Через бурные волны (ЛП)

Наверное, потому, что он находился под контролем в состоянии транса, подумала я.
— Но ты всегда ненавидела океан, — я сглотнула, тщательно подбирая слова, пытаясь заставить ее подтвердить подозрения, которые крутились у меня в голове.
— Ненавидела? О нет, нет… Наверное, я немного боялась его, признаюсь, но недавно кое-что изменилось. — Она с блаженной улыбкой перевела дыхание, прежде чем продолжить. — Я просто не могу перестать думать об этом. Мне даже снилось, что я на пляже, просто смотрю на океан, и мне не терпится узнать, каково это — окунуться в него. А поскольку моя единственная дочь живет прямо у моря, что ж, я не видела причин ждать дольше.
  
Услышав, как мама так отзывается о пляже, я получила душевный удар, и если бы я не знала ее лучше, то ни за что бы не поверила, что разговариваю с моей матерью, Грейс Дельмар. Но я знала, что это не так, и поняла, что то, чего я втайне боялась, наконец-то произошло. В моей матери просыпалась натура сирены.
Я не знала, что делать. Я боялась оставлять маму одну в общежитии, пока буду выяснять отношения с МакКензи и остальными. Кто знал, что она сделает? Она была сама не своя, и я слишком хорошо понимала, во что может втянуть нас наша натура сирены. Я могу вернуться и застать ее стоящей обнаженной посреди прибоя.
— Пойдем. — Я взяла ее за руку. — По-моему, это отличная идея. Думаю, нам стоит пойти на пляж прямо сейчас.
— Я думала, ты говорила, что у тебя занятия? — Невинно спросила мама.
— Я пойду… позже… вроде как. Все в порядке. — Я потащила нас обеих по коридору общежития к своей машине. Я увидела мамину машину, припаркованную снаружи, и покачала головой, все еще не веря, что она проделала весь этот путь за ночь. Машины МакКензи не было, так что я надеялась, что она уже добралась до доков, чтобы предупредить ребят.
Я отвезла нас на пристань для яхт, втайне радуясь тем, как мама восхищается пейзажем за окном, словно очарованный ребенок. Мы проехали по обычным мощеным улочкам старого города Сент-Огастин и Константина, окруженные качающимися пальмами, машущими нам, приветствуя. Утреннее солнце сверкало на поверхности залива, как кристаллы жидкого серебра, а величественный журавль расправлял крылья над головой в поисках завтрака в открытой воде. Мне хотелось полюбоваться этим зрелищем подольше, но я понимала, что серьезность ситуации не позволяет нам задерживаться на осмотре достопримечательностей.
Я не знала точно, что планировала сказать маме, когда мы приедем туда. Я не была уверена, как объясню Беллами, Ноя и лодку, которую мы, очевидно, готовили к спуску на воду. Но я надеялась, что, может быть, мама просто настолько одержима сиреной, что в рациональном объяснении нет необходимости.
Осознавая это с каждой секундой, я выпрыгнула из машины, когда мы припарковались перед гаванью. Я увидела, что трое моих друзей стоят у лодки, а Беллами прислонился к натянутому канату, который тянулся от причала к корпусу лодки. Они одновременно посмотрели на нас с мамой, и я поняла, что МакКензи уже сообщила эту новость.
— Что все это значит? — спросила мама. — Разве вы все не должны быть на занятиях?
— Беллами и Ной не студенты, — поспешила объяснить я, но потом поняла, что это сделало ситуацию еще более подозрительной.
— Верно, — подхватила МакКензи, подходя к нам, словно защищаясь. — Они наши учителя.
— Да? — выпалила я, но затем быстро взяла себя в руки. — Я имею в виду… да, они — учителя.
— Профессор… Белл. Он преподает в нашем классе культуры и искусств. А Ной — его ассистент, — гордо солгала МакКензи. Она указала на них двоих. Беллами стоял ошеломленный, а Ной, казалось, на мгновение заколебался, но потом я увидела, как расслабились мышцы его лица.
— Да… то есть да. — Он кивнул, кряхтя, чтобы прочистить горло. — Мы просто готовим все к межкультурному путешествию в этом семестре.
— О? — Мама приподняла бровь, но все еще выглядела такой растерянной, что я понадеялась, что это каким-то образом обрело для нее смысл. — Не думаю, что ты упоминала об этом. Как волнующе. — Она говорила четко, но с какой-то вялостью в голосе. Я заметила, что ее взгляд был прикован к плещущейся внизу воде. Она звала ее.
— Да, прости, что я не сказала вам с папой. На самом деле, это было решение, принятое в последнюю минуту. — Я нервно посмотрела на МакКензи, которая убеждала меня продолжать придумывать что-нибудь. — Это была неожиданная возможность, от которой я просто не могла отказаться. Возможность поучиться на Кубе несколько недель. Мы можем получить дополнительные баллы по иностранному языку и другим предметам искусства.
Мама кивнула.
— Я не виню тебя, милая… — Она подошла ближе к Беллами, который все еще не мог прийти в себя от того, что его представили как профессора. — Должно быть, вы впервые ведете экскурсию с классом? Вы такой молодой.
— Я уже достаточно взрослый, — холодно сказал Беллами. Я подавила смех, который грозил вырваться в любой момент, зная истинный возраст Беллами, но быстро взяла себя в руки. Казалось, мама тоже внезапно стала почти нормальной. Всего на минутку.
— Значит, вы не хотите сказать, что собираетесь переправить группу студентов через океан на лодке? Они что, просто так разрешают людям приплывать на Кубу?
Лицо Беллами побледнело, и он огляделся по сторонам, выпятив челюсть, будто обдумывая какой-то ответ на месте. Мама была права. Мы проводили исследование. Технически нам не разрешили бы заходить на Кубу на частной яхте. Только коммерческие круизные лайнеры могут заходить туда на законных основаниях. Но с каких это пор законность стала иметь значение, когда нашим капитаном был пират?
— Уверяю вас, мисс Дельмар, — внезапно сказал Беллами, встретившись со мной взглядом. — У меня все под контролем. Это исключительная возможность для студентов.
— Да, на самом деле, как вы думаете, вы могли бы показать мне эту… штуку… снова со всей информацией о поездке… профессор? — сделав шаг вперед, я попросила Беллами ответить каким-нибудь образом, чтобы мы могли сблизиться и поговорить друг с другом более конфиденциально. Я не ожидала, что Беллами так хорошо сыграет свою роль, но, думаю, в этом был смысл. Он всегда был тем, кто шнырял по городу и кампусу ночами, когда был призраком. К этому времени он уже стал профессионалом в умении сливаться с толпой.
— Конечно. План в моих вещах. Пойдем, и я посмотрю, смогу ли найти это для тебя. — Он жестом пригласил меня подойти поближе. Я попросила маму подождать с МакКензи минутку. Она, казалось, была слишком зациклена на воде, чтобы заметить что-то еще.
Стоя спиной к МакКензи и маме, мы отошли в сторону и притворились, что ищем что-то в сейфе рядом с лодкой, и я отчаянно зашептала.
— Что мы будем делать? Я не знаю, как от нее избавиться! Она в режиме сирены и пришла сюда, потому что хотела быть поближе к воде.
— Ну, просто возьмем ее с собой, — пожал плечами Беллами.
— Что?! — Я чуть не закричала своим хриплым низким голосом.
— Твоя мама отчасти сирена. Она так или иначе это поймет. Самый безопасный способ, чтобы это произошло, — это чтобы ты была с ней во время всего этого.
— Ладно, но она все равно моя мама. Я не могу просто взять ее с собой в экспедицию через океан, когда должна быть в школе, и она не будет задавать вопросов, — проворчала я.
— Я никогда не говорил, что мы должны поддерживать ее в сознании, — Беллами уверенно оглянулся через плечо. — Я делал это много раз.
— О боже, нет! — Я прижала руку к лицу и опустила ее вниз. — Ты же не серьезно. Мы не можем просто… — Я замолчала, увидев, как Беллами внезапно широко раскрыл глаза, словно ему в голову только что пришла идея. — О чем ты думаешь?
  
— Ты можешь использовать на ней свою песню сирены? — Уголки его губ слегка приподнялись. — Чтобы она проспала все это время или вообще забыла о поездке?
Я сглотнула, обдумывая идею, прежде чем ответить.
— Я… я не знаю, подействует ли моя песня на другую сирену. Корделия не могла по-настоящему контролировать меня, как все остальные, но она заставляла меня чувствовать себя как бы… загипнотизированной… но это было до того, как я научилась использовать свои способности сирены. — Мои мысли вернулись к ужину с Корделией на ее курорте. Она спела мне колыбельную, и какая-то странная волна восторга, несомненно, угрожала прорваться наружу. Но к тому времени, когда она спела нам с Майло на корабле Вальдеса, у меня уже был иммунитет. Итак, я подумала, что мама все еще слишком неразвита как сирена, чтобы сопротивляться чужой песне.