Игроки и жертвы (СИ)

Богданов лишь слегка приподнял бровь, словно размышляя над моими словами, но всё равно не сдвинулся с места. Он стоял слишком близко, и это создавалось ощущение непреодолимой стены, которая давила своим весом и присутствием.
Я глаз не отводила, выдерживая его колючий взгляд. Это была молчаливая дуэль взглядов, ни он ни я не собирались отступать.
Так же, не отводя глаз, он все-таки отступил на шаг, освобождая мне проход к выходу. Я шла медленно, стараясь что мой уход не выглядел как побег. Чувствуя, как дрожат от напряжения и страха мышцы ног. Но под пристальным взглядом этого человека, только подняла голову еще выше и вышла прочь из кабинета. И только когда я вышла из кабинета и приемной, и двери за мной тихо закрылись, разделив нас двумя стенами, напряжение отпустило, обрушившись на меня тяжестью. Я прижалась спиной к холодной поверхности бетонной стены и глубоко вдохнула, наконец позволяя себе унять дрожь в руках и успокоить бешеный ритм сердца, стучащего где-то у самого горла. Гулкая пульсация в ушах и стальная хватка страха в груди постепенно начали отпускать, уступая место острому чувству облегчения.
Мероприятие проходило настолько гладко, что я начинала волноваться. Не возникало даже малейших шероховатостей с организацией, которые в принципе были естественным процессом. Установочное совещание с участниками, кофе-брейк, где обмен любезностями чередовался с обменом информацией, выход руководителей к прессе, а после – прием граждан.
Я устало выдохнула, оставив Кротова с Мариной в одном из кабинетов администрации.
- Все настолько гладко, что меня начинает трясти, - в коридоре меня поймал Макс – наш политтехнолог.
- Снял с языка, - отозвалась я, принимая от него стаканчик с кофе и тарталетку. – Не верю, что все так и пройдет… Столько промышленников в одном месте – и никакой свиньи от Суханова?
Макс поморщился, и я заметила, как его взгляд скользнул по светловолосой женщине, только что вышедшей из кабинета Курочкиной, который временно занял Богданов. Она была одета в безупречно сидящий темно-синий костюм, ее ослепительная улыбка могла принадлежать только человеку, привыкшему играть в высшей лиге.
— Знаешь ее? — спросила я, поймав на себе стальной, оценивающий взгляд незнакомки. Она не просто смотрела, она буквально изучала, словно высчитывала, где ударить, если потребуется.
Макс криво усмехнулся, но глаза его оставались серьезными.
— Илона Волкова. Королева сук, — сухо бросил он, не скрывая ни восхищения, ни уважения к ее способностям. — Но поработать с ней — мечта любого политтехнолога. А против нее — настоящий кошмар.
— Звучит как приговор… — пробормотала я, заканчивая свой небольшой перекус. Ощущение неловкости и опасности становилось все сильнее, и мне казалось, что даже воздух здесь пропитан ожиданием чего-то неприятного.
- Мы пока союзники, - пожал плечами Макс, - это радует.
Илона смотрела на меня, чуть улыбаясь. Затем медленно кивнула, приветствуя. Я кивнула в ответ, в принципе не понимая, чем могла привлечь ее внимание, если конечно Кирилл не распустил свой поганый язык.
Кирилл…. Как я ненавидела его! До зубного скрежета, до боли в груди, до красных кругов перед глазами. Ненавидела и боялась, отчего ненавидела еще сильнее. Мне все время казалось, он упивается той властью, что приобрел надо мной, что она доставляет ему почти садистское удовольствие. И то, что сейчас мы были союзниками, никак на мои чувства не влияло.
Резкий телефонный звонок вывел меня из задумчивости. Я быстро осмотрелась по сторонам, отмечая, что у большинства депутатов прием граждан подходил к концу, в кабинетах оставались только мой шеф и Кирилл, у которых было больше всего заявителей.
Депутаты, закончив свои встречи, неспешно собирались в большом зале, где предстояло провести совещание по налоговым льготам для промышленников. Я краем глаза заметила, как Кирилл вышел из кабинета. Он двигался с привычной уверенностью, направляясь к конференц-залу, и ни единым жестом не выдавал напряженности, царившей в коридорах.
  
Мой телефон продолжал звонить, и я, наконец посмотрела на экран, едва сдержав мат. Рядом со мной Макс тоже выругался, уже громче и с куда большим раздражением.
— Губернатор едет на совещание, — бросил он, - вот тебе и обещанный сюрприз, мать его….
- Будем радоваться, что наш сегодня не докладывает, - отозвалась я, - ты в зал, я к шефу, потороплю их. Пусть закругляются.
Макс кивнул, передал мне свою наполовину допитую чашку кофе и с тяжелым вздохом отправился в конференц-зал, чтобы занять место и подготовиться к приближающемуся шторму. Я, не мешкая, развернулась и направилась к кабинету моего шефа, где он и Марина все еще проводили последние встречи с заявителями.
- Григорий Владимирович, - склонилась к уху начальника, - губернатор едет на совещание. Будет с минуты на минуту… - прошептала ему тихо, параллельно снова глядя на моргавший и дрожащий в руках мобильник. Третий раз до меня дозвониться пыталась Елена.
Кротов молча кивнул, показывая, что услышал, однако с места вставать не торопился, терпеливо слушая пришедшего на прием старичка. Я слегка выдохнула и снова вышла в коридор.
- Лен, ты издеваешься? – наконец ответила на вызов.
- Агата, - в голосе Кузьминой звучала паника, - мы в жопе! Я в жопе!
- То, что мы в жопе, я знаю – губер едет. А ты почему?
- Потому что доклад шефа лежит у него в кабинете в заксобрании!
- Вот сейчас очень понятно было, если честно. Лежит и лежит, дальше что?
- Агата! Он приехал с устаревшими данными! Со старым докладом, а не тем, что я подготовила вчера! Я не знаю, как это случилось… - похоже Кузьмина, уверенная и сдержанная, едва не рыдала в трубку. - Я вчера все подготовила, он все посмотрел, мы прошлись по основным тезисам. Вечером я еще раз проверила его папки – доклад был там. А сейчас захожу, а он на столе, прикрытый бумагами.
- В чем проблема? Скинь ему на планшет….
- Агата, у него зрение полный треш! Он с планшета читать не сможет!
- Ладно, - я остановилась посреди коридора, - мне ты зачем звонишь? Я не работаю на твоего начальника. Звони Милене или этой… Илоне.
- Они трубки не берут! Уже звонила!
- От меня-то ты чего хочешь?
- Поменяй ему доклады! Я сброшу тебе на почту….
- Лен, - я едва не расхохоталась, - ты себя слышишь? Я должна найти, где распечатать ваш доклад, ну ладно, это не проблема, потом зайти в зал, где собралась куча народу, во главе с губернатором, пройти к твоему шефу на глазах всех его помощников и СМИ и заменить один доклад другим? Ты меня, прости, за идиотку держишь? Пойди что не так, и мне отвечать?
- Агата…. – ее голос сорвался.
- Хорошо, - мой мозг работал очень быстро, - ты сейчас сбрасываешь мне на почту доклад, с ЧЕТКИМИ, - я выделила это слово – указаниями, что с ним делать. То есть, пишешь о том, что доклад – новый, что твой шеф перепутал бумаги, что нужно поменять доклады. В случае, если ты пытаешься меня подставить – я предъявлю это письмо. Погорим – так вместе.
- Хорошо, не вопрос, Агата, - казалось на том конце Лена выдохнула от облегчения. – Скидываю с подробными инструкциями и объяснением ситуации.
- Лен, ты знаешь, если это не твоя интрига, письмо в чужие руки не попадет, - я чуть смягчила тон. – Но подставляться из-за твоего шефа я не собираюсь.
- Уже скидываю, - Лена едва не плакала от облегчения.
Минут через десять бумаги были у меня в руках. Мышкой я проскользнула в конференц зал, оббежав глазами присутствующих.
Губернатор произносил вступительную речь, которую внимательно слушали все присутствующие, изредка сверкали фотовспышки СМИ, слышался шорох бумаг. Кротов сидел спокойно, сложив руки на столе, его работа на сегодня была почти завершена. А вот Кирилл….
На его лице читалась ярость. Впервые я видела, как маска самоуверенного спокойствия дала трещину. Он листал папку с докладом и понимал, что у него в руках совсем не та версия, которая нужна. Паники не было, но я видела по напряженному лицу, как он пытается сориентироваться в ситуации, как что-то гневно и зло говорит склонившейся к нему Милене, у которой враз меняется лицо.