Идеальный мир для Химеролога (СИ)

— Ну, что там?
— Движение, — коротко бросил Дмитрий. — В секторе один-четыре. Кажется, что-то мелькнуло.
Иван резко развернул мощный прожектор, закреплённый на турели. Яркий луч света полоснул по земле у подножия Стены, выхватывая из темноты уродливые валуны и чахлые, скрюченные кусты. Ничего. Пустота.
— Да нет там никого, Дим, — проворчал Иван. — Ты какой-то сегодня нервный. Не первый раз уже тебе привиделось.
  
— Есть такое… — вздохнул тот, убирая бинокль. — Не высыпаюсь ни хрена!
— Это зря, — покачал головой Иван, доставая из кармана флягу. — Идти в ночную смену и не высыпаться… Глупая твоя привычка, дружище. Очень глупая.
— А что я сделаю? — пожал плечами Дмитрий. — Днём подработки беру сопровождающим.
Иван сделал глоток и уставился на пятно света прожектора за стеной.
— Охотников до этих земель всё не убавляется, — покачал головой он. — Дураков на свете ещё лет на сто припасено. Хотя, казалось бы, ничего там хорошего нет. А всё равно лезут.
Желающих попасть в Дикие Земли и правда было много. Самые разные люди. От учёных и Одарённых, которые пользовались огромным авторитетом и искали редкие ингредиенты и артефакты, до безумных химерологов, охотившихся за новыми образцами для своих чудовищных экспериментов.
Бывали и вовсе экзотические клиенты — богатые аристократы, которые нанимали целый конвой сопровождения, чтобы какая-нибудь парочка их отпрысков могла пощекотать себе нервы, устроив пикник в паре километров от города. Один чудак даже хотел сделать предложение своей даме на фоне закатного неба над Дикими Землями, прямо под носом у патруля. Иван тогда чуть не подавился от смеха, когда увидел, как этот франт в расшитом золотом камзоле пытается встать на одно колено, пока его дама визжит от страха, заметив тень какого-то крылатого существа в небе.
— Помнишь того придурка с кольцом? — хмыкнул Иван, возвращая флягу в карман. — Чуть не обделался, когда гарпия над ними закружила. А девка его всё равно согласилась! Любовь, видать, мозги вышибает напрочь.
Дмитрий коротко рассмеялся, но тут же снова насторожился, вглядываясь в темноту. Вой повторился — ближе, резче, с каким-то хриплым оттенком, будто существо, издавшее его, было не просто голодным, а злым. Очень злым.
— Это не просто ветер, Вань, — тихо сказал Дмитрий, вглядываясь в бинокль. — Там точно что-то есть. Смотри, вон там, у валуна с расщелиной.
Иван послушно метнул луч прожектора, но ожидаемо ничего не увидел.
— Да никого там нет, говорю тебе! — он раздражённо махнул рукой. — Наша артефактная защита молчит. А она бы сработала. Да и высота тут какая, десять метров почти.
Он хлопнул ладонью по холодному камню Стены.
— Где-то, конечно, и пониже будет. Её ж латали-перелатывали сто раз. Где-то вообще на соплях держится. Но здесь у нас участок надёжный.
Дмитрий отвернулся, чтобы проверить показания датчиков на пульте.
Иван смотрел ему в спину. Димка был хорошим парнем, исполнительным, но слишком уж дёрганым. Надо будет поговорить с ним после смены. Может, пусть возьмёт пару дней отпуска. Сходит по бабам, выпьет пива… Глядишь, и перестанет шарахаться от каждого шороха.
Они помолчали. Дмитрий всё никак не мог успокоиться, продолжая вглядываться в темноту. Иван вздохнул.
— Ты это, Дим… если обиделся на то, что я тебе утром сказал, так ты не переживай. Заведёшь ты ещё себе семью. Сорок два — это ещё не предел, мужики и в шестьдесят женятся…
— Да ну тебя, Вань, — отмахнулся Дмитрий, не отрываясь от бинокля. — Не в этом дело. Просто… чую, что-то не то. Не могу объяснить. Как будто давит что-то.
Иван скептически хмыкнул, но всё же бросил взгляд в сторону Диких Земель. Тьма за Стеной казалась непроницаемой, несмотря на луч прожектора, который выхватывал лишь отдельные куски пейзажа: острые камни, исковерканные ветром деревья, да редкие клочья бурьяна, что цеплялись за землю. Он привык к этому виду за годы службы, но иногда, в такие ночи, как эта, даже его пробирала дрожь.
— Может, магнитная буря какая, — буркнул он, чтобы разбавить тишину. — Одарённые вон говорят, что в Диких Землях поле нестабильное. То ли от артефактов старых, то ли от химер, что там по норам прячутся. Вот и кажется тебе.
Дмитрий не ответил.
— Ладно, — наконец сказал Иван. — Давай-ка проверим пост дальше. Пройдёмся до третьей башни, разомнём ноги. А то застоялись, как кони в стойле.
Когда он снова повернулся к напарнику, тот стоял неподвижно, как статуя, и молчал, глядя прямо перед собой.
— Дим? Да ладно тебе, чего ты…
В этот момент небо над Дикими Землями прорезала беззвучная вспышка молнии. На долю секунды тьма отступила, и Иван увидел.
Прямо за спиной Дмитрия стояло нечто. Человекоподобное, закутанное в тёмный плащ с глубоким капюшоном. Но рук у него не было. Вместо них из рукавов торчали два длинных, зазубренных лезвия, точь-в-точь как у богомола.
В следующий миг тело Дмитрия без единого звука распалось на четыре части. Разрез был настолько чистым и быстрым, что кровь даже не успела брызнуть. Верхняя часть туловища просто соскользнула с нижней, а затем обе половины развалились ещё надвое.
Иван застыл, не веря своим глазам. Он видел смерть много раз, но такого — никогда. Это было не убийство. Это была… разделка.
Он дёрнулся, вскидывая автомат, чтобы дать очередь по твари и поднять тревогу. Но существо в капюшоне уже растворилось в тенях, будто его и не было.
И тут из-за парапета Стены показалась первая голова. Уродливая, собакоподобная, с горящими красными глазами. Тварь цеплялась за бетон когтями и какими-то присосками на лапах.
Следом за ней появилась вторая, третья… Они перевалились через парапет. Двое из них тут же подскочили к останкам Дмитрия, схватили зубами две части его тела и, развернувшись, сбросили их вниз, в темноту.
Иван нажал на спуск. Автомат загрохотал, выплёвывая огненные очереди. Одна тварь с визгом рухнула, захлёбываясь чёрной кровью. Но остальные уже были рядом.
Он отстреливался до последнего, отступая, перезаряжая на ходу. Но их было слишком много.
Одна из тварей запрыгнула на стену, обошла его сбоку и бросилась, целясь в горло. Он успел откинуть её прикладом, но тут же на него навалились ещё две.
Боль была невыносимая. Рвущие плоть клыки, ломающие кости челюсти…
Истекая кровью, Иван из последних сил дотянулся до столба с панелью тревоги. Его пальцы, уже теряя чувствительность, нащупали большую красную кнопку.
Он нажал.
Над всем Петербургом оглушительно завыли сирены.
* * *
Меня разбудил вой.
Я рывком сел на диване, пытаясь понять, что происходит. Тревога? Всеобщая, городская?
На столе, свернувшись калачиком, спал Кеша. Он что-то недовольно пробормотал во сне и отвернулся, зарывшись клювом в перья.
— Кеша, подъём, — скомандовал я, ткнув его пальцем. — Лети на разведку.
Ноль реакции. Попугай даже не пошевелился. Лишь поудобнее устроился, закинув лапы вверх, и продолжил дрыхнуть.
— Ну ладно, — хмыкнул я.
Вытянул руку, и на кончиках пальцев собралась крохотная искорка энергии. Я не стал вкладывать в неё много силы. Лишь самую малость, но с одной специфической программой.
Сплелось простенькое заклинание. Я влил в него немного особой энергии — эссенции животной паники. Того самого первобытного ужаса, который испытывает зверь в момент смертельной опасности.
Лёгким щелчком я отправил этот сгусток прямо в попугая.
Эффект превзошёл все ожидания.
Кеша подлетел в воздух, как ошпаренный. С диким визгом он шарахнулся в сторону, ударился головой о шкаф, отскочил к потолку и начал метаться по комнате с выпученными глазами.
  
Через пару секунд заклинание развеялось. Кеша, тяжело дыша, приземлился на стол.
— Ты… ты чего творишь⁈ — задыхаясь, прохрипел он. — Что это было⁈
— Это значит, что когда тебя будят, надо вставать, — спокойно пояснил я.
И чего он так разнервничался? Я же не со зла. Просто самый эффективный способ пробуждения. Можно было, конечно, потрясти его, покричать. Но это долго, нерационально и требует лишних телодвижений. А так — короткий, точечный импульс, бьющий прямо по базовым инстинктам. И мгновенный результат.