Ревизор: возвращение в СССР 40 (СИ)

– Слышал, – сказал Ваганович, хотя еще не слышал про такого ни разу, – получается, по звонку устроили...
– Естественно, как и на большинство тёплых мест в нашей конторе, – улыбнулся Мыльников. – Я, собственно, что и зашёл сразу вам сказать про неё со всеми этими деталями, чтобы какого конфуза не вышло. А то вдруг бы вы на неё раньше меня наткнулись, а потом она пожаловалась бы начальнику управления. Да и проблемы бы лишние у вас появились, никому не нужные. С такого рода родственничками заигрывать опасно, могут не понять и нажаловаться сгоряча наверх. 
  
Тоже мне услуга, – подумал Ваганович. – Такое впечатление, словно он только и делает, что бегает в рабочее время по коридорам да щемит привлекательного вида сотрудниц. Скорее, это по профилю самого Мыльникова или Колпакова. Да и тот же Кирсанов, несмотря на то что и жена есть, и любовница, тоже постоянно за другими бабами увивается.
Ваганович же, утратив накопленный всеми правдами и неправдами капитал, твёрдо решил, что никаких любовниц себе не позволит. Пока что ему гораздо важнее на пенсию хоть какие-то серьёзные накопления сделать, чем растрачивать их на каких-то девчонок. Что ему эти девчонки сейчас? Погулял да забыл. А накоплениям убыток. Помогут ему, что ли, эти воспоминания про гульбу, когда через десять лет придётся на голой пенсии сидеть, растратив все невеликие пока накопления?
– Как вы сказали, зовут эту новую девушку? – спросил он Мыльникова.
– Ага, заинтересовались всё же, Аркадий Павлович, – ухмыльнулся маслянисто тот. – А я и не говорил еще. Любаша её зовут, Любочка. Она всех просит по имени-отчеству к ней не обращаться, только так. Компанейская девчонка.
  
Глава 15
 
Москва 
Утренняя прогулка с Тузиком у нас сегодня что-то затянулась. Сначала Костю Брагина встретил с Женечкой, минут пять поболтали. Потом на Гришу наткнулся. То же самое.
Так что, когда домой вернулся уже, Валентина Никаноровна дела уже все приняла, а Галия на работу успела убежать.
Няня мне и говорит, что только что набирал меня мужчина, оставил записку. Проследовал к холодильнику. Ага, звонок от Мещерякова.
Ну вот, снова мне на улицу надо, чтобы с ним созвониться. С другой стороны, наверняка, он же по тому вопросу, что меня очень сейчас интересует, по этому Андриянову звонил.
Так что, прихватив листок с бумагой, вышел снова на улицу. И набрал Мещерякова с городского автомата. Он тут же трубку снял на втором гудке.
– Андрей Юрьевич, здравствуйте! Ивлев, чем порадуете?
– Павел, по тому вопросу, что ты задавал, уже есть определённая информация. Так будем обсуждать, по телефону? Или хочешь лично пообщаться?
Подумал, что ни к чему мне на телефонных записях иметь такого рода беседы. С автомата-то вряд ли что пишется. Но мало ли у Мещерякова прослушка стоит? Тогда будет шикарная запись, которую можно по-разному интерпретировать. К примеру, как про банду, которая собирает информацию о советских служащих для реализации преступных умыслов. Ни к чему мне это.
Так что сказал, что лично подъеду. Договорились встретиться через час. Мне всё равно потом в Верховный Совет ехать надо, а потом и в спецхран. 
Встретились с Мещеряковым на привычном месте. Дождь начал накрапывать, так что раскрыли свои зонты, чтобы не намокнуть. Кстати, неплохо и для конспирации – под зонтами нас не так хорошо видно издалека, если вдруг кто-то излишне интересуется нашим общением.
– Значит так, – сказал Мещеряков, когда мы пожали друг другу руки. – Выяснил я всё основное по этому твоему незадачливому ловеласу. Сорок три года ему. Вплоть до недавнего времени был на хорошем счету. Сейчас через знакомых справки навели – сильно его пропесочили недавно на партийном собрании. Многие даже полагали, что и билет на стол могут заставить положить. И хоть он и отделался лёгким испугом, всего лишь выговором, но, судя по имеющейся информации, начальство им очень недовольно. Так что карьера у него теперь там точно не пойдёт.
– Ну что же, это приятно слышать. По адресу тоже получилось?
– Обижаешь, – улыбнулся Мещеряков. – Вот, держи листочек с адресом. – Но, как мы с тобой договаривались, правильно? Никакие глупости сам не делаешь. Пока что мои ребята походили за ним. Ни около твоего дома, ни около работы твоей супруги этот тип не появлялся ни разу. Время от времени буду их просить контрольные походы делать – им самим полезно для тренировки. Так что, если что, не волнуйся. Всё как есть тебе сообщу. Захаров тобой очень доволен, между нами. Так что держи руки и дальше чистыми, без всяких проблем с правоохранительными органами. Поверь мне, не нужно тебе руки самому марать.
– Да ладно, Юрьевич, ценю заботу, но я и не собирался никакие глупости делать. Неоднократно же уже говорил это.
– Ладно, ладно, молодец, – замахал руками Мещеряков. – Всё, тогда, если никаких вопросов больше ко мне нет, то и закончим на этом.
Поблагодарив его, поехал от него сразу же в Верховный Совет.
Вчера мы, конечно, в столицу очень поздно приехали из Ярославля. Да ещё на обратной дороге дождь начал лить не вовремя, и сильный. Уже все опасаться стали, что застрянем где-нибудь, но повезло.
Ильдар мне, когда расставались, долго руку тряс и благодарил. При этом очень меня просил, если ещё какие-то такого же рода письма появятся, немедленно ему сообщать, а он тут же побежит к парторгу новый выезд согласовывать. Не стал ему говорить про два письма, что у меня уже про запас лежали… А то мало ли он возбудится и предложит прямо на этой неделе ехать разбираться с очередным обиженным бюрократами человеком? Нет у меня никакой возможности по два раза в неделю так вот мотаться. С текущими бы делами справиться…
Так что в этот раз, заехав в Верховный Совет, я кабинет Комитета по миру старательно избегал. Наобщались мы за вчера с Ильдаром и Марком по самые уши, мне пока этой поездки в Ярославль вполне достаточно. Так что просто отнёс доклад и его копию по нужным кабинетам, купил сдобы для дома, да и поехал в спецхран. 
***
Москва, Лубянка 
Вавилов, едва вернувшись из командировки в Киев, тут же был вызван к председателю. 
Эх, жаль, что так резко дёрнули к Андропову! Помимо доклада от Комлина, он планировал еще перечитать тот самый доклад Ивлева по Чили, прежде чем бежать к шефу. Кое-что за прошедший месяц с лишним уже из него и позабылось, а ведь речь о нем непременно зайдет. Но сейчас искать в шкафу этот доклад времени просто-напросто не было. Андропов не поймёт, если он после вызова чрезмерно задержится. Потому что, конечно же, его помощник даёт ему предельно точную информацию о том, когда он появился в здании и его проинформировали о том, что он вызван к председателю на приём. О помощнике Андропова ходила слава, как о человеке предельно педантичном и дотошном, что очень устраивало председателя…
Так-то Андропов, как и Вавилов, по своим корням был гражданским человеком. Он и во время войны на линии фронта ни разу не был. Но жесткую дисциплину уважал так, как не каждый профессиональный военный…
Помощник в приемной поздоровался с ним, потом, что удивило Вавилова, прошел вслед за ним в кабинет председателя.
Андропов поздоровался с ним, пригласил присесть напротив, после чего заговорил:
– Я попросил Михаила с нами сегодня посидеть, послушать, может, что подскажет, что нам с тобой неочевидно. А то я тут твоему генералу Комлину выговор сделал за то, что он с кадрами плохо работает. Все эти аналитики ваши из первого управления Чили прозевали целиком и полностью, а мне теперь краснеть на Политбюро по этому поводу…
  
– Вот поэтому мы привлекаем не только наших штатных аналитиков, но и толковую молодёжь, – тут же использовал шанс Вавилов для того, чтобы реабилитироваться. – Если вы припомните, Юрий Владимирович, то в июле этого года я позвал выступить с докладом по Чили Павла Ивлева, студента Московского государственного университета. Он, кстати, напомню, очень хорошо выступил тогда не только по Чили, предсказав, по сути, все, что произошло в сентябре, но и по Ближнему Востоку...