Вий (СИ)

— Нет. Я единственный ребёнок. И то, можно сказать, случайный, родители — чайлдфри. Повезло мне.
Старик покачал головой:
— Плохо, что единственный! А то Матвейку женить пора, — он посмотрел на Глеба. — С хорошим охотником породниться — дорогого стоит! Верно, Матвейка? Сколько будешь холостым-то бегать? Я в твои годы уже троих детишек настрогал.
Глеб состроил мне рожу: дескать, не обращай внимания.
— Деда. Ты Владимиру на вопрос ответь, он торопится.
— Вопрос? Какой такой вопрос?
— Как в человеческой жизни звали ведьму, утащившую в подземелье зеркальный щит? — повторил я. — Тот, что принадлежал охотнику, победившему вия. Его ведь действительно победили? Это не сказка?
— Победили, — кивнул старик. — Мне о той битве глава ордена рассказывал. Незадолго до того, как сам преставился.
— Прекрасно. В смысле, не что преставился, а что информация подтверждается.
— Только не вий то был. Баба была. Со змеями вместо волос. Такая нечисть в Пекле водится — хошь верь, хошь не верь. Но не слабже вия — точно. Горгонами кличут.
— Понял, принял, — кивнул я. — А зеркальный щит куда делся?
— Щит ведьма утащила. Сучка крашеная!
— Крашеная? Почему — крашеная?
— Да, говорят, больно этой бабе нравилось красоту наводить. Брови углём мазала, щёки свёклой натирала. По росе босиком бегала, зимой снегом умывалась, чтобы кожа белее была.
— Помогало?
— А как же. Скольким мужикам своей красой головы задурила! Скольких из семей увела. Одно слово — ведьма.
— А имя у неё было? Как её звали?
— Фёклой звали. Фёкла, Тимошкина дочь.
— Это точно? Ничего не путаете?
— Сам ты путаешь! — обиделся дед. — А у меня на имена да прозвища память крепкая. Крепче только хер стоит.
— До сих пор? — порадовался за деда я.
— Н-ну… — Он немного смутился. Повторил: — Фёклой звали, не сомневайся! И ты, Матвейка, не сомневайся тоже, — перевёл взгляд на Глеба.
Н-да. Источник информации, конечно, не самый надёжный, но что поделать.
Я легко сосредоточился и мысленно изобразил Знак, подарок лесовички. Как только на полу образовался светящийся комок, сформулировал запрос:
— Фёкла, Тимошкина дочь. Так эту даму звали при жизни. Получится найти?
Светящийся шарик покачнулся. Как мне показалось, не очень уверенно. А потом вдруг покатился к двери. Ну, давай, яблочко, покажи класс!
— Это что за диво? — восхитился Глеб. — Где взял?
— Подарили.
— Держись его, Матвейка, — с уважением глядя на меня, сказал Глебу дед. — Доброго охотника сразу видать! А сёстры у тебя есть?
— Если вдруг появятся, непременно сообщу. Спасибо, вы нас очень выручили.
Я поклонился и шагнул за порог.
* * *
«Яблочко» катилось по улицам уверенно и быстро, мы с Глебом едва за ним поспевали. Когда вдруг остановилось, я споткнулся, еле на ногах устоял. Придержал Глеба, который налетел на меня.
— Чего это оно? — глядя на «яблоко», спросил Глеб.
Светящийся шарик остановился перед крыльцом кабака. Добротного, каменного и по всем признакам не дешёвого. На вывеске красовалась сверкающая золотая корона. И тут же, чтобы уж никаких сомнений у посетителей не осталось, было написано название: «Золотая корона».
Я покачал головой.
— Не, ну кобыла — ещё туда-сюда. Но путеводный Знак — латентный алкоголик, это уже для меня перебор. — Присел на корточки перед «яблоком». — Ты уверено, что нам туда?
«Яблоко» покачнулось — будто кивнуло.
— И что мне с тобой там делать? В кружку с пивом засовывать?
«Яблоко» трепыхнулось. Как мне показалось, с возмущением. И взлетело на крыльцо.
Хм-м.
Я поднялся, шагнул на ступеньку крыльца и собирался открыть дверь. Когда та вдруг распахнулась сама.
— Доброго дня, господа охотники, — поздоровался с нами крупный розовощёкий дядька. — К сожалению, мы пока закрыты.
— Вы для нашего брата всегда закрыты, — проворчал Глеб. — Рылом мы для вас не вышли… А ну, уйди с порога, покуда не отодвинул!
— Но мы…
Глеб молча отпихнул дядьку в сторону. Мы вошли в кабак.
Закрытым он действительно не выглядел. За столами, покрытыми вышитыми скатертями, сидели солидные люди, пришедшие сюда явно не для того, чтобы потратить последний грош.
  
«Яблоко» уверенно поплыло к перилам, огораживающим спуск в подвал.
По лесенке, ведущей из подвала наверх, поднималась пышногрудая девица, как две капли воды похожая на встретившего нас дядьку. Девица тащила за хвост рыбину. Таких размеров, что вытянутая зубастая морда едва не волоклась по полу.
— А зеркальные карпы есть? — взглянув на рыбину, спросил я.
— Н-нет…
— Очень плохо. Как же вы так? В Петербурге это самое модное блюдо.
— Что-что? — навострил уши хозяин. — Как вы сказали?
— Зеркальные карпы. Что там? — я кивнул на лесенку.
— Подпол. Ледник, где продукты храним.
— И всё?
— Конечно! Что ещё там может быть?
— Вот и нам интересно. — С этими словами я взял девицу за пышные бока, приподнял и убрал с дороги, освобождая лесенку. Кивнул Глебу: — Идём.
 Глава 26 
Мы принялись спускаться.
— Что вы делаете, господа охотники? — всполошился хозяин. — Зачем вы лезете в подпол? Я… Я в орден буду жаловаться!
Он полез по ступенькам вслед за нами.
В подполе, увешанном копчёными окороками, сырами, колбасами и заставленном бочонками, яблоко уверенно покатилось по земляному полу в самый дальний угол. Остановилось у огромной бочки, мы с Глебом запросто поместились бы в ней вдвоём. При желании даже поединок могли бы устроить.
— Это что? — спросил у хозяина я.
— С вашего позволения… Вино.
— Вино? — удивился Глеб. — Откуда? Виноград в этом году не родился, неурожай был.
Я присел перед бочкой. Повернул кран, из которого должно было течь вино. По идее — должно было. По факту на земляной пол не упало ни капли, зато внутри бочки что-то чуть слышно скрипнуло.
Я принялся крутить кран дальше. И отшатнулся. Бочка пришла в движение. Сместилась в сторону, открыв на том месте, где стояла, круглый лаз.
— Что это? — сурово спросил у хозяина я.
Тот побледнел. Пробормотал:
— Изволите ли видеть… Подземный ход. Его строил не я, клянусь! Ресторан стоит на этом месте почти триста лет, подземный ход выкопал кто-то из моих предков. Я ни разу им не пользовался!
— Повезло.
— Что, простите?
— Я говорю, повезло тебе, что не пользовался. Если бы полез — не факт, что сейчас со мной бы разговаривал.
Хозяин побледнел ещё больше.
— Поднимайся наверх, — приказал я. — Люк закрой, клиентов выгони. И сам убирайся от греха подальше.
— Но как же я могу… Вы не представляете, какие уважаемые люди…
— Если уважаемые, тем более гони. Ведьма растерзает — родственники, по-твоему, кому предъявлять придут? За то, что безопасность не обеспечил?
— В-ведьма? — заикнулся хозяин.
— Угу. Твари такие бывают, слыхал?.. Вот и вали отсюда, пока цел. Глеб, ты со мной?
— А то как же!
Я кивнул. Сел на край люка, метнул в тёмный колодец светляка. Увидел уходящие вниз ступени — деревянные перекладины приставной лестницы. Дно колодца не просматривалось.
Гхм. Сейчас вот прям интересно стало, сколько лет этим ступеням и когда ими пользовались в последний раз?.. Ладно, разберёмся. Я принялся спускаться. Перекладины подо мной жалобно заскрипели.
— Глеб, ты пока не лезь. Двоих эта седая старина может и не выдержать.
Будто в подтверждение моих слов перекладина подо мной переломилась. Нога скользнула вниз, я едва удержался. А светляк наконец добрался до дна колодца и осветил интересное.
Внизу торчали вколоченные в землю обломки пик. Заостренными концами вверх, естественно. Среди пик белели кости и истлевшие остатки одежды. Металл давно проржавел, но проткнуть насквозь тело, упавшее даже с небольшой высоты, это никак бы не помешало. Хозяин подземелья был просто охренительно дружелюбен. Гостей обожал.