Через бурные волны (ЛП)

— Ты… Серена? — произнесла я, и это имя застыло у меня на губах.
Ее темные глаза сузились, глядя на меня, пронзая воду между нами, как одно из моих ледяных копий. Она проигнорировала мой вопрос и снова обратила свое внимание на Беллами, который каким-то образом начал шевелиться. Кракен все еще крепко держала меня, но больше не давила своей хваткой.
Я наблюдала, как Беллами медленно покачал головой, щурясь то в одну, то в другую сторону, словно медленно пробуждаясь от ночного кошмара. Он поднес руки к голове. Затем он открыл глаза и сел, казалось, не обращая внимания на то, что находится под водой. Он огляделся, пораженный видом возвышающегося над ним чудовища, и широко раскрыл глаза, когда посмотрел на Серену.
  
— Как он здесь выжил? Как ты здесь выжила? И как ты это сделала? — спросила я. Я не ожидала ответа от Серены, и она его не дала.
Но Беллами, все еще держась за песок руками, сделал глубокий, удовлетворенный вдох, который заверил меня, что он чудесным образом в порядке.
— Поцелуй русалки… — сказал он, не сводя взгляда с Серены. — … говорят, он дает возможность дышать под водой.
Он заговорил, не отрывая взгляда от Серены, и она кивнула своему кракену, приказывая отпустить меня. Я наблюдала издалека, не зная, как отреагирует животное, если я пошевелюсь. Поэтому осталась на месте, наблюдая за этой напряженной и тихой сценой. Серена поравнялась с Беллами и, потянувшись вперед, коснулась его подбородка, удерживая его взгляд своим. Она обращалась к нему, а не ко мне.
— Действительно, поцелуй русалки. И если он способен на такое, как думаешь, что может сделать поцелуй морской богини?
27. Морская Королева
Беллами
Когда мое зрение восстановилось, а лицо Серены обрело четкость, я подумал, что наконец-то умер и нашел дорогу к ней. Но прошло совсем немного времени, прежде чем я заметил, что вода вокруг меня в ловушке, а за моей спиной — скользкий кальмар. Я все еще был жив. Каким-то образом, здесь, на дне океана, я смотрел на женщину, у которой на моих глазах почти полвека назад было вырезано сердце.
Но ни один из этих оставшихся без ответа вопросов не имел значения. Ничто не имело значения. Ни вода, ни кракен, ни морская соль, жалящая мои открытые раны после битвы с ними. Мне было все равно, даже если я был заперт в сундуке Дэйви Джонса, если бы это означало, что Серена здесь.
Но я не мог позволить себе поверить в это. Это не могла быть она на самом деле. Я отказывался верить, что это видение передо мной, идущее под водой так же естественно, как и на суше, окутанное неземным сиянием, действительно было Сереной. У меня уже были галлюцинации о ней раньше. На корабле отца, на гауптвахте, я даже поклялся, что Катрина — это она, только для того, чтобы каждый раз очнуться от своих иллюзий и столкнуться с разбитым сердцем.
Но на этот раз она не исчезла. Смуглая кожа в этом месте сияла почти радужным блеском, как чистейший жемчуг, а темные косы черного и даже синего цвета развевались вокруг нее свободными прядями с вплетенными золотыми украшениями. Платье было похоже на белую морскую пену, которая обволакивала ее, ниспадая к ногам и стекая в воду вокруг нее. В голосе звучала та же безошибочная притягательность, что и в ту ночь, когда она ступила на берег передо мной. Это была она. Но это не могло быть правдой.
— Серена, — произнес я, мои руки тряслись, а губы дрожали от недоверия. Она смотрела на меня мгновение, которое, казалось, растянулось на часы. Ее взгляд скользил от моего лица к телу и обратно.
— Это имя, под которым ты меня знаешь. Да, это я, — она улыбнулась. — Рада снова видеть тебя, любовь моя.
Игнорируя вопросы, терзавшие мой разум, я отбросил их в сторону, не заботясь о том, что нахожусь под водой, не беспокоясь о том, что технически я должен был утонуть, и едва ли осознавая, что Катрина находится в стороне и наблюдает за происходящим безумием.
Я рванул вперед и впил губами в ее губы, утопая в них, словно желая еще раз доказать самому себе, что она реальна. Она направила мои руки, чтобы обхватить ее, и провела своими по моим бокам, укрепляя наши объятия. Когда она отстранилась, я стоял ошеломленный, все еще пытаясь осмыслить все это.
Она улыбнулась своей порочно-соблазнительной улыбкой и провела пальцами по моему проколотому уху.
— Перестань пытаться понять это, милый Беллами. Мне потребовались десятки жизней, чтобы наконец понять.
Внезапно я почувствовал слабость. Отец убил ее и каким-то образом загнал в эту яму. Я привел ее прямо к нему, потому что любил ее. Я не остался в стороне. Это была моя вина. И теперь я должен был встретиться с ней лицом к лицу. Мне пришлось напомнить ей, что это я убил ее.
— Прости, — я поперхнулся, все еще наполовину уверенный, что разговариваю с ней в загробной жизни. — Я должен был лучше защищать тебя… я должен был…
Она приложила палец к моим губам и мягко шикнула на меня, словно прочтя мои мысли.
— Не ты послал меня сюда. Ты не смог бы защитить меня. Так было задумано. Так было задумано всегда.
— Что… что ты имеешь в виду? Нет, ты не должна была умереть. У тебя впереди была целая жизнь.
Она взяла меня за руку и нежно притянула к себе, вода текла между нами, словно волшебный водоворот.
— У меня было больше жизней, чем я могу сосчитать. Если бы твой отец не убил меня, я бы все еще была в ловушке.
— В ловушке? В ловушке чего? Серена, пожалуйста, скажи мне, что происходит, — умолял я, нежно сжимая ее волосы пальцами, боясь отпустить, чтобы она не исчезла у меня на глазах.
Серена закрыла глаза и опустила взгляд, ее волосы развевались густыми, тяжелыми прядями вокруг.
— Ты не помнишь, — прошептала она. — Потому что тебе не суждено. Но мы с тобой связаны с незапамятных времен. С тех пор, как я влюбилась в тебя в самом начале существования земли. Когда меня назвали другим именем… Атаргатис.
Кровь отхлынула от моего лица, оставив ледяной холод в груди. Я вспомнил, как Бастиан рассказывал нам о морской короне и Атаргатис.
Первой морской королеве. Древней матери сирен. Божественно красивой женщине, которая влюбилась в смертного мужчину.
— Ты влюбилась в мужчину и убила его? Вот как ты стала такой?
— Я влюбилась в тебя. Это был ты тогда и остаешься таким и сейчас. Это был ты все это время. Тебя всегда тянуло к морю, к своей первой любви. Потому что я и есть море, и ты искал меня всю свою жизнь, сам того не осознавая. Я прожила много жизней, потому что моя сила — моя корона — была отнята у меня. Потеря силы — величайшее проклятие. Она удерживает нас в форме, противоположной нашей природе. Но мы все еще не можем по-настоящему умереть от рук человечества, поэтому мы просто продолжаем возвращаться кем-то новым. Я была человеком на протяжении стольких перевоплощений, не могла вернуться в море, была вынуждена жить и умирать на суше. Но когда твой отец вырезал мое сердце и бросил его в море, он вернул меня на мое истинное место… в воду. Но я привязана здесь без своей силы, и меня охраняет… ну… она. Она указала на кракена, который издал низкое, угрожающее рычание.
Я пытался найти нужные слова, но не смог найти их сразу. Как долго мое сердце тосковало по ней, даже не подозревая об этом? Знал ли я ее раньше до того, как встретил в 1989 году? Какое это имело значение? Теперь она была здесь, передо мной, и этого было достаточно.
— От чего она тебя защищает? Тебе больше не нужно прятаться. Пойдем со мной, и мы сможем быть вместе.
— Я хочу сделать это больше всего на свете, — Серена опустила глаза. — Но без моей силы я не могу рисковать. Тот, кто забрал мою корону, все еще стремится убить меня раз и навсегда. И без моей силы я не могу остановить его. Когда-то он был обычным человеком, но теперь черпает силу у темного повелителя морей, поэтому способен убить богиню. Он долго ревновал меня к тебе, мой возлюбленный, потому что я отказала ему и выбрала тебя… поэтому он убил тебя.
  
— Я думал, в легенде говорится, что Атаргатис сама случайно убила своего возлюбленного. Так что… если ты — это она… а я — твой любовник… тогда это не ты убила меня. Это был он?