Волк (ЛП)

— Окей, — сказал Стэн. — Войдем.
Капитан бросил недокуренную сигарету. Смяв ее носком лофера, он открыл дверь в подъезд с почтовыми ящиками. За рядом из небольших ящиков шла вторая полностью стеклянная дверь и Стэн открыл ее, вбив код на панели.
Вестибюль по ту сторону был с ковром, мрачными обоями и лифтом с криво напечатанными буквами «не работает». Запах — смесь свежесваренного кофе и смягчителя для тканей, не совсем противный, просто бьет в нос. А пол под ногами тем временем скрипел так, словно в подвале не помешало бы добавить пару опор.
Таких домов по всему городу тысячи. Штату. Стране.
Пока они шли вперед, капитан — который отказывался называться шефом — не проронил ни слова, и Хосе принял правила… Потому что не торопится услышать историю. Он уже знал предмет, хотя имя еще не назвали, мог догадаться об обстоятельствах, хотя факты не были озвучены.
Последние ступеньки на лестнице были глубже чем обычно, и Хосе был уверен, что уйма народу здесь споткнулась из — за нестандартных высоты и ширины. На лестничной площадке этажом выше капитан повернул налево. Спустя две квартиры он остановился перед дверью, ни чем не отличавшейся от других в коридоре. Из привычки Хосе оглянулся по сторонам, отмечая двери с номерами на двойку — ведь это второй этаж — не выглядывал ли кто из дверей, и не было ли необычных пятен на ковровой дорожке.
Капитан достал нитриловые перчатки из кармана, со щелчком натянул на руки и вставил/достал/другое сказуемое один единственный ключ в замок. Двумя пальцами повернул ручку и толкнул дверь.
Квартира по ту сторону была темной и заставленной мебелью, свет исходил из единственной люстры в центре гостиной. Когда Стэн собрался сделать шаг вперед, Хосе схватил его за руку…
— Стой.
Мужчина застыл как статуя.
— Что такое?
Хосе указал на бардак на полу.
— Беспорядок и кровь. Капитан, это потенциальное место преступления.
На мгновение Стэн закрыл глаза, а потом, казалось, весь сдулся.
— Ты прав.
— Нельзя заходить без бахил. Там есть тело?
— Не знаю. Поэтому я вызвал тебя.
— Стэн, давай сюда. — Хосе увлек его обратно в коридор, дверь в квартиру закрылась ведомой инерцией, ключ все еще торчал в двери. — Поговори со мной. Кто, черт возьми, живет здесь?
— Рио Эрнандез — Герреро, работает у нас под прикрытием. Она участвовала в двух случаях прошлой ночью. Я запретил ей вести служебную деятельность до проведения внутреннего расследования согласно протоколу, и она должна была утром явиться в управление. Она не появилась, никак не отметилась. Мы связались с нашими источником в центре города, никто ее не видел. Ее машина стоит перед домом. Телефон вне зоны доступа. И она не была здесь…
— Кто — то уже осматривал квартиру?
— Офицер Тэн из отдела внутренних расследований делал проверку в час. На стук никто не отреагировал, поэтому он вошел, включил свет и проверил квартиру. Мы получили доступ, потому что бывший напарник Рио по патрулю сохранил ее ключ и передал нам. — Капитан кивнул на дверь. — Тэн вернулся сюда в четыре. Ничего. Никого.
— Ясно. — Хосе посмотрел на часы, хотя и так знал время. — Уточняю: она ни с кем не выходила на связь с вашего разговора прошлой ночью?
— Да. Она сказала, что собирается на осмотр в травмпункт Святого Франциска. У меня там приятель работает, он сказал, что под ее конспиративным ФИО или же настоящим никто в базе не регистрировался. И никто из доносчиков или офицеров под прикрытием на улицах также не видели ее и ничего не слышали.
— Семья?
— В Колдвелле никого. У нее остались двоюродные братья и сестры за пределами города, но они тоже ничего от нее не слышали.
— Муж, бойфренд, сосед по комнате?
— Нет, насколько нам известно.
— И кому она отчитывалась?
— Мне. Поэтому я чувствую себя ответственным за нее, черт возьми.
Хосе сжал плечо мужчины.
— Стэн, оставайся в коридоре.
Капитан кивнул.
— У меня есть перчатки, нужно?
— Да, конечно. — Хосе носил свои перчатки во внутреннем кармане, вместе с бахилами, но он взял предложенные капитаном — потому что порой людям нужно чувствовать свою полезность. — Спасибо.
 
В перчатках и бахилах поверх уличной обуви, Хосе вошел в квартиру. Небольшой коридор вел в открытое пространство с диваном, телевизором и кухонным гарнитуром. Закрытые двери вели в шкафы и вероятно туалет с душем. Стеклянная раздвижная дверь на балкон пускала внутрь тусклое уличное освещение.
Тело протащили по ковру, на что указывали парные кровавые следы.
Он последовал за ними к открытой двери в спальню. Внутри окна были закрыты частично опущенными жалюзи, и сквозь тусклый свет он видел следы борьбы на матрасе, простыни и покрывала валялись на полу, подушка косо лежала в изголовье. Полосы на простыне также предположительно были кровавыми.
Плохо.
Хосе достал телефон и набрал знакомый номер в списке контактов. Спустя пару Гудков ответил женский голос.
— Ким, это я, — сказал он. — Да. Хорошо. Ты? Отлично. Слушай, я знаю, сегодня твой выходной, но мне нужна помощь на месте… — Он закрыл глаза. — Ты лучшая. Я отправлю тебе адрес.
Закончив разговор, он уставился на кровать. Он слышал об офицере Эрнандэз — Герреро, но не знал, что она работает под прикрытием. Хотя в этом и смысл.
Вероятно, об этой женщине рассказывал Трэй.
Дьявол.
  
Глава 19
 
Лучшее воспоминание Рио — о ее младшем брате Луисе, когда они однажды днем взяли рыбацкую лодку дедушки и вышли на озеро Саранак. Ей было двенадцать лет, ему — десять, она управляла лодкой на пятнадцать лошадиных сил, рулила подвесным мотором на корме. Они плыли вперед, и размеренное покачивание лодки буквально гипнотизировало. Ее не увлекали крючки, леска и наживка, но ей нравилось сидеть у руля, а Луис и лодка были ее маленьким королевством.
Когда она, наконец, заглушила мотор, она помнила ясно как день их двоих на спокойной водной глади, мерное колебание лодки и солнечный свет над головой, голубое небо над темными соснами, все было как во сне.
Сейчас она оказалась там, в той лодке, смотрела поверх медового цвета деревянного сидения посередине. Луис сидел в носовой части, закинув удочку в озеро, его карие глаза упорно смотрели на поплавок, словно пытался усилием мысли заставить форелевого окуня заглотить наживу. Он рос щуплым мальчиком с большим ртом, первое было присуще его возрасту, второе свидетельствовало о его большом сердце и тревожной натуре.
Если бы она знала, что их ждет, она лучше бы отнеслась к нему в тот день. Она больше бы оберегала его.
Он оказался не таким крепким, как все считали, и в этом крылась причина последующих проблем.
С другой стороны, она должна найти способ объяснить всё без осуждения. Сразу после передоза она попыталась возненавидеть его, но не смогла с этим чувством ужиться.
Лодка все еще раскачивалась, и мысли Рио расщепились, ничто не задерживалось надолго, даже нахлынувшее прошлое.
— … запах? Нужно замаскировать его.
— Я позабочусь об этом.
Мужчина и женщина разговаривали вблизи от нее, и это сбивало с толку, как они оказались посреди озера? Бросив все попытки обосновать происходящее, Рио испытала облегчение от того, что узнала голоса, особенно мужской. И к слову о запахах. Она чувствовала что — то землистое своим носом.
Только заставив себя поднять веки, Рио осознала, что ее глаза были закрыты, и когда они напряглись в густой темноте, она мало что могла рассмотреть… и не потому, что зрение подводило. Было очень тускло, лишь слабый свет лампы над головой давал ей ориентир.
О, и забудьте о лодке. Она была не на озере, ее несли, ее ноги свешивались через что — то, торс был прижат к чему — то, она была в чьих — то сильных руках, а широкие шаги создавали иллюзию размеренного покачивания.
— Люк? — По крайней мере, она попыталась сказать. Его имя прозвучало неразборчивым хрипом.