Андреа. «Начало» (ЛП)

Я уже почти дошла до входа в академию, когда заметила позади себя смех. Я оборачиваюсь и вижу три точные копии Барби, которые смотрят на меня так, словно я грязь под их уродливыми черными ботинками. Господи, это все равно что смотреть на некачественную Барби, умноженную на три.
Я ничего не имею против пластической хирургии. Когда придет время, и она мне понадобится, я не буду испытывать стыда, делая процедуры. Моя грудь никогда не встретится с моим пупком. Однако если уж вы делаете что-то с лицом, то хотя бы заплатите за хорошего врача. Похоже, пластический хирург был пьян или под кайфом во время их процедур и испортил их. Вот как выглядят эти девушки.
Какая трагедия.
— Эй, разве ты не дочь Валери Тернер? — грубый и снобистский голос прерывает мои мысли.
— Да, это я. — Я смотрю ей прямо в глаза, чтобы она знала, что не способна меня запугать.
Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Я чувствую ее осуждающий взгляд с ног до головы, на ее лице написано неодобрение.
— Ты совсем на нее не похожа, — говорит она мне, а я слышу, как за ее спиной хихикают ее подруги. Я не буду врать и говорить, что это не больно. Моя мама говорила мне, что я — ее мини-копия, и я гордилась этим. Я знаю, что эта девчонка просто издевается, поэтому не позволю ее подражательству Реджине Джордж6 достать меня. Это больно, но я никогда не позволю себе показать ей это. Я высоко поднимаю голову и улыбаюсь.
— А ты выглядишь как уродливая Кардашьян, — говорю я ей. — Тебе стоит подумать о смене пластического хирурга, дорогая. — Я добавляю это язвительное замечание, прежде чем повернуться к ним спиной и дойти до входа в академию.
Я не упускаю возмущенных вздохов за спиной, и это приносит мне истинное удовлетворение. Это научит их, что со мной не стоит шутить. У меня есть проблемы поважнее, чем беспокоиться о том, что думают обо мне и моей внешности три светловолосых идиотки.
— Это было эпично! — слышу я чей-то голос рядом. Я поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с красивой, невысокой и фигуристой девушкой с черными волосами, собранными в тугой пучок. У этой девушки черная помада, и ей это идет. Не многие люди могут это сделать.
— Тебе стоит научить меня своим стервозным манерам, — говорит она, смеясь над тремя блондинками, которые посылают нам смертельные взгляды.
Она не обращает внимания на девушек и поворачивается ко мне.
— Я Фэллон Алисия Джеймс, любительница всего, что связано с Marvel и ненавистница всего пластикового. — Она протягивает мне руку для пожатия, и я смеюсь над ее выбором слов. Эта странная, но потрясающая девушка просто уморительна, и что делает ее еще смешнее, так это ее носки с изображением Капитана Америки, которые портили весь благопристойный и претенциозный вид униформы академии.
Я пожимаю ей руку и представляюсь.
— Я Андреа, кстати, симпатичные носки, — говорю я ей. Она приветливо смотрит на меня, но через мгновение выражение ее лица меняется, и на ее милом личике появляется хмурый взгляд.
Фэллон смотрит на меня с серьезным видом.
— У меня к тебе только один вопрос, — говорит она мне.
— Стреляй. — отвечаю я, пытаясь сдержать фырканье. Странным образом мне кажется, что я знаю эту девушку всю свою жизнь.
— Кортни или Ким? — спрашивает она, глядя на меня так, будто от моего ответа зависят все наши трехминутные отношения.
— Ну, я не особо слежу за ними, — честно отвечаю я. На самом деле я вообще не слежу за ними. Я знаю только, что они знамениты тем, что обнажаются и встречаются со знаменитостями, а также тем, что время от времени они спрашивают последнюю коллекцию моей мамы.
Она смотрит на меня с ошарашенным выражением лица, словно не верит мне.
— Слушай, я не особо слежу за ними, извини. — Похоже, единственный шанс на настоящую дружбу в этой адской дыре пропал.
Фэллон лукаво улыбается и открывает для меня входную дверь академии.
— Кажется, я встретила свою половинку. — говорит она и притягивает меня к себе, чтобы быстро обнять. Я обнимаю ее в ответ и думаю, что, возможно, Святая Троица не так уж и плоха в конце концов.
  
Как только я переступаю порог академии, я не могу поверить в то, что вижу. Это место похоже на все те претенциозные и эгоистичные академии, куда богатые родители отправляют своих невоспитанных детей, чтобы те «исправились», когда сами слишком заняты, чтобы заниматься этим.
— Добро пожаловать в Академию Святой Троицы для придурков. — Фэллон смеется над моим недоуменным выражением лица всю дорогу до первого класса.
АНДРЕА
МАЛЬЧИКИ, КАК ОН
«Жизнь опасная штука, Серена. Просто носи шлем». — Блэр Уолдорф
Вольпе.
Во время обеденного перерыва моя новая тень, Фэллон, вкратце рассказала мне обо всем, что нужно знать об Академии Святой Троицы. Она объяснила, что у академии есть три семьи-основателей. Вольпе, Паризи и, что совсем неудивительно… семья Николаси. Нереально наблюдать за тем, какой властью в этом городе обладает семья моего отца. Фамилия Николаси печально известна как одна из самых богатых семей в стране, но также и из-за слухов. В новостных лентах постоянно появляются сообщения о великом Бенедетто Николаси и слухи о том, что семья занимается преступной деятельностью и отмывает деньги, чтобы создать видимость законности своего бизнеса, а также обмануть граждан, заставив их думать, что они респектабельные люди. О чем я не знала, так это о том, что они делят контроль над городом с двумя другими преступными семьями. Видимо, во время войны за территорию Детройта пало много «Безумцев», и три семьи пришли к соглашению о разделе города, но под контролем семьи Николаси. Я знаю все это, потому что моя мать поделилась многим в последние дни своей жизни со мной, но я также сделала домашнее задание, прежде чем перейти на вражескую территорию.
Моя мама говорила: «Не играй в их игры, солнышко, а играй с ними». Она тоже знала, о чем говорит. Когда она родила меня, у нее не было ничего, только разбитое сердце и трехмесячный ребенок. Она начинала продавщицей в одном из самых влиятельных модных бутиков Манхэттена. Там ее обнаружило модельное агентство, а остальное, как говорится, уже история. Мама рассказывала мне, как многие люди пытались саботировать ее и ее бренд, но она всегда вела себя умно и изящно.
«Никогда не позволяй им опускать тебя на свой уровень, любовь моя, там очень грязно», — напоминала она мне.
Громкий удар прямо рядом с тем местом, где я стою, прерывает грустные воспоминания, которые каждый раз поглощают меня, и я позволяю своему разуму блуждать в мыслях о том времени, когда она была жива. Громкий звук был вызван тремя парнями, которых я не очень хорошо знаю, но мое первое впечатление о них было… ну и дерьмо.
Прямо рядом с моим новым шкафчиком парень, с которым я познакомилась на званном вечере, — кажется, его зовут Лукан, — держит за горло какого-то мальчишку, а мои кузены-близнецы стоят в стороне и наблюдают за происходящим. Парень рыдает так неловко громко, что все останавливаются, чтобы посмотреть на противостояние этих четверых.
Фэллон рассказала мне, что переехала из маленького городка в Детройт, когда была второкурсницей, но по личным причинам вернулась в родной город в середине учебного года. Теперь она вернулась в выпускной класс и выливает весь горячий чай о том, как Лукан наводит здесь ужас. Она рассказала мне, как все перед ним преклоняются, а женское население падает на его член при каждом удобном случае. Я узнала, что он капитан шахматного клуба. Никогда бы не подумала, что он играет в шахматы. Шахматисты должны обладать высокой степенью дисциплины, чтобы учиться и играть в эту игру. Лукан, похоже, из тех, кто любит контроль, и, наверное, именно поэтому он наслаждается игрой. Что меня удивляет, так это тот факт, что он является президентом студенческого совета Святой Троицы. Я не вижу, чтобы он заботился о чем-то, кроме себя, но, может быть, я просто осуждающая сука. Кто знает?