Вий (СИ)

У Мефодия, при виде моего меча, аж глаза из орбит вылезли. До того побледнел, что не знаю, как на ногах-то стоял.
Я опустил клинок. Приказал:
— Пошёл прочь. Не убиваю тебя только потому, что руки марать не хочу. Но если ещё раз попытаешься против меня хоть слово вякнуть, чистоплюйствовать не буду.
Мефодий, избавившись от меча у горла, открыл и закрыл рот. Процедил:
— Ты об этом пожалеешь! — и исчез.
— В охотничий совет жалиться побежал, — обронил Амвросий. — Тамошний глава этого слизня, говорят, привечает.
— За что?
— Так глава — выборной, каждый год переизбирают. А у Мефодия денег куры не клюют. И сам за него голосует, и других, кто победнее, на свою сторону переманивает.
— Тише ты, — цыкнул кто-то из охотников. — Хочешь сам без головы остаться?
— Ничего, теперь уж не останусь. — Амвросий стащил с руки перчатку. Позволил всем желающим полюбоваться двумя светящимися мечами. — Я с нынешнего дня — в другом ордене! Чужого охотника Мефодий тронуть не посмеет. Да ещё и косточки сейчас пойдём сдавать. Сразу, как допьём. Сколько у нас там получилось, Владимир?
— Моих — сто пять.
— Да моих пятьдесят одна. Добрая была охота, — Амвросий встряхнул мешком с костями.
Тут охотники загомонили все разом.
— Уж не вы ли колдуна извели на Комендантском острове?
— А то кто же? Мы.
— Там, говорят, и ведьмы были!
— Были. Их тоже — подчистую. А теперь сами подумайте, братья, сколько тому колдуну ждать бы пришлось, кабы я от Мефодия разрешения получал.
— Знать бы ещё, сколько лет он там уже колдует, — проворчал самый взрослый на вид охотник — тот, чьи предки были родом из Недвига. — И сколько людей извёл.
Чем-то он напомнил мне Егора. Такой же рослый, кряжистый, не тратящий попусту слов.
— Вот что, братья. Не знаю, как вы, а я в охотники пошёл, чтобы тварей бить. С той минуты, как Сила во мне пробудилась, знал, для чего на свет родился. С Мефодием каши не сваришь, уж это никому объяснять не надо. Я в ордене Белых ночей второй десяток лет разменял. И толку? А Владимир, выходит, за день больше тварей набил, чем иные за год… Я с ним, братья. — Охотник сел за стол напротив меня. — Прими меня в свой орден, Владимир!
 Глава 23 
— И меня! — рядом с взрослым охотником уселся парень моих лет. — А почему ты в доме Ползунова остановился? Откуда ты его знаешь?
— У-у-у, братья, — ухмыльнулся Амвросий. — Я ж вам самого интересного не сказал! У Владимира в мастерской Ползунова — пай, они давние друзья. Владимир Ползунова от смерти спас, кикимору зарубил, которая его изводила. И сейчас Ползунов для него самолично специальное оружие мастерит, против тварей. Я эту страхолюдину видал, чуть в штаны не наложил со страху. Помяните моё слово, братья — ордена сильнее, чем у Владимира, скоро во всей России матушке не будет!
Вот это я понимаю пиар. Даже не предполагал, что имя Ползунова так сработает. Честно говоря, не думал, что охотникам оно вообще известно — а поди ж ты. Теперь уже загалдели все. К приёмному пню выстроилась очередь.
Через полчаса в кабаке выпивала уже не разрозненная толпа, а восемь охотников Ордена Истинного Меча. Неофиту, по моему распоряжению, принесли квас. Не хватало ещё несовершеннолетних спаивать.
Из кабака мы вышли, когда на улице темнело. Я тепло распрощался с охотниками. Напомнил, что теперь они могут бить тварей сколько влезет без всяких разрешений. Если возникнут проблемы, пусть обращаются ко мне, Амвросий дорогу знает, Знак у меня во дворе оставил.
Охотники разбрелись, крайне довольные мероприятием. Амвросий задержался. Огляделся по сторонам. Приблизившись ко мне, проговорил:
— Владимир. Ты только смотри теперь, сам-то поаккуратнее! Мефодий — та ещё сволочь злопамятная. Отомстить тебе непременно попытается.
Я покачал головой.
— Знал бы ты, дружище, скольких я таких злопамятных Мефодиев пережил. Одним больше, одним меньше — хрен с ними уже. Разберусь, не первый раз замужем. Идём, что ли, Неофит? Тебя ж экипировать надо, помнишь?
  
Неофит радостно встрепенулся.
* * *
С одеждой для пацана проблем не возникло. А вот в оружейных лавках стало грустно, хозяева только руками разводили. Неофит не мог толком удержать даже самый короткий и лёгкий меч. Оружие было рассчитано на взрослых. Объяснимо, в общем-то, дети с тварями не воевали. Под заказ — можно попробовать изготовить. Но что получится, неизвестно, об этом легко было догадаться по лицам хозяев.
— Ладно, братец, не грусти, — приободрил я закручинившегося Неофита. — В Поречье вернёмся, там заглянем в лавку, где я свой меч покупал. Друг мой Захар хозяина знает. Если поручится за него, можно будет и заказ оставить.
Неофит повеселел. К дому Ползунова мы перенеслись, нагруженные покупками.
Лакей распахнул дверь раньше, чем я постучал.
— Господин Давыдов! К вам пришли.
— Кто?
— Охотники. Три. Я их, с позволения Ивана Ивановича, в гостиную проводил.
— Гхм. Сорян. Не думал, что так быстро проблемы возникнут.
Я быстро прошёл в гостиную.
Ожидал увидеть охотников, которых посвятил в орден в кабаке, но в креслах неловко ёрзали три незнакомых мужика.
Ползунов и Александра честно пытались их развлекать. Некроинженера не было — ночевать, видимо, пошёл к себе на квартиру.
— Владимир! — Ползунов поднялся мне навстречу и облегченно выдохнул. — К тебе гости.
— Вижу. — Я повернулся к охотникам.
— Мы, это, — пробасил обладатель самой длинной и густой бороды, поднявшись с кресла. — В Орден Истинного Меча вступать. Амвросий сказал, что ты здесь проживаешь.
После того, как Орден Истинных Мечей прирос ещё тремя охотниками, я засобирался домой, но Ползунов заявил, что без ужина меня не отпустит. Кухарка столько всего наготовила, не надо расстраивать добрую женщину.
Возражать я не стал, есть и правда хотелось. Ползунов, Александра, Неофит и я расселись в столовой.
Я наблюдал за Александрой. Интересно было, сбылся прогноз лакея или нет? Отпугнули барышню «железки», и Ползунов так и помрёт холостяком? Или же…
Или же.
— Я абсолютно убеждена, Иван Иванович, что для новых разработок вам необходимо дополнительное помещение, — размахивая вилкой, увлеченно вещала Александра. — А с учётом того объёма работ, который вы планируете выполнять в дальнейшем, дополнительное помещение понадобится также для хранения сырья и готовой продукции
Ползунов вздохнул.
— Да сам понимаю, что надо бы. Но больно уж дорого всё. Земля дорогая, строителей нанимать — тоже не дёшево. Да ещё работники новые понадобятся… Но ты не переживай, Владимир, — Ползунов повернулся ко мне. — Где наша не пропадала! Сдюжим.
— Что значит «сдюжим»⁈ — возмутилась Александра. Даже вилку положила от возмущения. — Неужели вы собираетесь всё это оборудовать за свои деньги? Борьба с тварями — задача государственного масштаба! Вы просто обязаны требовать выделения дотаций. Я завтра же составлю соответствующее письмо.
— Но, душенька… — попробовал возразить Ползунов.
— Слышать ничего не хочу! Вы, Иван Иванович, человек столь благородный и бескорыстный, что иной раз совершенно забываете… Постойте. Как вы меня назвали? — Александра захлопала глазами.
Ползунов мучительно покраснел.
— Покорнейше прошу простить…
— Да я, собственно, ничего не имею против… — Александра сровнялась с ним цветом лица.
— А что такого-то? — не понял Неофит. — Ну, подумаешь, «душенька». Не «дура» же.
— Действительно, — согласился я. — И вообще. Давайте-ка лучше выпьем!
Никто не возражал. Все были очень даже за, и немедленно подали вино. Впечатление было такое, как будто бы уже вот прям свадьба.
* * *
Последующие дни были отмечены плавно развивающимися событиями. Во-первых, стремительно портилась погода. Портилась она одновременно в Петербурге, в Смоленске и в Поречье, но везде по-разному. В Петербурге ветер буквально пронизывал насквозь. Хочешь не хочешь, а пришлось подыскивать одежду потеплее. Тут-то я и посетовал об отсутствии мембранных тканей. Здесь «потеплее» означало «потолще». И обзавёлся я очень крутым сшитым на заказ чёрным пальто, которое выглядело козырно и богато, защищало от холода, но при этом сковывало движения.