Апостол Кармы (СИ)

— … может быть я сама себе надумываю эту проблему, а может быть это именно я боюсь остаться одна, — продолжила свою рефлексию Ксюша и вдруг: — Ой, — поняла, что только что рассказала всё это вслух.
Внезапно.
И очень странно. Через серию аккуратных наводящих вопросов, Каринский вывел Рыжикову на откровенность. И при всём при этом они говорили о ней. О ней! На свиданиях Ксюша к такому вообще не привыкла.
  
Обычно она была в роли слушателя, и чего только не выслушала. Про нелёгкие судьбы своих неудавшихся ухажёров, про мотоциклы, про рыбалку, про холодное оружие и даже про разницу варкрафтовских и вархаммеровских орков, — человек, который поведал ей об этом был вне себя от Ксюшиной неосведомлённости.
А тут вдруг… вот так. И где же подвох-то? Где он, чёрт его дери⁈
— Может быть наконец-то расскажешь о себе? — поспешила закрыться Рыжикова.
— А что тебе интересно?
— Что-нибудь.
— Хм-м-м…
Тут как раз подоспела паста с лисичками, и Ксюше удалось спокойно поесть. Зато Каринскому пришлось выкручиваться, расставляя паузы правильным образом. Так, чтобы не говорить с набитым ртом, и при этом не дожидаться пока у него всё остынет.
И у парня получилось.
В лёгкой непринуждённой манере он весьма коротко выложил перед Рыжиковой всю свою биографию: короткое детство в Переславле, затем Новая Земля, учёба в Академии и вынужденное возвращение.
Военный то есть. Без пяти минут лейб-гвардеец Его Величества. Это объясняло то, как парень умудрился справиться с теми негодяями в банке, однако вообще не объясняло, как именно он пользовался при этом различными магическими техниками.
— Думаю, тебе показалось, — просто ответил Сергей, не придавая вопросу особого значения.
А что до семьи:
— … мать погибла, когда мне было семь лет. Никакой драмы, обычный сердечный приступ. А вот отец… отца совсем недавно обвинили в государственной измене. Ошибочно. Я абсолютно в этом уверен. И очень надеюсь, что тебя это не смутит.
— Нисколько.
И действительно. К тому моменту, когда подали десерт, Ксюшу уже ничто не смущало.
— Похоже на шарлотку, — прокомментировала она яблочный Тарт Татен. — Только без дна, — а сама задумалась.
Где причуды Каринского? Где его пубертатные заскоки, сальности и неудачные шутейки? Где та инфантильность, к которой она так привыкла? Не узнавая саму себя, Рыжикова уже готова была влюбиться, но тут:
— Кхм-кхм, — прокашлялся Сергей. — Есть ещё одна тема, которую я хотел бы с тобой обсудить.
— Говори, конечно.
— Пока я тебя слушал, у меня родилась очень интересная идея. Дело в том, что с недавних пор я возглавляю одно ведомство. Здесь, в городе.
— Очень интересно.
— Да, — кивнул Каринский. — Так вышло, что сейчас мне позарез нужен хороший юрист, и теперь я всерьёз думаю предложить эту работу тебе.
Бах! — ударил в голову катарсис. Линзы розовых очков начали трескаться и осыпаться. Едва возникнувшие надежды разрушились, и обида накатила такая, что аж в глазах защипало. Первый вменяемый мужик, который позвал Ксюшу на свидание, был заинтересован не в ней…
Точнее в ней! Но как в работнице, а не как в девушке.
— Понятно, — сказала Ксюша, отодвинула недоеденный Тарт Татен и скрестила руки на груди…
* * *
Так…
Так-так-так, чего началось-то? Как говорится: «нормально же общались». Честно говоря, я уже по полной проникся к этой рыжей прелести. Внешние данные — это вообще отдельный разговор. В банке она была одета как офисная мышка, и тогда я не смог оценить всё это роскошество в полной мере.
Но внешние данные — внешними, а проникся я из-за другого.
Ну ведь это же первозданная, незамутнённая милота. Немного чудаковатая, чуток несуразная и слегка неуверенная в себе, но милота ведь. Такую хочется оберегать, защищать и радовать. Но нет! Не стоит путать это с отеческими или братскими чувствами.
Страсть там есть, и её сколько хочешь. К тому же дозированная страсть, потенциал которой может раскрываться на протяжении всей жизни — это ведь вообще сказка. И как по мне, это лучший из всех возможных вариантов. А укрощение строптивых, — опять же как по мне, — это чистейшей воды мазохизм. И нужен он в первую очередь тем, у кого в жизни не хватает личной драмы, а мне и так хорошо…
Но!
Внезапно, сразу же после того, как я заговорил о работе, Рыжикова резко нахмурилась и отстранилась. Эмпатии во мне хоть отбавляй, но вот глубоким психологом я никогда не был, и потому сейчас напрочь потерялся.
А что случилось-то? И почему? Единственная моя догадка такова: она думает, что я решил её купить. Или нет? Или да? А если да, то зачем таким изощрённым способом? Нет-нет-нет, тут всё-таки что-то другое.
— Так это что? — наконец сказала девушка, и я заметил, что глаза у неё стали на мокром месте. — Это было собеседование, да?
А я не смог сдержать улыбку. Ути гошпади, ну говорю же — милота. Подумала, что она мне больше интересна как юрист. Ну хорошо, разыграем всё так. И даже врать не придётся.
— Скорее проверка, — ответил я.
— Проверка?
— Ага, — кивнул я. — На человечность.
— Что? — рыжулька отставила слёзы и теперь недоумённо хлопала глазами.
— Ну вот смотри, Ксюш, как получается. Я только что предложил тебе работу по твоему профилю, которую как мы выяснили в Переславле днём с огнём не добыть. Так? Так. А ты в ответ не кинулась мне на шею с криками «я согласна», а совсем даже наоборот. Подумала, что мой интерес к тебе ненастоящий и расстроилась. А это говорит о чём?
— О чём?
— О том, что ты в первую очередь ценишь себя. А это очень важно. Как для юриста в моей команде, так и для девушки рядом со мной.
Складно же? Складно. И честно заодно, однако:
— Да кто ты такой, чтобы меня проверять?
— Я Серёжа Каринский, — улыбнулся я. — И лучше бы Серёже Каринскому ещё разок перефразировать мысль. Это была не проверка, а возможность. Подчёркиваю — для меня. Возможность убить двух пресловутых зайцев одним выстрелом, и я, кажется, попал. Смотри, Ксюш, чего получается? Мне срочно нужен юрист. Ты — юрист. Ты нравишься мне как девушка, и ты — это ты. Бинго!
Я поднял бокал, а Ксюша на автомате повторила жест за мной.
— Во-первых, я получаю специалиста. И судя по тому, как скрупулёзно ты прощупывала меня с самого начала вечера, у меня будет лучший юрист во всём городе. Это во-первых, — повторил я. — А во-вторых, я сразу же честно и нагло отвечаю тебе на вопрос: чего он от меня хочет? Я хочу и Ксюшу-юриста, и просто Ксюшу. Мне нужно всё и сразу.
Я чокнулся с бокалом рыжульки и выпил.
— Если ты, конечно, не против. Выбор за тобой.
Ну а теперь, получается, её ход.
Сцепив пальцы в замок, я положил на них подбородок и стал ждать, что же мне ответят. А по лицу Рыжиковой тем временем пробежала вся палитра эмоций, и остановка случилась где-то на гневе:
— Ты… Ты, — начала девушка, чуть не задыхаясь от ярости, но затем вдруг начала смеяться: — А ведь это действительно нагло. Я таких наглых людей ещё не встречала.
— Ну вот! Если согласишься, будешь встречать каждый день. И на работе, и после. Ну так что?
Сколько всего успела рассмотреть Ксюша за время последовавшей за моим вопросом паузы? А сколько всего перещупать? А передумать сколько? Только одной ей и известно. Я же не отводил с неё глаз, всё глубже и глубже вгоняя в краску.
Не совру, если скажу, что в молчании прошла минута. А может быть даже две.
— Согласна, — наконец ответила Рыжикова и при этом как могла постаралась выглядеть дерзко, дескать одолжение мне делает.
А чтобы не сломаться под взглядом и не выдать смущения, решила сменить тему:
  
— И что это за работа? О чём вообще речь?
— Так, — тут я перешёл на серьёзные и деловые щи. — Раз уж договор почти подписан, расскажу детали. Указом Его Величества и при поддержке самого Панкратова Михаила Михайловича, я возглавил городской антикоррупционный отдел. К плохим новостям: его пока что нет.