Путь к выжженной земле (СИ)

— Бабушка, прости пожалуйста, что я так поздно. Ты наверное волновалась?
— Будет тебе, дело молодое! — ласково улыбнулась та.
— Я сама не думала, что задержусь надолго, — начала оправдываться Аня и вдруг встрепенулась. — Помощь нужна? Давай я быстро сделаю.
— Ночью? Ничего, работа не волк. Мой руки и садись ужинать.
Аня бросила сумку в угол, быстро сбегала к умывальнику, налив себе и бабушке по полной кружке черного чая, села за стол. Как раз начавшийся сериал притянул внимание. И вот уже она намазывала варенье на третий кусочек батона, неотрывно наблюдая за отношениями девушки-простушки из деревни и сына миллионера, который был не такой как они все, а честный и благородный, словно рыцарь Айвенго во плоти. Мелодрама притупила острые воспоминания о произошедшем, но за мытьем посуды картинка черной просеки вновь невольно всплыла в голове.
— Ба, а был тут недавно пожар лесной? — решила немного прояснить ситуацию. — Со стороны Карасевки.
— Да поди лет двадцать, а то и тридцать никаких пожаров не было. Бог нас милует, в округе уж более полувека все спокойно, — бабушка ответила практически не отрываясь от экрана. — А зачем ты спросила?
— Пожарище видели в лесу. По дороге от Карасевки до Выселка, — Анна решила утаить часть, дабы не пугать бабушку, — Когда мы с дедушкой там ходили, я ничего подобного не припомню. Вот и подумала, что, видимо, пожар недавно случился.
— Дед твой, только и рад был в лесу сутками бродить и тебя за собой тянул! — бабушка отвернулась от экрана и строго глянула на внучку. — Небось просто другой дорогой водил. Там не счесть путей, и все спутаны-перепутаны, место проходное было лет семьдесят назад. Не нужно там слоняться. Свернете не туда и заплутаете. И кто вас искать станет?
— Ты права, больше не пойдем, — Аня согласилась и вернулась к варенью и сериалу. — Но все же, откуда взялось пожарище?
— Да кто знает? Может тому пожару лет сто уже, — баб Маша встала и принялась убирать со стола. — Ты помочь хотела? Мой посуду и не разговаривай.
Данное натянутое объяснение немного успокоило Аню. Она отвлеклась от полоскания тарелок, вытерла руки, вытащила из неразобранной пляжной сумки телефон и открыла мессенджер. Еще минуту потыкав в экран, создала групповой чат с Кристиной и Вадиком, в котором поспешила поделиться полученной от бабушки информацией. Ребята отписались примерно в том же ключе: никто ничего не видел, никто ничего не знает. Пришлось отложить гаджет и приступить к данному поручению, попутно размышляя на каких порталах можно найти архивную информацию о происшествиях в Выселке за прошедшие годы. И есть ли она вообще в открытом доступе. Жизнь все же не американский сериал на пятнадцать сезонов.
Закончив с посудой, Аня наскоро умылась и поспешила в постель. Слишком много произошло за день, перед глазами мелькали яркие картинки, на которых черная машина шипованными колесами взбивала антрацитовую землю и дробила камни. А белые осколки кружась складывались в белоснежную голливудскую улыбку, которая затягивала в изумрудный омут леса.
  
Глава 4
 
Аня открыла глаза. Она несколько раз быстро моргнула, пытаясь избавиться от последствий стремительного пробуждения. Наконец длинные тени от уличного фонаря на белом дощатом потолке встали на свое место. За стеной раздавался приглушенное сопение бабушки. Ужасно захотелось пить.
«Надеюсь я не храплю», — подумала девушка, полусонно ерзая на кровати.
Еще несколько раз перевернувшись и не найдя удобного положения, она вздохнула и решила посмотреть время. Рука отправилась исследовать свободное пространство рядом с подушкой, но так ничего и не обнаружила. Анна фыркнула запоздало осознав, что не взяла телефон с собой в постель, а оставила его на обеденном столе. Полежав еще пару минут, прислушиваясь к размерному тиканью механических ходиков в противоположном конце комнаты, и пытаясь угадать какой все-таки час, она поняла, что сон окончательно ушел, и придется встать за смартфоном, дабы занять бессонные часы хотя бы книгой. Заодно и напиться воды (жаль не догадалась на ночь поставить графин в холодильник).
 
Аня повернулась на спину и, поднявшись на локтях, села в постели. В комнате было не слишком темно, косые лучи от уличного фонаря пробивались через шторы и серебряными лентами стелились по полу и потолку. Свет в доме можно было не включать. Откинув одеяло спустила ноги на пол и нащупала тапочки. Она поднялась и побрела в сторону кухни. Как и предполагалось, телефон сиротливо лежал посередине стола, настойчиво моргал маленьким диодом в углу экрана, сигнализируя о новом сообщении в социальной сети. С уведомлениями можно было разобраться лежа, потому она не глядя сунула устройство в карман пижамных шорт, и потянулась к стоящему на столе графину с водой. Ни стакана, ни чашки рядом не было. Пришлось напиться прямо из горла. Если бы это увидела бабушка, то отругала бы, но пойти за посудой значило — открыть жутко скрипучие створки шкафчика, которые непременно разбудили бы половину деревни. Аня решила, что раз никто не видел, то ничего и не было. Осторожно, стараясь не звякнуть, она поставила графин на его прежнее место и вернулась в кровать.
Подтолкнув подушку под спину, чтоб металлическая решетка кровати не врезалась в лопатки, девушка уселась по-турецки. Все новые сообщения были от подруг из Греции: несколько фотографий из какого-то клуба, где в разгаре проходила пенная вечеринка, а остальные, признания в любви и заверения в том, что, дескать, без нее отдых — не отдых, написанные с чудовищными ошибками, которые даже встроенный корректор орфографии не смог исправить. Как Аня себя ни утешала, но сейчас безумно завидовала девчонкам. Она ведь никогда не была на такой вечеринке. Не то чтобы она любила клубы и дискотеки, скорее совсем наоборот. Но вот именно на ТАКОЙ тусовке не была, а теперь уже никогда не будет.
Еще немного поскроллив ленту новостей, девушка почувствовала, что сон возвращается и глаза начинают слипаться. Она удобно улеглась, перевернув подушку холодной стороной. Боковой кнопкой погасила экран и погрузилась в ночь. Как только глаза привыкли к темноте Аня осмотрела комнату и чертыхнулась: она не закрыла дверь в спальню.
Она вновь поднялась и наткнулась взглядом на темный силуэт стоящий в проеме, он двинулся вперед. Аня испуганно вздрогнула, вжалась в спинку кровати. Фигура приближалась, теперь в ней нетрудно было угадать мужчину: высокого, плечистого. Он шел тяжелыми шагами, громко стуча каблуками по деревянному полу. В руках нес что-то длинное. Аня не могла сдвинуться с места: конечности перестали слушаться. Попыталась было закричать, но получился какой-то сип. Оцепенение страха накрыло ее. Мужчина, между тем, подошел вплотную к кровати. Лицо его скрывала тень. Анну накрыло волной запахов: сыростью, серой и еще пряным табачным духом. Ночной гость помедлил, будто разглядывая ее, после присел на край кровати.
— На Нюрку мою похожа, — хриплым, прокуренным голосом пробормотал тот.
Затем протянул руку и погладил Аню по левой щеке. Ладонь у визитера оказалась ледяной, и жесткой, словно наждачная бумага. Нежная девичья кожа заныла от такой ласки. Боль вывела из онемения. Тишину разорвал громкий крик, и в глаза ударил яркий солнечный цвет.
«Боже!» — Аня выпуталась из одеяла и села. — «Ну и сон. Почему я не закрыла шторы?»
Бабушка приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
— Ты чего кричишь с утра пораньше? — участливо поинтересовалась та.
— Кошмар приснился, — проворчала Аня, сползая с кровати.
— Вставать собираешься? Рано еще, седьмой час только. — бабушка с недоверием посмотрела на внучку.
— Ничего, належалась уже, — она начала заправлять постель, как было принято в этом доме: поднимаешься — прибираешь за собой спальное место. Эту привычку привили и внучке, потому просить дважды не приходилось.
— Хорошо, тогда умывайся и садись завтракать. Как раз тесто подошло, сейчас оладушки пожарю.