Десять тысяч стилей. Книга девятая (СИ)

«Нет, не море», – подумал Волк, вспоминая карту.
– Океан, – подтвердил догадку Октай.
Моря огромны. Но океаны воистину огромны. Когда-то Ливий слышал слух, что океан на Западе – самый большой. Правда, вряд ли нашелся бы хоть один человек, который смог бы подтвердить этот слух.
Лошади скакали вдоль океана, и Ливий испытывал неподдельное удовольствие. Ему здесь нравилось. Нравился шум моря, такой ритмичный и знакомый с детства.
– Что там? – спросил Ливий.
– М?
– В океане. Если поплыть туда, то что там?
– Да ничего, – отмахнулся рукой Октай.
– Не верю, что никто не плавал. Быть такого не может. Всегда найдутся отважные люди, которые попытаются раздвинуть границы мира.
Октай молчал. Заговорил он только после того, как волна накатила на берег в седьмой раз.
– Это ты правильно сказал – всегда найдутся. Да только нет там ничего. Вода, вода, вода. И все.
– Ни одного острова? – удивился Ливий.
– А у вас что, карт нет в Централе?
Карты были. Некоторые места считались слабоизученными. А вот Запад на карты был помещен полностью. И заканчивался Запад океаном, в котором не было ничего. Боковая надпись «Западный океан» – и на этом все.
– Слышал легенды о том, что мир – конечен, а вода льется с его края?
– Слыхал, – кивнул Ливий. – Не думаю, что это правда.
– Ты прав. На Западе есть мореходы. Их немного, ведь зачем плавать, когда можно скакать на лошади? Это на обычном коне долго, а на хорошем скакуне…Неважно. Я о том, что находились люди, которые плыли туда. И будут появляться такие люди. Неизвестность тянет их.
Ливий кивнул. Так оно и было. Идущих тоже тянула неизвестность, но не такая, как путешественников. Неизвестность идущего скрыта в нем самом.
– Неужели никто ничего не видел? – продолжал гнуть свою линию Ливий.
– Никто и ничего. Из тех, кто возвращался, конечно. Многие не возвращаются. Наш океан спокойный. И тем не менее с путешественниками принято прощаться навсегда. Возвращаются – хорошо. Не возвращаются – такова судьба, все были готовы.
Ливий уставился на Октая.
– Интересные у вас порядки, – сказал Волк.
– Какие есть. Слышал об одном случае. Давно это было, мне рассказывал старик…Нет его уже, наверное, в живых. Так вот, вернулся оттуда человек. Год плавал. С ума сошел. Его пытались расспрашивать, а он все про воду. Бормотал только: «Вода, вода, вода. И ничего». И так по кругу.
«Ничего». Это слово эхом отдалось внутри Ливия.
«Вода и ничего. Любой человек подумает о том, что там нет ничего, кроме воды. Но что, если ничего – это нечто отдельное? То, чем заканчивается вода?», – подумал Ливий.
Парня пробрала дрожь.
Это не был страх. Ливий просто вспомнил о деревне Охирон и о тьме, которая надвигалась на него.
«Наш мир…Многие думают, что он – в форме шара. Как другие планеты. Но почему все сосредоточено в одном месте? И никто никогда не совершал путешествие вокруг света? Если бы путешественники плыли с Запада, то рано или поздно приплыли бы на Восток», – подумал Волк и вновь посмотрел на океан.
Водный гигант методично шумел, накатываясь волнами на берег. И не спешил открывать свои тайны.
***
– Ты уверен, что это сработает?
– Конечно нет. До тебя над богами не работали.
Со всех сторон Бога Войны оборачивали в ленты с магическими символами. Небольшой хор колдунов монотонно пел, подготавливая заклинание.
Когда с приготовлениями было покончено, колдуны начали петь сильнее. Вскоре некоторые из них начали терять сознание – на их место становились другие. Заклинание, которое сейчас накладывали колдуны, «Единство» готовило тридцать лет. И Гром не был уверен, что оно сработает.
К счастью, кропотливый труд магов и ученых «Единства» не канул в лету: ленты исчезли, а на теле Бога Войны появились письмена.
– Чувствую! – прокричал небожитель. – Вы и правда смогли ограничить мои ментальные силы!
В мыслях Гром с облегчением выдохнул, но внешне он никак не показал своих эмоций. Провал лишил бы жизни многих. В первую очередь – самого Грома. Бога Войны смогли бы одолеть, для этого за пределами комнаты стоял Лень и пять Поборников Хаоса, да и другие Верховные быстро прибыли бы. Но какой ценой далась бы такая победа? После убийства Бога Войны «Единство» могло бы и не восстановиться никогда.
 
Главной проблемой Бога Войны была переполняющая тело божественная сила. Человек не мог выдержать такого долго. Пока Бог Войны был скован в Рантаре и находился в анабиозе, небожителю удалось перестроить свое тело. Но это была временная мера. Рано или поздно человеческое тело не выдержало все прибывающую мощь бога.
Ограничение ментальных сил могло спасти Бога Войны. Поставив блок на поступающую божественную мощь, небожитель мог остановить рост силы. И выиграть тем самым пару лет.
«Мы так и не смогли достать оригинал Байарской книги Заемной Души. Без него пришлось долго возиться с копиями. Хорошо, что успели», – подумал Гром. Пришлось собирать редкие техники и знания по всему Централу, чтобы создать магию ограничения божественной силы.
***
– Этого достаточно, чтобы я не убил тебя. И не тронул твое «Единство». Но если ты хочешь заключить союз с богом – нужно нечто большее.
Гром влез в опасную игру. Хаос дал свое добро и свои инструкции, но любая ошибка могла вылезти «Единству» боком. Гром развернул свиток и показал его Богу Войны.
– Хорошо нарисовали, – кивнул небожитель.
На свитке был изображен сам Бог Войны. И это не была обычная картина: на свитке автор хорошо изобразил потоки силы. Одни шли извне, другие распирали тело изнутри. С первым «Единство» помогло Богу Войны, со вторым справился сам небожитель.
Но этого было мало.
– Тело стабилизировано на ближайшие несколько лет. Мы заблокировали божественный поток – ты знаешь, к чему это приведет.
– Я исчезну, – спокойно кивнул Бог Войны.
Или человеческое тело разорвет от переизбытка божественных сил, или бог переместится обратно в нематериальный мир, если останется без постоянной подпитки.
– Есть всего один способ. Чтобы сильный бог остался в реальном мире без связи с нематериальным миром, он должен получать божественную силу отсюда.
– Чего? – удивленно спросил Бог Войны. И быстро понял, к чему клонит Гром.
– Если в нашем мире будет достаточно верующих, которые молятся Богу Войны, то он не исчезнет. Но они должны молиться не тому богу, который наблюдает за ними с другого мира. Они должны молиться реальному богу из плоти и крови.
На лице Бога Войны появилась улыбка. С каждым мгновением она становилась все шире и шире, так, что кончики рта вскоре начали трещать. Жуткое лицо Бога Войны по-настоящему пугало. Колдуны отшатнулись и прижались спинами к стенам. Гром же остался на месте. Ему нельзя было показывать страх.
И все же он его испытывал.
 Глава 10. Гробница Тысячи Ночей 
Пожалуй, нет бога популярнее в Централе, чем Бог Войны. Простые воины и слабые идущие молятся Богу Войны, прося его о силе. И часто получают ее. Например, непонятный прием становится гораздо понятнее. Или в бою начинает везти: то стрела мимо пролетит, то копье лишь поцарапает нагрудник, в то время как твой клинок все чаще находит цель. Да и тренировки приносят больше пользы – и мышцы развиваются лучше, и фехтовать становится как-то проще. Одни плюсы и почти никаких минусов.
Появление в реальном мире Воплощения Бога Войны – чаще всего серьезная проблема, а не благо. Появление этого невероятно сильного аватара бога вносит хаос в и так нелегкое время, ведь Бог Войны приходит в реальный мир лишь тогда, когда кипят войны и тысячи сильных солдат сталкиваются друг с другом на поле боя. Воплощение хочет лишь битв. Оно ищет сильнейших бойцов и бросает им вызов, пока не будет убито или не исчезнет от переполняющей тело божественной силы. Поэтому среди глав крупных школ боевых искусств существует негласное правило: культ Бога Войны должен сдерживаться, ведь тогда появятся и люди, готовые пойти за этим невероятно сильным безумцем. На территориях больших школ культа нет, зато он пышным цветом расцвел в районе Войн. Именно там для почитания Бога Войны сложилась самая подходящая почва.