Гений Медицины. Том 4 (СИ)

Что ж, поверю ему на слово. В этот раз. Навредить ей он действительно никому не может. Максимум — переборщит с собственными силами, и вызовет перегрузку магического центра. Это пережить можно.
Чехов направился к себе в палату, а я вернулся в ординаторскую. Где метался встревоженный Зубов, которого пытался успокоить Терентьев.
— Слушай, ну в чём вообще проблема, ну завтра приедет комиссия, а не в пятницу. Не первый год же, — удивлённо заявил гинеколог.
  
— Старый многоразовый шприц, клизма недальновидная, ничего ты не понимаешь, — шикнул на него Михаил Анатольевич. — У меня был чёткий план, как до пятницы всё успеть. А теперь я не успеваю! А комиссии будут показывать диагностику на базе нашего отделения!
Так, значит, комиссия для первого этапа прибудет уже завтра. Снова у меня подозрение, что тут без участия Кобылина не обошлось. По какой-то причине ему очень важно добиться проигрыша нашей клиники, поэтому он всеми силами вставляет палки в колёса.
— Михаил Анатольевич, успокойтесь, — мягко сказал я наставнику. — Оборудование уже калибруется. Отделение у нас шикарное. Руководитель отличный. Всё пройдёт хорошо.
— Вот, и птенцы у тебя есть в помощниках, — поддержал Терентьев. — Правда, Мишутка, не нервничай.
— Ладно, может вы и правы, — чуть успокоился Зубов. — Но надо подготовить показательного пациента! Желательно, кого-нибудь новенького. И всю документацию по нему. Диагноз надо поставить сразу при комиссии. Но лучше знать его заранее.
— Возьмём пациента, который поступит сегодня ночью или завтра утром. Я его осмотрю, поставлю диагноз. А анализы это подтвердят, — предложил я. — Так мы покажем комиссии, что у нас в клинике не только оборудование работает идеально, но и заведующий отлично учит интернов.
Наставник ещё чуть выдохнул, и устало приземлился на диван рядом с Терентьевым.
— Звучит хорошо, — признал он. — Это покажет работу отделения. Но вы точно справитесь с постановкой диагноза?
— Справлюсь, — заверил я.
Уж в этом я не сомневался. Зубов успокоился, и умчался готовить другие моменты для завтрашней комиссии.
* * *
Семён Михайлович был жутко недоволен тем, что Боткин сорвал один из его планов. Было бы так идеально, если бы оборудование просто выдало неправильные результаты анализов при комиссии! Высшего балла за это задание тогда было бы не видать.
Но нет, этот Боткин всё испортил. Под чутким контролем Анны Григорьевны, ни о какой диверсии речи больше не шло, и Артём с Матвеем просто послушно откалибровали всё оборудование.
Кобылин решительно вызвал себе в кабинет Валеру. Настало его время.
— Вызывали? — слегка недовольно зашёл в кабинет тот.
— Да, — кивнул заместитель. — Ты знаешь, что ваш заведующий отделением передал на тебя жалобу за вчерашнее отсутствие без причин, и хамское поведение?
Валера уселся на стул напротив и нагло взглянул ему в глаза.
— Вы же меня не выгоните из интернатуры, — ответил он. — У нас уговор.
— И пришёл твой черёд исполнять пункты этого договора, — заявил Кобылин. — Завтра приедет комиссия, проводить первый этап конкурса на звание лучшей клиники города. И нам нужно сделать так, чтобы эта клиника проиграла.
Валера удивлённо приподнял бровь.
— Заместитель главного врача «Империи здоровья» добивается её проигрыша? — переспросил он. — Дядя Семён, вы в порядке?
Наглый избалованный засранец. Воспитал его отец сыночка, конечно. Ковалёв слишком уж его баловал. Но он нужен, единственный союзник с отделения терапии.
А главный врач распорядился, чтобы показательные выступления проводило именно отделение терапии. И Кобылин не смог его переубедить.
— Это не твоё дело, — отрезал Семён Михайлович. — Ты просто должен мне с этим помочь.
Ему не удалось избавиться от Боткина, не удалось уговорить его перевестись в другую клинику. А ведь Семён сразу почувствовал, что Боткин станет его проблемой.
И пожалуйста — тот уже срывает все планы!
С утра уже состоялся неприятный разговор со Швецовым Петром Денисовичем. Кобылину пришлось ему сказать, что Боткин отказался переходить в «Эхо здоровья».
— И как же я с этим помогу? — поинтересовался Валера. — Там суета во всём отделении. Зубов носится с подготовкой, Боткин будет представлять пациента. Тарасову заставили переписывать какие-то бумаги.
Этот момент Кобылин уже продумал. Когда он устроился в эту клинику, в отделении терапии случился потоп. Одна из пациенток потеряла контроль над своими магическими силами, и залила весь этаж.
А почему бы это не повторить? Семён Михайлович узнавал, что та женщина, Евгения, всё ещё лежит в отделении. Давление никак не может стабилизироваться после того происшествия, и Михаил Анатольевич держит её в палате.
И если Валера сделает так, что той снова станет хуже…
Этим можно убить нескольких зайцев! И комиссия останется максимально недовольной, и сам Кобылин сможет доказать, что эта женщина — подставное лицо. И Боткину уже никто не поверит.
Идеальный план.
— Слушай, и не перебивай, — заявил он Валере.
* * *
Зубов носился по отделению, всем раздавая указания. Так что вторая половина рабочего дня проходила очень бодро.
В какой-то момент, забежав в очередной раз в ординаторскую за историей болезни, я застал там Настю и Шуклина.
О, даже не обратил с утра внимания, Шуклин сегодня при параде. Даже торчащие в разные стороны волосы постарался расчесать.
— В общем, если нужна помощь — я всегда тут, — почесав затылок, заявил Павел. И ты на меня всегда можешь рассчитывать.
Я замер на пороге, даже дверь до конца не закрыл. Первый раз видел, чтобы Павел проявлял такой интерес к кому-либо.
— Я поняла, — усмехнулась Настя. — Можно уже пойду?
— Нет, погоди… — неловко ответил Шуклин. — В общем, я тут главный претендент на место терапевта. Так что… Я — хороший парень.
Главный претендент на место терапевта? Ага-ага.
— Рада за тебя. Хороший парень — радость в семье, — с наигранной серьёзностью ответила Телешева.
— И я подумал, может, сходим в кафе? — решился Шуклин. — Ну, как друзья?
— Как друзья можно, — радостно отозвалась она. — Только тогда ещё Боткина с собой возьмём. Ведь чем больше друзей — тем веселее!
Выражение лица Павла резко стало угрюмым. А Телешева любит пошутить.
— Я ещё подумаю, — буркнул Шуклин.
— Меня в это не приплетайте, — обозначил я своё присутствие. — И так дел невпроворот.
Шуклин окончательно покраснел и поспешил выбежать из ординаторской. Бедолага.
— И что, вы даже меня не приревнуете? — игриво уточнила Настя. — Видите, я пользуюсь популярностью у мужчин.
Учитывая то, что она подбрасывала мне свои трусики — этап ревности мы уже давно прошли. Интересно, как долго в разговорах мы ещё будем умалчивать этот момент?
— Вы собирались мне рассказать, как узнали о наличии гастроэнтерологического аспекта, — напомнил я. — Это мне знать интереснее, чем наблюдать за подобными картинами.
— Сочту это приглашением на свидание, — заявила Настя. — Предположим, завтра в восемь вечера.
А эта женщина сразу предпочитает брать быка за рога. Довольно необычно в современном аристократическом обществе. Поймал себя на мысли, что интересно будет узнать её поближе.
— В девять, ресторан выберу сам, — мне не понравилось, что условия диктует она. Я решил сделать так, как удобнее мне в этой ситуации.
— Договорились, — лучезарно улыбнулась Телешева.
Вскоре к завтрашнему конкурсу всё было готово. Дежурить Зубов оставил Валеру, что было ожидаемо, за его предыдущий пропуск. Остальные отправились по домам, со строгими инструкциями завтра не опаздывать, и иметь достойный вид.
  
Я поспешил домой. Сегодня момент истины — излечивание Софии от тугоухости. С силами, которые мне взаймы дал мой проводник, это должно получиться.
Я не знал, сколько точно потребуется энергии, поэтому расходовал её сегодня крайне экономно. Подозревал, что раз пошли ухудшения — дело серьёзное.