Через бурные волны (ЛП)

Серена отвернулась и вылезла из люка, оставив мой вопрос без ответа. Мне это уже начинало надоедать. Я последовал за ней, преследуя ее по песку, пока она шла вдоль полосы прибоя.
— Может, ты прекратишь это делать? Перестань быть такой упрямой хотя бы на одну чертову минуту и поговори со мной!
Она резко обернулась, когда я приблизился.
— А что мне оставалось, кроме как прятаться у кракена? Я очнулась в той яме после того, как твой отец убил мою человеческую форму и вернул мое сердце морю! Дэйви Джонс, по сути, правит морями без моей помощи, чтобы держать все в узде. Уходить было слишком опасно. С каждым днем море теряет свою магию все больше и больше. Сила морских богов — не более чем отпечаток, оставшийся в мифах и преданиях. Чудо океана — это всего лишь оболочка того, чем он когда-то был. И я тоже. — Слеза блеснула в уголке ее ресницы, и я осторожно вытер ее большим пальцем, прежде чем она успела упасть.
  
— Нет. Ты — это все. С твоей силой или без нее. — Мне было больно видеть, как сильно она стремилась вернуть свою силу. Особенно когда я знал, что это может означать, что я позволю ей подвергнуть себя опасности. Если бы только она позволила мне сделать это за нее. Чтобы загладить свою вину за то, что я подвел ее раньше. Мне даже показалось, что… что, возможно, чем упорнее я пытался с этим бороться, тем хуже становилось. Но я пока не мог полностью убедить себя в этом.
Она снова повернулась лицом к приливу, и я обнял ее сзади за талию. Я уткнулся носом ей в ухо.
— Давай на время забудем о наших разногласиях в интересах. — Она повернулась ко мне лицом и посмотрела на меня своими полными надежды карамельными глазами. Я опустил руку. — Всех прошлых жизней, в которых я любил тебя, было недостаточно. — Я хотел, чтобы она послушала меня. Хотел, чтобы я мог что-нибудь сказать, чтобы она не подвергала себя опасности.
— Ты всегда был убедителен, Беллами. — Серена выдохнула с легким смешком. — Но, в конце концов, ты можешь решать только то, что будешь делать ты. Ты не можешь решать, что мне делать.
Я ухмыльнулся, пораженный, но в то же время несколько встревоженный ее способностью практически читать мои мысли. Но в этом был смысл. Тогда я решил, что прямо сейчас забуду обо всем этом на мгновение и проведу эту ночь, поклоняясь богине, которую мне суждено любить.
Ее тропический аромат опьянял меня. Я провел губами по изгибам ее плеч, а руками скользнул вниз по пояснице. Она тихо вздохнула, касаясь меня в ответ во всех нужных местах. Я быстро огляделся по сторонам, разглядывая цепочку двойных следов на песке, ведущих от лодки, чтобы убедиться, что Катрины и Майло поблизости нет.
— Не беспокойся о них. Как ты и сказал, они, вероятно, развлекаются не меньше нас, — с улыбкой заверила меня Серена. Она сияла, как луна, когда солнце скрылось за горизонтом. — Просто будь со мной, — прошептала она, притягивая мое лицо к своему. Она прикусила мою губу, играя моими губами, дразня кожу под моей рубашкой.
Оранжевые отблески заката отражались в волнах прибоя, как в витражном окне, окутывая небо вокруг нас красной дымкой. Серена дергала меня за каждую деталь одежды, пока не сняла их все, и я отплатил ей тем же, стянув с нее платье, которое так красиво ее облегало. Но не так красиво, как она выглядела без него. Нежный шелк скользил между моими пальцами, словно жидкость, и падал на песок. Я любовался ею… думал, что никогда больше не увижу этого зрелища. Она была такой, какой и должна быть богиня, солнечные лучи падали на ее безупречную кожу, придавая ей такой же теплый оттенок, как золото, которое она носила.
Мы танцевали под журчание воды, наши тела прижимались друг к другу, я скользнул пальцами по гладкости ее бедра. Я крепко поцеловал ее, наслаждаясь прикосновением ее языка к моему. Жар охватил меня изнутри, спускаясь к пульсирующей нижней части тела. Я прикоснулся губами к ее грудям, чувствуя, как они вздымаются от моего прикосновения, и наслаждаясь обжигающим прикосновением ее кожи.
Прилив крови в венах звучал как песня в душе, когда я предавался чувству к ней — тому, чего я был так жестоко лишен в последний раз, когда мы были вот так вместе. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое поглаживание, каждая капля пота и отчаянный вздох, вырывавшиеся из наших тел, казались мне первыми. «Какое невероятное благословение и проклятие», подумал я.
Она попыталась повернуться в моих объятиях, прижавшись ко мне нижней частью своего тела. Но я схватил ее за плечо, снова разворачивая лицом к себе. Я осторожно опустил ее на землю, прижимая к песку и продолжая целовать.
— Нет, — простонал я. — Я хочу смотреть в твои глаза, когда мы будем вновь обретать друг друга. — Я просунул руку под нее, ощущая ее влажный жар, отчаянно желая удовлетворить ту потребность, которая, как я знал, у нее была. От ее тихих стонов мои мышцы напряглись. Это было невыносимо. Но я был нежен с ней, располагаясь там, где ей было нужно, пока не почувствовал, как ее тело взбунтовалось от ощущений, и не услышал, как она задыхается.
— Очень хорошо, — ухмыльнулась она, полностью открываясь мне. Я бросился вперед, погружаясь в нее, как в бушующее море, которым она и была.
Вода вокруг нас отбрасывала сумеречный отблеск, отражавший тот самый огонь, который я ощущал в каждом дюйме своего тела, когда соединялся с ней. Все, о чем я мог думать, это о том, что никогда больше не отпущу ее, и о том, как восхитительна каждая ее частичка. Как утоление жажды, которой я так жаждал, как порыв прохладного ветра в жаркий день, как вспышка солнечного света в темноте. Она была всем этим, и с каждой мыслью мое тело становилось все горячее, быстрее и напряженнее, пока я не потерял себя в порыве наслаждения.
— Серена. Атаргатис. Черт возьми, ты могла бы быть Афродитой. Как бы тебя ни звали, какой бы титул ты ни носила, для тебя у меня есть только один. Моя.
— Всегда твоя. — Она вздохнула, гладя меня по волосам. Она прижала мою голову к своей груди, и мы оба лежали на песке. — С самого начала и до конца.
Я прошептал с улыбкой:
— С Севера на Запад.
36. Борьба с течением
Майло
— Похоже, нам стоит задержаться здесь подольше, — пробормотала Катрина со смешком при виде Серены и Беллами, лежащих на песке, когда мы, спотыкаясь, пробирались между деревьями к паруснику.
Я отложил сеть для ловли крабов и кокосы, которые мы собрали, и взял Катрину на руки.
— Я не против.
Она поцеловала меня, уронив папайю, которую держала, и обхватила мое лицо руками. Хотя совсем недавно мы сами лежали, растянувшись на песке, ее тело подо мной в долгожданном воссоединении, этого было недостаточно. С каждым мгновением я хотел ее все больше. И я бы с радостью снова вплел себя в ее объятия здесь и сейчас.
— Знаешь, что мне напоминает это место? — сказал я.
— Что?
— Когда я встретил тебя в первый раз. Когда ты пришла на остров кораблекрушения Вальдеса и села рядом со мной, ничего не подозревая.
— Я до сих пор не понимаю, как я не заметила, что ты сидел там, на берегу. — Она скривила губы в ухмылке.
— Может быть, потому, что я не хотел, чтобы меня видели.
— Но ты заговорил со мной первым, — сказала она с подозрением.
— Да. И я рад этому. Потому что тогда я не мог устоять перед тобой и все еще не могу. Что-то словно притянуло меня к тебе… как вода. И я знаю, что не стоит бороться с течением. — Я наклонился, чтобы поцеловать ее между словами.
Когда наступила ночь, я заметил, что Беллами и Серена что-то готовят.
— Пошли, — сказал я, собирая еду обратно. — Нам нужно вернуться и развести огонь. Уверен, что не я один умираю с голоду.
  
Мы отправились к друзьям на берег, где поделились собранными нами крабами и фруктами. Беллами развел костер, и мы сидели вокруг него, готовя крабовое мясо и запивая его кокосовой водой, будто это было самое божественное блюдо, которое мы когда-либо пробовали.
— Лодка не получила серьезных повреждений. Стоит хорошенько перевернуть ее, и она будет готова к отплытию, — объяснил я, разминая клешню краба большими пальцами.