Пожарский 1 (СИ)

Ибо все понимали, что если бы Марварид уже разгневалась, никто и ни с кем сейчас бы не разговаривал. Надир Хаким снова промокнул лицо:
– Немедленно – прямо сегодня, сейчас!!! – мы начинаем конкурс среди студентов, зачисленных на первый курс магической академии. Мы должны выбрать лучшего из лучших! Самого способного к алхимии, магии стихий, зельеварению и прочему. Но самое главное – к боевой магии!
– Может быть, взять кого-то с курсов постарше? – предложил декан кафедры некромантии. – У нас есть очень способные и достойные юноши.
– Нет! – почти испуганно вскрикнул главный управитель. – Это должен быть первокурсник! И он должен смотреться первокурсником среди первокурсников! Мальчик поедет в Московскую академию, на боевой факультет. По... – он сглотнул, – по обмену. Остальное я скажу только лично избранному. У нас очень мало времени. К началу учебного года мальчик должен быть на месте. Прошу вас, приступайте!
МОЛОДОЙ И ПЕРСПЕКТИВНЫЙ 
Так молодой и перспективный боевой маг Фарид ар-Рахим ибн Сулейман ибн Абу Бакр Калын, представитель уважаемого аристократического рода (одной из младших ветвей царской семьи), совершенно неожиданно для себя отправился по давно заброшенной программе обмена в далёкую северную академию. С единственной, но всеобъемлющей целью: найти князя Пожарского и внимательно к нему присмотреться (ни в коем случае не ввязываясь в конфликт, а лучше наоборот!!!). Ну и попутно постараться учиться настолько неплохо, чтобы не вылететь с курса.
Все попытки задать наводящие вопросы по поводу князя Пожарского вызывали приступ настолько панической истерии у главного управителя учебных заведений, что Фарид понял: разбираться придётся самому. Он получил деньги («специальную стипендию», как было сказано – на первый месяц)*, секретное письмо для иранского посла в русском царстве и одного из редких шеду**, которого должен был оставить при себе на случай необходимости быстрого возврата на родину.
*Всё-таки хорошо,что семья выделяетмладшим принцамдостойноепожизненное содержание.**Шеду – крылатый бык слапами льва (иногда наоборот)и головой человека.Каменный, в данном случае. 
На перелёт у шеду ушло около трёх суток (с учётом того, что дважды Фарид останавливался, чтобы немного поспать), и вечером тридцать первого августа он приземлился на внутреннем дворе иранского посольства. Встречающий его помощник посла страшно обрадовался, что транспортное средство не требовало ни питания, ни ухода (за исключением выделения нескольких квадратных метров площади на обширном заднем дворе), и всё время ожидания проводило, приняв классический статуеобразный вид.
Фариду выделили небольшую дипломатическую квартирку и обещали выплачивать специальную ежемесячную стипендию, размер которой в очередной раз вызвал у него приступ сарказма, после чего он получил возможность нормально выспаться, привести себя в порядок и направиться на выполнение основного задания. Впрочем, это оказалось довольно просто: князь Пожарский обнаружился в списках той же группы, в которую был зачислен сам Фарид. Наблюдая за Дмитрием исподтишка, Фарид с удивлением понял, что к лекциям тот относится довольно скептически и, кажется, едва ли утруждает себя записями, а, судя по взгляду, занят чем-то другим.
Одним из умений Фарида, в числе прочих высоко оценённых академической комиссией Гондишапура, была ненавязчивость. Накинув эту ауру, он наблюдал за князем Пожарским и на лекциях, и, главное – всё свободное время – на переменах и по окончании занятий. Этот процесс оказался гораздо более познавательным, чем Фарид первоначально ожидал. Во-первых, у князя Пожарского обнаружился помощник – очень молодой парень, который периодически появлялся и исчезал. Природа этого процесса пока была Фариду неясна, но он поставил себе метку обязательно с ним разобраться.
Во-вторых, Дмитрий Пожарский, как и сам Фарид, весьма пренебрежительно отнёсся к бравурному предложению парня с синими волосами отправиться куда-нибудь и хорошенько отметить первый день учёбы. А ведь пошли многие, большинство! Нет, нескольких девушек забрали службы безопасности родов, но остальные... Это было с их стороны довольно глупо – выхваляться друг перед другом и заявлять, что боевые никого не должны бояться. И, тем не менее, они повалили большой толпой, подбадривая друг друга. Они ведь боевые маги, ха! Подумаешь, состояние тревоги и усиленной боевой готовности!
 
Дмитрий в обсуждении предстоящей пирушки не участвовал. Он вообще, кажется, о ней не услышал. Собрался и пошёл... нет, не домой – в тренировочную зону! И Фарид, накинув и максимально усилив свою ненавязчивость, пошёл туда же, уселся на лавочку неподалёку от музея и наблюдал за процессом. И дополнительно выяснил, что:
– в-третьих, Пожарский имеет весьма небольшой уровень характеристик (это следовало из уровня магических упражнений и той частоты, с которой он бегал на подзарядку к месту силы),
– в-четвёртых, несмотря на очень низкий уровень, он имеет довольно сложные навыки работы с водной стихией,
– и, в-пятых, Пожарский интересен не только Фариду.
Близняшки-ниппонки, притаившиеся в тени разросшихся насаждений, тоже внимательно следили за князем, пока за ними не приехал экипаж. Что примечательно, гораздо пристальнее наблюдала не развязная сестрёнка, от которой можно было бы ожидать усиленного любопытства, а наоборот – сдержанная.
Фарид вернулся в свою квартирку, передал полученные сведения через магофон, получил подбадривающую похвалу и строгое напутствие продолжать наблюдения столь же тщательно. Подумал. Решил не оставлять магофон в посольстве, а носить с собой – на случай срочных сообщений.
Что ж. Надо наблюдать – будем наблюдать. Кажется, это будет даже интересно.
ТУТ НАШИ ВКУСЫ СОВПАДАЮТ 
Князь Пожарский
Вечер первого сентября
Единственным моим желанием после хорошо покушать было завалиться в гостевой комнатке флигеля на свой диван да и отрубиться часов на десять. Жаль, что такому замечательному плану не суждено было сбыться. Во всяком случае, не сразу.
Сперва передо мной возник Фёдор, торжественно предложивший (покуда подходит время ужина) осмотреть готовность моих покоев.
– Завершена также прихожая и главная лестница, – рассказывал Фёдор, пока мы, вместе в Пахомом и с хвостиком-Стешкой шли смотреть новые красоты. – Вам, ваша светлость, можно было бы уже и переехать, но в соседних комнатах крыла продолжается отделка, и коридор часто выпачкан строительным мусором.
– Нет уж, дождёмся окончательного завершения, – мы вошли в первую мою комнату, и Стешка восхищённо вздохнула:
– Ах, как в сказке, Дмитрий Михалыч! В той, про жар-птицу и Конька-Горбунка!
Кузьма тихо хмыкнул. Да уж, с Коньком-Горбунком и этой курицей длиннохвостой та ещё история вышла... А я уточнил:
– Ты, Стеша, картинку нарисовала, что ли?
– Нет, мне дедушка сказки купил – так, когда Фёдор Ильич про комнаты выспрашивал, я ему книжку и показала. Чудо как хорошо вышло! – Стешка захлопала в ладоши: – А можно кабинет посмотреть?
– Иди, – разрешил я и обернулся к управляющему: – Угодил! Теперь слушай сюда. – я вышел в коридор, и Фёдор с Пахомом за мной. – Вот эти две комнаты – Прохору со Степанидой. Сделать в том же духе, что и мои.
– Будет сделано, – слегка поклонился Фёдор.
– А флигель как же? – забеспокоился дядька.
– Флигель – он вон где! Кого хотите там поселите. Хоть дворника, хоть садовника или ещё кого.
– Дворник-то и в сторожке бы пожил, – не уступал Пахом, – там отродясь со второго крылечка дворницкая была.
– Значит, потом придумаете, кого туда пристроить, не моя печаль. Возражений не принимаю. Далее. После запасной лестницы три комнаты – тебе, Фёдор, с семьёй.
– Да как же, ваша светлость! – оторопел управляющий. – В княжеском крыле?!
– Так и я говорю. Не положено нам, – согласился дядька.
– Плевать я хотел, кем куда положено. Мне надо, чтобы в случае заварухи я ближних мог прикрыть. А ближних, кроме вас, пока и нет.