Апостол Кармы (СИ)

— В каком смысле «нет»? — кажется, Ксюша сейчас ожидала услышать какую-то остро́ту, а нарвалась на:
— В прямом, — сказал я. — Кроме помещения и названия у нас нет ничего. Вот то есть вообще ничего. Ни устава, ни кодекса, никакой правовой составляющей. Архаичный текст 1654-го года и всё, — я задумался. — Ах да, ещё штатная массажистка.
— Кхм, — Ксюша не мигая уставилась на отпечаток собственной помады на бокале.
  
Ну… тут уж мне подстрочный текст понятен. И тут у нас налицо страх из разряда «я не справлюсь».
— Сергей, но я ведь никогда не работала по специальности. Я всё испорчу. И мне… скажем так: мне не везёт. Не иногда, а почти всегда не везёт.
— Идеально, — на полном серьёзе сказал я.
— Что?
— «Идеально», говорю. Я именно потому и искал молодого-зелёного, а ты ещё и невезучая до кучи. Сейчас без шуток. Смотри: опытные юристы уже привыкли к тому, как на практике обходить острые углы. Как закрываются глаза на мелкие нарушения, что для галочки, чему вообще никто не следует и всё такое прочее… ты же меня поняла сейчас?
— Кажется да, — кивнула Ксюша. — Примерно.
— Во-о-о-от. А мне нужен ручной цербер-теоретик. Который не знает «как делается», а руководствуется сугубо «как надо». Теперь про твою невезучесть…
Тут я запнулся. Всё моё внимание устремилось на сцену за окном: там перед пешеходным переходом тормознул полицейский бобик.
Но тормознул, казалось бы, и тормознул. Что тут интересного? А интересно то, что его задние двери потихонечку открылись и наружу вылез побитый жизнью бродяга с «озером в лесу». Полулысый такой.
Причём бомжара тут же поймал на себе мой взгляд. Сперва приложил палец к губам, а затем сложил ладошки в молитвенном жесте. Минула секунда, минула вторая. Бобик тронулся, а бомж остался. Поклонился мне в пол, — как будто бы я действительно мог успеть выбежать из ресторана и сдать его полицейским, — а затем вприпрыжку побежал вдоль по улице.
— О чём это я? Ах, да! Невезение, — вспомнил я. — Раз ты сама считаешь себя невезучей, значит привыкла что у тебя всё и всегда идёт не так, как надо. А значит будешь перепроверять всё не дважды, а трижды, и искать подвох там, где юрик с замыленным глазом попросту махнёт рукой. Согласна?
— Согласна, — кивнула Ксюша.
— И насчёт везения давай раз и навсегда определимся, что везёт мне. И этого вполне достаточно. С тобой же вон как повезло…
И стоило мне лишь закончить эту фразу, как в кармане завибрировал телефон.
— Извини, это важно, — я встал из-за стола, отошёл на пару шагов и ответил на вызов. — Да, Михаил Михайлович?
— Сергей Романыч, танцуй! Пой, пляши, запускай фейерверки!
— Хорошие новости?
— О да!
— И что же случилось?
— А случилось то, что мы с тобой сразу же взяли самую крупную рыбину из всех возможных. Угадай, как зовут помощницу нашего мэра?
— И как же?
— Господа совсем не стесняются, — хохотнул Панкратов. — Крыскина её зовут. Лариса Сергеевна Крыскина…
  
Глава 8
 
Про эмоциональную поддержку
 
— Михал Михалыч, — сказал я. — Вам категорически не идёт сигарета.
— М-м-м, — промычал Панкратов, затягиваясь. — Знаю. Весь образ рушится, да?
— Именно.
Наступило утро третьего дня с тех пор, как я вернулся в Переславль, и о вчерашнем вечере рассказать особо нечего. С Ксенией Константиновной мы разошлись сдержанно, поцелуем в щёчку. Проводить её до дома было разрешено, а вот на продолжение или знакомство с матерью меня не пригласили.
Но! Я смотрю вглубь. И поскольку мы чуть было не поругались ещё до того, как договорились встречаться, то я в эти отношения верю. У них определённо есть будущее. Как минимум, для внуков у нас уже готова вполне себе годная история знакомства.
Так вот. Проводив Рыжикову, я отправился восвояси, накормил Адмирала и почти сразу же уснул. Всё.
Ну а сейчас мы с тайником наблюдали за тем, как грузчики заносят в здание «конторы» новую мебель. Небо сегодня затянуло напрочь, но погода всё равно держалась летняя.
— Вам бы сигару, — продолжил я развивать мысль. — Или трубку.
— Согласен. Да это я так, на самом деле, балуюсь иногда, — оправдался Панкратов. — А вы, Сергей Романович? Совсем не курите?
— Отец отучил, — ухмыльнулся я.
— Неужто порол?
— Нет-нет, что вы. Поймал меня как-то раз и провёл нехитрую манипуляцию. Заставил натолкать в рот икры от воблы, разжевать хорошенечко, а затем не глотая закурить.
Панкратов застыл с сигаретой на полпути до рта, скривился и перевёл взгляд на меня. Видимо надеялся, что я добавлю: «Шутка».
— Зато действенно, — пожал я плечами, а Михал Михалыч крякнул, сбил огонёк щелчком пальца и выкинул королевский бычок в урну. — Перехотелось?
— Есть такое.
И мы продолжили смотреть на то, как работают другие люди. Мимо нас проносили коробки с рабочими столами, офисные стулья и картотечные шкафчики. Да, это был необходимый для работы минимум, однако ведь даже он чего-то стоил. При этом заказ оформлял не я.
— А вы богатый человек, Михаил Михайлович.
— Надеюсь, что цель оправдает средства, — ответил тайник, горько ухмыльнулся чему-то своему и добавил: — К слову, все процедуры с вашим домом улажены. Вы снова собственник. Официально.
— Здрасьте, — подошёл к нам мужичок в джинсовом комбинезоне. — Я на сборку.
— Проходите, пожалуйста, внутрь. На второй этаж.
— Ага.
Что ж, спасибо большое Панкратову. За деньги спасибо. Не за работу. Потому что живого Крыскина мы благодаря нему потеряли. Не знаю, как оно было на самом деле, но могу предположить, что Михал Михалыч неаккуратно повёл переговоры. Зашёл не в ту степь, спалил свой нездоровый интерес к аренде городской недвижимости и вот…
Как итог — тот телефон, что скинули нам сыновья Его Благородия Даниила Александровича, отныне молчал. «Абонент не отвечает или находится вне зоны доступа сети». Товарищ оказался из пугливых. Затихарился, и поговорить с ним с глазу на глаз теперь не получится.
Однако потом тайник немножечко исправился. Залез на сайт городской администрации, — что рано или поздно нужно было бы сделать, — и среди высокопоставленных имён заметил некую Ларису Сергеевну Крыскину.
Совпадение? Не думаю.
Во всей этой ситуации куда больше интриговал другой вопрос. Крыскина Лариса. Это у неё родители с больным чувством юмора или фамилия всё-таки по мужу?
— Здравствуйте, — я даже не заметил, как сзади к нам подкралась Ксюша. — Я пришла.
Сегодня Рыжикова была одета в безразмерное серое худи не по погоде, затёртые джинсы и кеды. Хвост связан, на носу круглые очочки, а за плечами рюкзак со всякими значками и висюльками. Но всё равно! Я-то знаю. Я-то видел.
Да и Панкратов при виде рыжули моментально раздулся, — как будто перешёл в другое агрегатное состояние.
— Здравствуйте, милое создание, — и как давай ей руки целовать. — Так это и есть тот молодой специалист, о котором вы мне рассказывали, Сергей Романович?
— Именно, — ответил я. — И ещё, Михаил Михайлович.
— Да-да?
— Во избежание неловкостей сразу хочу прояснить: вот здесь у меня действительно имеются планы.
Ксюша засмущалась, но постаралась сделать вид, что не понимает о чём речь. А вот тайник удивил:
— Ни слова более, — сказал он и перехватил ладошку Ксюши на рукопожатие. — Добро пожаловать в «контору», — а затем чуть поклонился. — Михаил Михайлович Панкратов, к вашим услугам.
— Ксения Константиновна.
— Очень приятно…
А дальше я начал молча наблюдать за Андреем Брюлловым. В том, что это именно он у меня не было никаких сомнений.
Парень пришёл со стороны сквера. Огромный, как отец. И на лицо похож — такой же бегемот, только помоложе. То есть если дядь Юра был бегемотом из «Ну, погоди!», — тем самым, который в городки играл, — то Андрея как будто бы вытащили из киндер-сюрприза.
  
Язык тела парня читался на раз-два. За такой рост и такие широкие плечи иной культурист с природными данными жокея мог бы и душу с молотка пустить. А вот Андрей как будто бы себя стеснялся и всеми силами старался занимать в пространстве как можно меньше места. Сутулился как-то, жался, ёжился.