В чужой коже (СИ)
Моей кожи коснулась конечность пришельца в легком, совершенно человеческом жесте:
- Пожалуйста, будь разумен. Я обещаю, что постараюсь все устроить наиболее благоприятным для тебя образом, но мне нужна твоя помощь.
========== Глава 2 ==========
Ну, что сказать. Пришлось довериться Пал Михалычу. Все равно альтернатива – сдохнуть, как ни крути.
Для нашей системы неважно, кто попечитель. Но если он тобой недоволен, сиречь сообщает, что ты неблагонадежен, тебе пизда. Пришельцам даже не придется устранять меня своими руками. Достаточно сделать соответствующее заявление и все остальное проделает за них моя родина. Мои попытки заявить об инопланетянине воспримут как потуги закосить под дурачка, не более того. И получается: государство не защитит. Наоборот. Инопланетяне захотят прибить, чтобы не болтал и похер, что меня все равно никто не станет слушать. Единственный, кому не все равно, кому не безразлично, что я кончусь, это Пал Михалыч. Велор. Наверное, я все еще необходим в качестве лекарства. Неважно. Главное – я нужен, значит, буду делать, что говорит инопланетянин, ведь его мотивы понятны.
Я домыл Велора, заодно и рассмотрел строение. Усиков было не так много, как показалось со страху: на голове, как у насекомых, топорщилось несколько коротких антенн. Нос отсутствовал, как класс. Рот – внешне совершенно человеческий: две губы, за ними ровные белые зубы. В районе живота – дополнительные конечности, оканчивающиеся клешнями, но не совсем такими, как у раков. У тех, вроде, две части, а здесь - три. Верхние руки были почти человеческими: кисть, пальцы, но у человека противопоставлен только большой палец, а у Велора был еще один противопоставленный палец – с другой стороны, чуть ниже остальных. Кажется, они несколько длиннее, чем у меня. Ноги обычные. Если не считать шестипалость.
- Артем, постарайся не выказывать своего отвращения к моему внешнему виду и не кривиться, когда буду до тебя дотрагиваться. Сможешь?
Я задумчиво оглядел пришельца еще раз. Спросил:
- Можно?
Велор удивленно поднял брови, но кивнул, я снял перчатки, сполоснул руки и осторожно коснулся темной кожи на запястье. Инопланетянин уже вытерся, его кожа была сухой, гладкой, даже чуть блестящей. Плотной. И еще от него совершенно не пахло. Во всяком случае, сейчас. Я ничего не чувствовал. Особенно после того, как выкинул гадость вместе с ведром.
- Сейчас ты выглядишь лучше, чем когда изображал человека. И запаха нет.
- Ты же сказал, что я отталкивающий, дальше некуда?
Хм. Похоже, его это задело. Странно. Какая ему разница, что я о нем думаю?
- С кусками мертвечины на теле? Ужас просто. Отмытый – все еще странно, но уже не отвратно. Ты так и будешь ходить голым?
- У моего народа не принята одежда.
- Как это? А как же прикрыться от непогоды? Не может же быть везде тепло?
- Ну, где не тепло, мы просто не селимся. Уровень цивилизации позволяет построить заводы дистанционно, если в этом возникает необходимость.
Нашу увлекательную дискуссию прервал звонок в дверь. Я мгновенно вспотел от страха и затравленно огляделся. Почему-то дико захотелось спрятаться. Ведь если пришелец беспокоится, значит те, кто придет - опасны.
- Открой, будь добр, - спокойно произнес Велор. – Мне не стоит пока подходить к дверям и не зашторенным окнам.
Пришлось топать ко входу и впускать здоровенных детин в скверно сидящих строгих черных костюмах.(1)
Мужчины ввалились в коридор, осмотрели меня с плохо скрываемой агрессией и первыми словами были:
- Мы хотим видеть Павла Михайловича.
С неудовольствием посмотрел на грязную обувь, ведь пол был только что вымыт, и, поджав губы, молча повел мрачных товарищей в черном в сторону гостиной. Там Велор с совершенно невозмутимым видом пил чай, сидя на диване. Я сразу скользнул к нему под бочок, подальше от непонятной «группы быстрого реагирования». Мужчины, увидев мой маневр, напряглись, один дернулся в мою сторону, явно с намереньем оттащить от Велора, но внезапно абсолютно спокойный до того пришелец издал шипение, от которого у меня все волоски встали дыбом, и с угрозой клацнул клешнями. У меня не возникло даже тени сомнения в том, что еще секунда и он бросится…
Мужчины замерли и молча откочевали в сторону дальней стенки, потом завязался разговор, из которого я ничего не понял, потому что переговаривались они на своем языке. Рты раскрывались, губы кривились, но звука не было.
Я слышал, что ультразвук может вызывать приступы паники, а также, вроде, на курсе физики упоминалось, что – не у всех. Или я путаю? Неконтролируемого ужаса не было, страх присутствовал. В какой-то момент он усилился, и я прижался всем телом к Велору, пряча лицо где-то в районе лопаток.
- Артем? Ты в порядке?
- Нет, конечно. Ультразвук плохо воздействует на людей, разве ты не знал? – проговорил я, не меняя позу.
- О, прости, пожалуйста. Господа, закругляемся, тем более, что основные моменты мы уже обсудили.
Слава Комсомолу, дверь они захлопнули сами.
- Артем.
- Я сейчас. Голова кружится.
- Но слушать-то ты можешь?
- Могу.
- Даже не знаю, как сформулировать…
- Давай, как есть.
Я отлепился-таки от пришельца, сел прямо и посмотрел в его глаза:
- Все плохо? Для меня, я имею в виду…
- Для меня, боюсь, тоже.
Клешни начали быстро-быстро пощелкивать, я вспомнил, что земные раки могли защемить руку очень болезненно. Наверное, это показывает, что он нервничает. Громкий дробный звук раздражал.
- Ты можешь перестать так делать?
Я имитировал пальцами движение клешней. Клешни вцепились друг в друга с такой силой, что аж захрустели, я испугался, что они сейчас треснут и, не зная, как еще могу успокоить, спросил:
- Хочешь, массаж сделаю?
Этот вопрос произвел странный эффект, Велор зашипел, схватил мои запястья верхними конечностями и навалился всем телом, опрокидывая, припечатывая к обивке дивана. Прижался плотно и начал легонько потираться, как похотливый подросток. Ассоциация не слишком воодушевляющая.
- Эм… Велор? Ты… что творишь-то?
Клешни начали теребить кофту, пытаясь задрать ее повыше, обнажив тело, я понял, что еще чуть-чуть и забьюсь в приступе паники:
- Что ты делаешь? Ты же обещал…
- Мне больно. Так легче, - пробормотал пришелец еле слышно.
Я мгновенно успокоился. Этого следовало ожидать. Пришелец не сказал про боли, но если бросаешь дом, возможно, и работу, и тратишь немалые средства на то, чтобы тебе позволили натянуть на себя медленно разлагающееся тело – значит, болезнь весьма неприятна. Весьма.
- Обезболивающие?
- Не действуют.
- А… ты же говорил – пара дней? Почему ухудшение наступило так стремительно?
- У меня последняя стадия… болезнь… уже очень далеко зашла.