меня несмотря ни на что. Но не из-за дружбы или любви, а из чувства долга. Патриот до мозга костей, верный своему императору. Как, впрочем, и любой другой настоящий житель Империи Пяти Солнц.
Верно… нечего киснуть, Кирин! Ты — аристократ в тяжёлой ситуации, так не позволяй внешним обстоятельствам стать тем, что изменит тебя. Ты должен сам стать тем, кто меняет эти обстоятельства!
Закончив с молитвой, собрал сумку, все артефакты, кое-какие ценности и золото, которые удалось обнаружить в доме, да покинул его, оставив открытой дверь. На сегодня с меня хватит «Последней потери».
Караван сытых и довольных людей выстроился рано. Привычно создав людям воды, занялся лечением Ресмона, засев в одной из специально оставленных под лазарет и аналогичные нужды повозке, пока остальные навьючивали верблюдов и телеги. Последние снова приобрели тот вид, который имели первоначально: набитые всевозможными товарами и запасами.
— До Агвана отсюда порядка трёх недель пути, плюс-минус, — сообщил мне Эбербаш, когда я поинтересовался сроками. — И я очень рассчитываю, что вторая часть нашей дороги обойдётся без таких сложностей, как первая, — его лицо обрело хмурое выражение, а сам новоизбранный глава каравана (хоть с его властью периодически спорил совет купцов) сплюнул в песок.
Выйдя в пустыню, очень быстро осознали, как же приятно было находиться даже у загрязнённого источника воды. Трупы там только начали разбухать и гнить, а потому от воды шла приятная прохлада, а многочисленные деревья, между которыми располагались дома пустынников, создавали блаженную тень. Теперь всё это осталось позади, а мы снова месили песок, который моментально проник под всю одежду, даже несмотря на её зачарование.
 
Однако, дорога хотя бы позволяла не думать о том, что произошло в том злополучном подполе. Проклятье, мне и правда было жаль ту девочку! Ей не было даже десяти, а Дризз просто порезал её ножом, как кусок мяса. Ублюдок.
Мотнул головой, отгоняя мысли, что так было правильно. Да, правильно! Потому что какое будущее бы ждало её? Пить трупную воду? Искать другие источники воды? Положим… нашли бы. Хорошо. А дальше? И еду бы нашли? А ещё дальше?
Ха-ха-ха! С каждым следующим «что дальше» я оставлял им всё меньше шансов на выживание. Стоит просто применить логику и сразу становится понятно, что возможность обнаружить альтернативный источник воды крайне мал. Зачем кому-то держать запас воды, когда рядом располагался запас воды? Это всё равно, что находясь в пустыне, беспокоиться о том, где взять песка.
Может, этой парочке хватило бы влаги из растений? Не, бред. Даже овцы, козы и коровы, питающиеся травой, регулярно пьют воду. Но опять же, чисто гипотетически… Ладно, давай по новой: какой шанс, что эти двое нашли бы альтернативный источник воды? Маленький. Ну… одна пятая? То есть, двадцать процентов. Ха-а… пусть будет. Идём дальше. Шанс нахождения пищи? Тут побольше, но запас точно имел бы лимит и ограниченный объём. Плевать, пусть… м-м… сорок процентов. Уверен, мы что-то упустили, вопрос лишь в том, сумела бы эта парочка найти то, что мы пропустили. Впрочем, при тщательном поиске — скорее всего да. Значит, им нужно надеяться на Хореса (или в кого они там верят?), что им повезёт первый раз, а потом, что повезёт второй. Далее этим детям нужно придумать, что делать потом: уходить или дожидаться прихода новых людей? Хех, а ресурсов дождаться-то хватит? Вот и ещё один вопрос… И кто даст гарантию, что новые люди просто не прикончат их особо жестоким образом? Может, найдётся любитель маленьких девочек? Или мальчиков?
Выходит, Хродбер оказал им услугу? Или он просто жестокий придурок? А что я? Я убил бы? Ведь был готов… Сука… Не знаю. Раньше — наверное да. Но потом… учёба и моё вынужденное путешествие заставило меня по другому начать смотреть на мир вокруг. Он оказался удивительно сложным, совсем не тем, чем выглядел со стороны аристократического сноба. Ха-ха, может, такой «поход» нужно выполнять всем детям знати? Это привело бы к тому, что они начали лучше понимать мир! Лучше видеть нужду простого человека! Тогда на свете было бы куда меньше дерьма… или больше.
И всё же, несмотря на периодически поднимающиеся — будто уровень воды по весне — мысли, я, закончив на сегодня с Ресмоном, смиренно шёл вперёд, прикрывая голову от солнца тонким капюшоном. Температура тела контролировалась амулетом, а потому идти было почти комфортно. Мешал лишь песок и собственные думы. Нет покоя этим костям…
Следующая стоянка должна была быть вечером, но меня сдёрнули куда как быстрее.
— Живот и понос, — произнёс Паульс, доверенный воин и слуга в одном лице, работающий на Лейсона Шнольфа, одного из самых влиятельных купцов, выживших в этом переходе.
— Ел что-то новое? — нахмурился я. — Может, пил из того оазиса, куда мы кидали трупы?
— Говорит, что нет, — неуверенно ответил Паульс. — Не думаю, что господин Шнольф стал бы врать. Да и не дурак он, чтобы так глупо поступать.
Заглянув в повозку-лазарет, куда «раненого» уже успели закинуть (только недавно закончил там с Ресмоном!) ощутил сладковатый и удушливый запах пота, а ещё жидкого дерьма. Вся нижняя часть формы купца была прямо-таки измазана поносом.
Скривился, но в меру. Видывал и похуже. Вот они — последствия моего путешествия! Получил бы я такой опыт, находясь в Тасколе?
Хотя… полезен ли опыт потери друзей и любимой?..
Лейсон находился уже в том состоянии, когда перестаёшь уделять внимание тому, как выглядишь. Что было… странно. Имею в виду — такое быстрое развитие болезни. Больше смахивало на яд. Но кому это такое нужно? Серьёзно, звучало как бред!
С горем пополам удалось разобрать кое-какие симптомы: озноб, колики, тошнота. Тело мужчины покрылось воспалёнными красными пятнами. Звучало и выглядело максимально неприятно.