Танго алого мотылька. Трилогия (СИ)

Поцелуи Кирстин обволакивали таким жаром, какого Рею не мог подарить никто другой, и он плавал где-то в невесомости, напрочь забыв, зачем сюда пришёл, когда резкое оглушающее удовольствие пламенем обожгло член, и Рей резко выдохнул. Распахнул глаза, которые закрылись сами собой, и двумя руками ухватил Кирстин за бока. Бёдра Кирстин задёргались резче, та с силой до предела насаживалась на него. Она была узкой и обжигающе горячей. Нужно было столкнуть её, отодвинуть — но Рей только крепче вцеплялся в бока девушки и ещё сильнее насаживал на себя. Подбрасывал бёдра, силясь вбиться глубже, туда, где не был ещё никто.
  
Кирстин обмякла в его руках, превращаясь в тряпичную куклу, она больше не двигалась и не пыталась направлять, и Рей перевернул её на спину, навалился сверху и продолжил вбиваться в покорное тело уже сам.
Кирстин стискивала его — бёдрами, коленями, ступнями, руками. Ногтями впивалась в спину до боли и стонала.
— Чёрт! — выдохнул Рей, он едва успел выйти из неё как семя выплеснулось на простыню.
Кирстин тихо всхлипнула и под жадными руками Рея прогнулась, накрытая тем же пожаром.
Тяжело дыша, Рей нависал над ней.
— Какого чёрта ты это сделала? — выдохнул Рей, немного собравшись с силами.
Кирстин, распростёртая под ним, покрытая испариной, дрожащая и горячая, как раскалённая на солнце каменная глыба, устало рассмеялась.
— Я хотела с тобой, — сипло пробормотала она.
«Теперь он не купит тебя», — хотел было сказать Рей, но понял, насколько глупо это будет звучать, потому что Кирстин, в отличие от него, абсолютно всё равно.
«Теперь ты не сможешь меня продать», — думала та, но вслух тоже не сказала ничего.
  
Глава 17. Фотосессия 
 
Вопреки всякой логике и любому здравому смыслу Кирстин засыпала той ночью абсолютно счастливой. Будто какую-то плотину прорвало, и вязкое болото, в котором она барахталась все последние недели, вытекало прочь, давая ей наконец возможность дышать.
В сердце клокотала весёлая злость вперемешку с тягучим желанием повторить то, что она сотворила. С этим конкретным мастером. Ещё раз.
Рей оставил её одну почти сразу после того, как произошло непоправимое, и тоже был зол. То ли на самого себя за то, что потерял контроль, то ли на пленницу, которая напоследок выкинула очередной фортель.
Кирстин, как начинал замечать Рей, могла быть покладистой и послушной долго, очень долго, до тех пор пока её разумность не усыпляла бдительность надзирателя — или противника — и вот тогда она выкидывала что-нибудь из ряда вон.
Первое, что сделал Рей, покинув камеру — зашёл в комнату охраны и, перекинув файл с записью только что произошедшего на флешку, стёр всё, что было записано от сегодняшнего урока, на компьютере.
Всю дорогу он задавал себе вопрос, говорить о случившемся Майклу или нет, но к тому времени, когда добрался до своих апартаментов, его одолела усталая апатия, и стало всё равно.
«Будь что будет», — подумал Рей. Продавать Кирстин он не хотел. Знал, что это неправильно, что если оставить девчонку себе, тот уже через несколько дней ему надоест… но всё равно не хотел. Рей решил подождать до утра, смутно надеясь пустить всё на самотёк и посмотреть, найдёт Майкл копию записи или нет — он очень сильно подозревал, что и Майкл следит за его ученицей.
Майкл нашёл.
Без стука вошёл в спальню, когда Рей завтракал, и молча положил флешку перед ним на стол.
— Знаешь, что это? — спросил он.
— Карта памяти Seagate размером… дай-ка посмотреть…
Он протянул руку, чтобы взять флешку, но Майкл тут же ударил его по запястью и торопливо спрятал карту в карман.
— Ты не мог трахнуть кого-нибудь ещё, а, Рей? Тут девочек полон дом. Хочешь экстрима? Трахни меня в конце концов!
Рей откинулся на стуле и приподнял бровь. Оправдываться не хотелось и переводить стрелки на Кирстин тем более. Поэтому он просто развёл руками. Подумал и, взявшись за ложечку, положил в рот кусочек яйца всмятку, которое стояло на столике перед ним.
— Ладно, — Майкл, присевший было на подлокотник кресла напротив него, встал и прошёлся по комнате туда-сюда, — последствия можно скрыть, в конце концов. Ты же ей ничего не порвал?
Рей покачал головой и принялся жевать.
Майкл стиснул зубы, силясь преодолеть злость.
— Потянем время, — сказал он, останавливаясь у окна и задумчиво глядя на парк, — нам же не завтра её продавать, так? К тому времени, когда Кагерт приедет её забирать, придумаем, как скрыть твою выходку.
— Нет, не так, — Рей отложил ложку и с самому ему непонятной злостью посмотрел на друга, — я не буду обманывать клиента. Два грёбаных миллиона не стоят того.
Майкл бросил на него быстрый и злой взгляд, но ответить не успел, потому что Рей продолжил:
— Прежде всего запись, Майкл. Одна у меня, одна у тебя. И чёрт знает у кого может быть ещё одна.
— Я всё стёр, — быстро сказал Майкл.
Рей насмешливо посмотрел на него.
— И я.
Майкл поджал губы и промолчал.
— Если она всплывёт — выйдет скандал. Кагерта мы знаем не настолько хорошо, чтобы не опасаться его. Но даже если он сам ничего и не сможет сделать нам, мы потеряем добрую треть контрактов.
— В каждом средневековом борделе была штатная девственница, — процедил Майкл, — и никого не смущал обман.
— У нас тут не дешёвый средневековый бордель, — отрезал Рей, — с нами никто не будет иметь дела, если мы засветимся на том, что поставляем фальшивый товар.
Майкл буравил его взглядом и молчал.
— Тогда что ты предлагаешь? — спросил он наконец.
Теперь настала очередь Рея молчать. Он отвёл взгляд и тоже уставился на парк. Ему вообще не хотелось Кирстин продавать. Он вспоминал, как та насаживалась на него, как цеплялась за него, до боли впиваясь ногтями в спину, как обнимала потом и машинально поглаживала по спине, пока Рей не вышел из неё.
Рей не помнил, сколько у него за последний год было девушек. Подозревал, что если засчитать всех участниц вечеринок на яхте, то общее количество перевалит за сто. И ни с одной из них секс так не поглощал его. Никто из них не смог бы так легко обмануть его. Ни к кому он не испытал желания прийти второй раз.
— Выставим её на аукцион, — прозвучало у Рея за спиной, и тот вздрогнул. Перевёл взгляд на Майкла. И ничего не сказал, — а Кагерту скажем, что она пыталась бежать, и её пришлось убрать.
Рею не нравился такой вариант. Впрочем, он сильно подозревал, что ему не понравится вообще никакой.
— Заявим её как эксклюзивный лот, — продолжал тем временем Майкл рассуждать вслух, — выставим вместе с теми дублями из коллекции ваз, которые всё равно собирались продать. Сделаем несколько фотографий, запишем интервью… чтобы покупатели не думали, что мы продаём негодный товар. Разошлём фото вместе с каталогами — список сформируем потом, но, думаю, нужно включить только Америку и Восток… Тогда шанс, что Кагерт узнает об обмане, минимален. Где-нибудь лот своего покупателя найдёт.
Рей не слушал его. Он снова смотрел на парк, где в зарослях олив скрывался подземный ход.
«Я хочу увидеть её глаза, — думал он, — по-настоящему, не через стекло. Хочу увидеть их, когда она кончает подо мной. И просто… хочу. Прямо сейчас».
— Рей, ты слушаешь меня?
Рей сделал глубокий вдох.
— Да, — глухо ответил он. — Не думаю, что она согласится фотографироваться. Снова выкинет что-нибудь.
— А ты придумай, как её уговорить, — ответил Майкл зло, — это же твоя… ученица. Если не сможешь уговорить ты — это сделаю я.
Рей вздрогнул, вспомнив Кирстин, зажавшуюся в угол на полу своей старой камеры, и одного из мастеров с шокером над ней.
  
Машинально взял со стола фреш и сделал глоток.
— Пора переходить на последний этап, — продолжил тем временем Майкл уже спокойней, — сам подготовишь её, или лучше я?
— Сам, — Рей быстро сверкнул глазами на него и снова уткнулся носом в стакан.
— Вот и хорошо, — поддержал Майкл.