Замуж за некроманта (СИ)

А оказалось, это настоящее спасение — то, что они с Питом такие разные. Как ей не хватало в чертовой магической школе его спокойной логики! Его привычки неторопливо и спокойно разложить информацию по полочкам, обдумать, осмыслить и задать нужные вопросы. Потому что сама она слишком поддавалась эмоциям, а успокаивал, притормаживал ее порывы — всю прежнюю жизнь — брат.
И теперь, когда они снова были вместе, когда Рей рассказывал Питу, а не ей — все звучало совсем иначе! Да, все равно ничего хорошего, но теперь слова Рея — те же самые слова! —совсем не добавляли обиды. А, наоборот, побуждали думать о том, как всем этим зазнавшимся снобам утереть носы.
  
— Как будто мне в школе что-то по мозгам дало, — пробормотала она. — Рей, ты… я тебя очень обидела?
— Не очень. Скорее удивила, — он рассматривал ее так внимательно, будто впервые видел. Или нет, будто у нее на лбу обнаружился какой-то ребус, который нужно срочно расшифровать! «В школе я обиделась бы, если бы он так смотрел, — подумала вдруг Айза, и тут же спросила себя: — Но почему? Немного нервирует, да, но обижаться ведь не на что?»
А он вдруг спросил:
— Ты все еще хочешь за меня замуж?
Как простой вопрос может вогнать в ступор? А вот так! Айза уставилась на Рея, не веря своим ушам. Он… серьезно? Правда?!
— А ты? — почему-то шепотом спросила она.
— Я бы не спрашивал, если бы не хотел.
— Это уже… не детские шуточки?
— Нет.
И правда, какие шуточки… Она редко видела Рея таким серьезным. Таким… ужасающе серьезным! На самом деле ей совсем не так представлялось… вот это вот всё. Разве замуж зовут так просто, ни с того ни с сего, посреди разговора о совсем другом? А где свидания, признания, цветы, кольца, вся романтическая чепуха из кино и романов?
Чепуха, которая совсем не подходит Рею и не так уж нужна ей. То есть, наверное, было бы приятно, вот только гораздо важнее сам факт! После всех размолвок и непониманий последнего года…
— Да, Рей, — она сглотнула внезапно вставший в горле комок. — Очень хочу.
— Эй-эй, а как же я? — Пит преувеличенно наивно захлопал глазами.
— Что — ты? — не поняла Айза. Хотя она сейчас вообще мало что понимала! Нужно срочно привыкать к мысли «я выйду за Рея» — заново привыкать, потому что, если хорошо вспомнить, за весь учебный год… ладно, не весь, но вторую половину точно! Она об этом и думать забыла. Понять бы еще, почему.
— Я — брат! И должен дать «добро», — торжественно сообщил он, и тут же засмеялся и обнял сразу обоих. — Хотя на самом деле давно дал и страшно рад за вас. Поздравляю!
— Он чувствует себя лишним, — поддел Рей. И добавил демонстративно громким шепотом: — Думает, что теперь мы с тобой займемся чем-нибудь более интимным, чем интересные разговоры об учебе.
— А мы займемся?! — щеки погорячели, да что щеки, даже уши! Когда Айза представила это самое «более интимное». До сих пор они с Реем даже не целовались! Ну… не считая одного раза на пробу в восьмом классе, но тогда они решили, что это ерунда. Слюняво, неловко и носы мешают.
Но тогда они были детьми, а сейчас…
— Сегодня — точно нет, — все так же шепотом ответил Рей. — Только подумай, сколько совсем рядом людей, которые в любой момент могут решить поискать вас с Питом.
Пит хохотнул.
— Я бы прикрыл вас, но не хочу отвечать перед матерью, если кто-нибудь вас спалит.
— А я не хочу, чтобы все узнали сегодня, — вырвалось вдруг у Айзы. — Это будет… Слишком! — Она запнулась, не в силах объяснить. Праздник и так получился бурным, а во что превратится после такого объявления, подумать страшно! Нескончаемые вопросы, поздравления, пересуды…
— Завтра поговорим с родителями, — решил Рей. — Ты права, они заслуживают узнать эту новость первыми. Но потанцевать с тобой мы можем, правда?
Он встал и протянул руку, помогая ей подняться. Но, прежде чем отвести обратно к гостям, танцам и все еще неразрезанному деньрожденьишному торту, на несколько секунд прижал к себе и сказал на ухо:
— Я никому тебя не отдам.
Айзу бросило в жар от этих слов, от серьезного, даже какого-то сурового голоса и от того, что они оказались вдруг не просто близко, а практически в обнимку. Она всегда знала, что Рей тот еще собственник, но почему-то не думала, что это может распространяться не только на игрушки и книги. Хотя, если подумать и повспоминать… Да, друзья для Рея тоже были из категории «мое, не трогать!» — только он был защитником, а не ревнивцем. Что ж, если и дальше будет именно так, она совсем не против.
И Айза, приподнявшись на цыпочки, легко-легко коснулась Рея губами. Получились неловко и по-детски, в щеку, и, чтобы избавиться от этой глупой неловкости, она сказала:
— Это значит: «Я согласна, Рей».
***
— И как, удалось тебе с ней объясниться?
Спрашивала мать, но Рей видел, что отец тоже ждет ответа. Он не говорил родителям, что в отношениях с Айзой возникли проблемы, но… когда ему удавалось скрыть от них что-нибудь по-настоящему серьезное? Отец все-таки Корчев, хоть ему и не досталось фамильной магии.
— Мы поженимся, — ответил Рей. — С ее родителями еще не говорили, решили, что лучше завтра. Без кучи посторонних.
Мать просияла улыбкой, а отец приобнял ее и сказал добродушно:
— Я и не сомневался.
— Надо еще с дядей поговорить, — Рей поймал взгляд отца. — Срочно, и хорошо бы сначала без Айзы. Хочу с ним посоветоваться. Я думаю, нам будет нужен магический ритуал.
Отец посмотрел на часы.
— Ну так ступай, советуйся, он точно еще не спит. Телефон к твоим услугам.
— Хотел сначала вам сказать, — и Рей пошел к телефону.
А потом, после совсем короткого разговора, вывел из гаража мопед.
С полчаса попетлял по рано засыпающим окраинам Тавога и почти ровно в полночь позвонил в дверь старого дома Корчевых.
Его родители бывали здесь только по совсем уж острой надобности, то есть — почти никогда. Хотя и с дедом, когда тот был жив, и с дядей отношения были родственными — по-хорошему, по-правильному родственными. Но дом слишком пропитался не самой доброй магией, даже непрошибаемому отцу становилось здесь заметно не по себе, а мама и вовсе так нервничала, что приходилось отпаивать успокоительным.
А Рею дом предков нравился. Мрачная атмосфера успокаивала и помогала сосредоточиться, а магия… у него ведь была такая же. Ему в этом доме, что называется, и стены помогали.
То, что Рей унаследовал родовую магию, обнаружил дед. Рею было тогда неполных четыре, и с тех самых пор дед с дядей занимались его воспитанием не меньше, чем родители — а может, и побольше. Приучали следить за собой, держать в узде эмоции, объясняли, в чем особость его магии, как с ней подружиться и чего она потребует от своего адепта. Так что к тому времени, когда можно учиться магии на практике, он был готов. Во всех аспектах — то есть разбирался и в общей теории магии, и в том, что Айза так сердито назвала «долбаными родовыми секретами», а главное — понимал, как устроена магическая часть общества и какие там есть опасности, внутренние течения и подводные камни. Чувствовал себя взрослым и умным, а по сравнению с Айзой и другими детьми обычных родителей, магию видевших по большей части в кино — таким, наверное, и был. Вот только в их школе большинство было других — тех, кто рос с магией, видел и ощущал ее с рождения, и рядом с такими уже Рей был, пожалуй, хлипковат. А может, не был, а только казался, но как узнать без проверки на практике? А проверять он не торопился: не хотел светиться. Пусть лучше считают «новой кровью», чем потомком древней темной семьи. Когда тебя недооценивают — ты опаснее. «А когда сильно недооценивают — ты никому не интересен», — хмыкнул, припомнив любимое дедово поучение.
  
Жаль только, что Айза не послушала его, когда советовал быть незаметной. Конечно, после обычной школы для нее это казалось диким. Как это — не показывать ни интереса к учебе, ни хотя бы мало-мальских успехов?! Дурочкой, что ли, себя выставлять?