Право победителя (СИ)

— Немцы стали производить намного больше бронетехники, комплектующие идут из Италии, Венгрии и Франции. Вся Европа превращается в огромную фабрику оружия — ресурсы с Ближнего Востока позволяют осуществить такой переход. Но противоречия остались, они никуда не исчезли — что удалось Бисмарку, для Гитлера является неразрешимой задачей. Половина стран его ненавидит, и рано или поздно недовольство прорвется. А потому не стоит торопиться — мы освободим эти страны в выгодный для нас момент, а сейчас посмотрим, как будут действовать наши союзники. Видишь ли, Григорий, сейчас время не терпит поспешных решений…
  
Бронеавтомобиль «Пума» в послевоенное время стал классическим образцом для подражания во многих армиях мира. «Колесные танки» до сих пор широко используются в войнах и военных конфликтах на всех континентах планеты, за исключением Антарктиды — но тамошним пингвинам такие «изделия» совсем ни к чему…
  
Глава 7 
 
— Гудериан, теперь вы сделали то, что нужно!
Гитлер обошел новейший танк, сваренный из листов обычной, не броневой стали. Фюрер не скрывал хищной радости, как и сам «отец панцерваффе» — всего за несколько месяцев, широко используя агрегаты от «тигра» и «тройки», удалось сделать машину, способную, образно выражаясь, «переломать хребет» советским танковым войскам.
— Расскажите про этот панцер подробнее, вы его назвали «Леопардом», ведь так, Хайнц. Есть в нем что-то хищное — мне он понравился!
— Мне самому этот танк пришелся по душе, мой фюрер — теперь необходимо под него перенастроить производство всех заводов, что раньше выпускали «тройку» и «штурмгешютце». Двигатель «майбах», семьсот лошадиных сил, модернизированный вариант того, что мы ставим на «тигры». А вес всего тридцать восемь тонн, в полтора раза меньше. Лобовая плита семь сантиметров, но под углом в шестьдесят градусов, и дополнительно прикрыта траками, вот здесь крепления. И ни одна русская танковая пушка не способна пробить такую защиту, будут рикошеты. Мы проверяли на полигоне, так и есть мой фюрер — «гадюки» бессильны, только 107 мм пушка способна поразить лобовой лист, но с дистанции менее пятисот метров.
Гудериан влюбился в «Леопард» с первого раза — по сравнению с ним все имеющиеся на вооружении панцерваффе танки моментально превратились в устаревшие конструкции, практически бесполезные на поле боя. И продолжил повествование, говоря в лихорадочном возбуждении:
— Скорость по шоссе свыше полусотни километров — он летит как птица, все наши танки отстают от него. И может проделать пятисоткилометровый путь по хорошей дороге, и даже больше. Широкие гусеницы обеспечивают хорошую проходимость, большинство узлов танка отработаны в производстве, их будет легко заменить или отремонтировать. Это настоящий танк прорыва, мой фюрер, он способен возродить блицкриг. И будет все крушить на своем пути — ни один вражеский танк не способен ему противостоять. То, что вы видите, это пока макет 10,5 см макет морской пушки с укороченным до 56 калибра стволом. Но сейчас в башню можно поставить «ахт-ахт» от «хорниссе» — ствол в 71 калибр обеспечит снаряду непревзойденную бронепробиваемость. Эта пушка способна поражать любой вражеский танк с дистанции полтора километра, можно точно стрелять и с двух километров, все зависит от мастерства наших наводчиков. Сама башня в лобовой проекции защищена десятисантиметровой броней, как у «тигра», и еще можно прикрыть сантиметровым экраном, как и всю башню. С боков плиты толщиной в шесть сантиметров брони, под углом в тридцать градусов, плюс «фартук» — русские «гадюки» будут бессильны с километровой дистанции.
— Это чудо, Хайнц, вы сотворили настоящее чудо. Ведь семь сантиметров бортовой брони великолепная защита, с дополнительным экраном почти как лобовая плита Pz-IV, всего на сантиметр меньше…
— Нет, мой фюрер, чудес не бывает — борт забронирован также как на «тройке» или «четверке», всего три сантиметра. Подобная защита способна выстоять под снарядами мелкокалиберной противотанковой артиллерии, и то если не вблизи от огневой позиции пушки. Увеличить толщину невозможно, танк сразу станет тяжелей на пять тонн, потеряет в скорости и проходимости. Но замечу по опыту боев — на большой дистанции поражается верх корпуса, но чаще всего башня, а там защита рассчитана как раз от «гадюк». Ближе подойти русским не дадут наши пушки, даже ночью — сейчас работы идут над приборами, которые благодаря специальному прожектору, позволят даже ночью увидеть крупную цель, такую как танк.
Гудериан прищурился — наличие массового ПНВ позволило бы пересмотреть многие тактические приемы намного раньше, чем через год-полтора. Тут перспективы прямо-таки чувствовались, лишь бы это новшество, как и многое другое, довести до ума. Война становилась более технологичной, чем раньше, старые образцы вооружения приходилось спешно заменять на новые, когда ему стало ясно, что с существующим «багажом далеко не уедешь». И тут Гитлер интуитивно понял его мысли, и заговорил о главном, напористо, размахивая рукой.
— В производстве к лету должны остаться только машины на шасси «хетцеры» и вот эти «Леопарды». Это позволит сконцентрировать усилия промышленности рейха на двух типах машин — легкой и средней. И все — как вы на это смотрите, Хайнц?
— Мой фюрер, «Леопард» не средний танк, он станет «основным» — других просто не будет. Других танков просто не нужно — вся линейка от «тройки» до «тигра» уступает ему по боевым тактико-техническим характеристикам. И выпускать танк до нашей победы, накапливая опыт эксплуатации и внося в производство необходимые улучшения. То же самое с «хетцером» — производство машин на его базе нужно разворачивать в рейхе немедленно, но сразу улучшенного образца. Следует поставить более сильный двигатель в двести двадцать лошадиных сил, и увеличить массу на полторы-две тонны, для усиления бронирования. Нам нужны хорошо защищенные штурмовые орудия для поддержки пехоты. Необходимы бронетранспортеры поля боя, способные выдерживать обстрел, в отличие от полугусеничных «ганомагов». Было бы хорошо получить зенитные самоходные установки и многое другое, что можно только создать на базе этой удачной машины. Все остальные типы снять потихоньку с производства, или передать их изготовление союзникам — с них и «четверки» хватит, «леопарды» только для нас.
— Хорошо, Хайнц, все так и будет, — Гитлер махнул рукой, и повернулся к адъютанту, что подошел спешным шагом с листком бумаги в руке. Протянул радиограмму, видимо очень важную, раз ее доставили на полигон. По лицу фюрера пробежала судорога, и Гудериан понял, что припадок близко, приблизился. К удивлению, Гитлер сдержал себя, даже усмехнулся. Скомкал листок и заговорил охрипшим голосом:
— Что ж — этого мы ожидали. Этот еврей, коротышка, я говорю о Франко, все же изменил рейху, хотя я надеялся на его порядочность. Тем хуже для него — мы приступили к операции «Фокс». К власти приведем «фалангу», так будет надежнее. Поэтому я просил перебросить 19-ю и 22-ю панцер-дивизии заблаговременно, люфтваффе перебросило эскадру «хейнкелей» с «фрицами» — наступил удобный момент их применения по Гранд-Флиту.
Глаза Гитлера сощурились, в них полыхнула такая неистовая злоба, что фельдмаршал содрогнулся в душе, но вида не подал. Стало понятно, что с двойственной политикой Франко, как говорится, «и вашим, и нашим», будет покончено в самое ближайшее время — за Пиренеями много сторонников рейха, впрочем, как и противников. И война между ними пойдет ожесточенная, и потому Гудериан тихо произнес:
  
— В Париже управление 6-й панцер-армии, я готов немедленно его отправить в Мадрид. И добавить еще две танковых дивизии — нам есть, что забрать из Франции. Англо-американцев нужно сбросить в море, нельзя давать им возможности закрепиться в Португалии и Марокко.