Замуж за некроманта (СИ)

Айза повернулась, сердито сверкнула глазами, будто говоря: ну давай, послушаем, что скажешь! «А вот скажу!» — упрямо решил Рей.
— Понимаешь, дар к магии — такой же талант, как любой другой. Как у художников, музыкантов, математиков, спортсменов. Или как твои способности к механике. С той только разницей, что если его совсем нет, то магия недоступна. То есть… можно спеть, страшно фальшивя, или нарисовать в стиле «палка-палка-огуречик», или научиться чинить автомобили, изначально ничего не в них не понимая, но, если ты не родился магом, для тебя одинаково недоступны и шедевр, и «палка-палка-огуречик». Просто не дано. Хотя, — тут же уточнил, — некоторые считают, что, к примеру, обостренная интуиция — как раз проявление вот такой совсем минимальной магии. А если родился магом… Пит, покажи сестре пример логики. Спорим, основное, что вытекает из этой вводной, ты поймешь без лишних объяснений?
  
Пит хмыкнул, пожал плечами и спросил:
— Если есть талант, его можно развивать или нет, так? И слабый, но упертый добьется большего, чем очень талантливый лентяй?
— В общих чертах да. На самом деле все зависит от начального уровня силы, тут… пожалуй, можно сравнить со спортом. Хиляк все равно не сравнится с чемпионом, хоть обтренируйся, но точно обгонит кого-нибудь, у кого всех тренировок — дойти от дивана до холодильника. Но не сразу, — добавил. — Может, через несколько месяцев, а может, и лет. Смотря какие исходные данные.
— Зная Айзу, она тренируется как не в себя.
Рей и Айза кивнули одновременно.
— И у нее хорошие данные, — дополнил Рей. — Продолжая аналогию, она совсем не хиляк. Все шансы дорасти до чемпиона.
— Если бы, — фыркнула Айза.
— Да, — согласился Рей, — «если бы». Вот тут и начинается то самое «но», которое очень тебя обижает, да, Айза?
Если она снова взорвется вместо того чтобы спокойно обсудить…
Однажды этот вопрос уже сломал их с Айзой дружбу. Но сейчас они дома, рядом Пит, который всегда был в их тройке самым рассудительным, да еще — день рождения. И даже не потому что праздник и Айза в хорошем настроении. Но если не выяснить все между ними сейчас — то когда? Она совершеннолетняя. Припрется завтра какой-нибудь родовитый ушлепок, наобещает ей фамильных знаний, а она возьмет и согласится, потому что его, Рея, не будет рядом.
— Да! — с вызовом сказала Айза. — Обижает. Я себя не на помойке нашла. И не собираюсь спокойно слушать, что ничего не стою, потому что мама с папой не те.
— Родословные? — нахмурившись, припомнил Пит. — Сын боцмана не станет капитаном, потому что у капитана тоже есть сын?
— Не совсем так. Скорее… — Рей кивнул пришедшей на ум аналогии: — Сын художника к семнадцати будет довольно много знать и наверняка кое-что уметь, и как рядом с ним будет смотреться тот, кто даже карандаша в руки не брал до начала учебы? Такие, как Айза, заведомо в проигрыше на старте, а ведь от хорошего старта многое зависит.
— А преподы? Разве они не должны учить всех одинаково?
— Кому должны, всем прощают! — ядовито ответила Айза. — Они ведь тоже все с родословными, высшее волшебное общество, чертовы снобы! «Вы должны быть благодарны за то, что вас хоть чему-то учат!»
— «Хоть чему-то»? Это как, я не понял? «Здесь учим, здесь не учим, здесь рыбу заворачиваем», так, что ли? Это же столичная школа, она по определению должна быть такая крутая, чтоб аж мозги всмятку!
— Она и есть крутая, то есть лучше прочих, — сообщил Рей. — Старейшая, с традициями, все дети старых семей учатся только там, отсюда и концентрация снобов повышенная. А «хоть чему-то» — потому что дают только основы. Ставят базу. Начальное магическое образование.
— А дальше? Магические университеты или академии?
— Нет таких, нет и не предвидится, — сообщил Рей. — И вот сейчас мы добрались до самого главного.
— У них секреты, Пит! — не выдержала Айза. — Долбаные родовые секреты! Всё мало-мальски интересное — только для своих, для семьи, представь, они даже учеников берут только на условии вхождения в род! Средневековье! И куда ни ткнись! О чем ни спроси! «Вам этого знать не нужно»! «Это не для вас»! «Куда лезешь, Лейвос, родовая магия не для таких как ты»! Сидят на своих тайнах, как… Как клуши на яйцах!
— Они копили знания веками, — пояснил Рей. — Поколение за поколением совершенствовались, оттачивали мастерство. Айза права, похоже на средневековье. Гильдии — помните такое?
Айза презрительно фыркнула.
— У одного кусочек знаний, у другого — другой кусочек, у третьего — третий! И даже не думают, что будет, если их сложить!
— Почему же, — усмехнулся Рей, — думают. О том, что это же делиться придется. Что были знания их, а станут — чужие. И то, что сейчас они продают за огромные деньги, научатся делать все — и собьют цену даже не в разы, а в сотни раз. Ведь магов на самом деле не так уж мало.
— Короче, из прогресса и денег они выбирают деньги, — кивнул Пит. — Ясно все с ними.
— А мне зелья нравятся и артефакты, — тихо сказала Айза. — Только артефакторика — это такое… такое, ну…
— Сложное? — сочувственно спросил Пит.
— Да я даже не знаю, сложное или нет! Из всего секретного самое секретное, вот! Я только заикнулась, сразу на смех подняли. «Губозакаточная машинка, вот какой тебе артефакт нужен»…
— На втором курсе обзорная лекция и три практических занятия, — сказал Рей для Пита, Айза наверняка и сама уже все разузнала. — Для понимания всей степени проблемы — эти три занятия уйдут на то, чтобы научиться определять артефакты. Не в смысле «что делает, можно ли подзарядить или, наоборот, разрядить», а элементарное «как понять, что перед тобой — простая вещь, зачарованная вещь или артефакт». Всё! Это финальная тема курса зачарования вещей, который тоже, в общем-то… такой себе.
— Какой?
— Теоретический. Без объяснений, как теорию применить к практике.
— А смысл? — снова изумился Пит.
Рей пожал плечами и процитировал магистра Рекмарса:
— «Если вы не умеете применить полученные знания, значит, вы их недостойны». Хотя на самом деле он присматривает себе личных учеников, и вот им уже покажет что-нибудь. Только за это «что-нибудь» очень уж дорого заплатить придется.
— Как-то странно, — удивился Пит. — Почему платить-то, за что? У нас на курсах тоже могут предложить в ученики пойти, но это круто! Это сразу в мастерскую, так что, считай, ты еще не выучился, а уже при работе.
— У Рекмарса тоже будешь при работе, только не при зарплате, — зло объяснил Рей. Был у него на магистра-зачарователя бо-ольшой зуб. — По древним правилам всё, что сделал ученик, принадлежит мастеру. Контракт от пяти до десяти лет, как сговориться, и все эти годы будешь пахать без отдыха. За бесплатно. И не факт, что многое узнаешь.
— Да в пень такое ученичество! — возмутился Пит.
— И с зельями почти то же самое, — продолжила Айза. — Хотя это базовый курс, все три года идет. Только после трех лет что я уметь буду? С десяток лечебных зелий, для каждого из которых сейчас есть отличные фармацевтические аналоги. Не передать какое ценное знание! А хочешь больше — просись в ученики.
Пит сочувственно посопел. Почесал в затылке. И спросил:
— Ну ладно, я понял, что учеба у тебя — не учеба, а одно название. А Рей тут при чем?
И вот тут Рей удивился. Очень сильно удивился. Потому что Айза, в школе смотревшая на него так, будто он сам, нарочно, чтобы ее позлить, выдумал и родовую магию, и семейные секреты, и даже особенно обидные высказывания некоторых преподавателей — вдруг потерла лоб, замотала головой и растерянно сказала:
— А я не знаю. Правда, ребята, совсем не знаю. Рей, я даже не помню точно, что тебе тогда наговорила, п-представляешь?!
  
***
Когда-то Айза жалела, что они с Питом — просто двойняшки, а не близнецы. Ведь близнецы могут так здорово всех разыгрывать и запутывать! Потом Пит убедил ее, что в возможности подменять друг друга на экзаменах или в сложных ситуациях нет ничего хорошего, а быть разными — наоборот, хорошо. Ведь приятней знать, что ты одна такая, уникальная, чем быть чьей-то копией, правда?