Разыскивается: не-мертвый или живой (ЛП)

Хлюп-визг. Хлюп-визг.
Финеас не мог не ухмыльнуться.
– Теперь ты мне веришь?
Фримонт сглотнул, потом его челюсть снова отвисла.
Хлюп-визг. Хлюп-визг.
Финеас пристегнул ремень безопасности.
– Я же говорил, что не сумасшедший.
– Тогда я, должно быть, сошел с ума, – прошептала Фримонт. – Я чокнулся.
– Ты не сумасшедший.
Фримонт встряхнулся.
– Я не видел, как ты вышел из машины. Ты даже не промок, брат. Как ты добрался до крыльца?
– Телепортация.
– Теле-что? Разве это не какое-то космическое дерьмо? – Фримонт напрягся. – Тебя похитили инопланетяне? Они засунули тебе в задницу датчик?
– Нет! Фримонт, я вампир! – Финеас схватил зеркало заднего вида и повернул его к себе. – Ты меня видишь?
Фримонт наклонился, чтобы заглянуть в зеркало. Он ахнул, посмотрел на Финеаса, потом снова на зеркало.
– Какого черта?
Финеас вернул зеркало на место.
– Теперь ты мне веришь?
– Ты... ты действительно вампир? – прошептал Фримонт.
– Да.
– Черт возьми, Финеас, – Фримонт с ужасом откинулся на спинку сиденья. – Ты уверен? Я имею в виду, что это какое-то странное, жуткое дерьмо.
– Я знаю, но это правда, брат. Я вампир.
– Вот отстой!
– Я не отстой. Я пью из бутылок, – Финеас указал на рычаг переключения передач. – Давай уже двинемся.
Фримонт не сводил с него глаз.
– Как это случилось?
Финеас пренебрежительно махнул рукой.
– На меня напали плохие вампиры. Теперь мы можем поехать?
– Напали? – Фримонт поморщился. – Что они с тобой сделали, чувак?
– Я не хочу об этом говорить. Это было чертовски страшно и очень противно.
Глаза Фримонта расширились.
– Они засунули тебе в задницу датчик?
– Нет! Они разорвали мне гребаное горло, ясно? Так что теперь, когда ты знаешь, как это было ужасно, может, заткнешься и отвезешь меня в Бруклин?
– Ладно, ладно, – Фримонт свернул с подъездной дорожки и выехал на улицу. – Черт. Ты ведешь себя так, будто у тебя жучок в...
– Не говори этого!
Пока Фримонт вел машину, он покачал головой и пробормотал себе под нос:
– Черт. Я-то думал, он охранник какого-то старого белого чувака.
– Старый белый чувак – это пятисотлетний вампир по имени Ангус МакКей. Он и его жена Эмма руководят Бюро безопасности и расследований МакКея.
– Пятьсот лет? Ну и ну! Он все еще может его поднять?
– Я полагаю, что да, поскольку они, кажется, счастливы в браке, но я никогда не спрашивал, – Финеас посмотрел в окно на дождь, льющийся с навесов магазинов и разбрызгивающийся по разбитым тротуарам. Именно благодаря Ангусу и Эмме он открыл для себя хороших вампиров. Он нашел у них не только работу. Он нашел новую большую семью, в основном парней. Он смеялся вместе с ними, сражался вместе с ними, горевал вместе с ними. Ребята стали его братьями.
Все началось как один большой мальчишник, но в последние несколько лет мужчины один за другим связывали себя узами брака. Даже Грегори, знаменитый плейбой в мире вампиров. Он женился на дочери президента.
Финеасу нравилось дразнить их тем, что все их новообретенное супружеское блаженство связано с его опытом доктора Любовь, но шутка была над ним. Он был похож на сапожника без сапог. Каждый мог найти любовь, кроме доктора Любовь.
И не из-за отсутствия попыток. Он связывался с несколькими вампиршами, которых встречал в вампирских клубах. Ему очень нравилось играть роль популярного дамского угодника, пока он не понял, что они видят в нем не более чем новинку, что-то, что можно попробовать из любопытства, прежде чем они найдут новое развлечение.
Он хотел быть чем-то большим. Он хотел ту, что будет смотреть сквозь его внешность, соединится с его душой. Ту, что увидит в нем нечто особенное. Достойное целой жизни, а не одной ночи.
Он снова и снова пытался связаться со смертной Латоей, веря, что его настойчивость в конце концов окупится. Ничего подобного. Она смеялась над ним, говоря, что доктор Любовь не знает, что такое любовь.
Чушь.
Тем временем все остальные парни встретили сочных красоток. Черт, Коннор даже закадрил настоящего живого ангела. Карлос нашел девушку, готовую рискнуть жизнью, чтобы стать вер-пантерой, как он. Дамы, вышедшие замуж за вампиров, были готовы отказаться от смертной жизни, чтобы остаться со своими мужьями. Жена Ангуса, Эмма, стала вампиром, и совсем недавно жена Романа, Шанна, изменилась. И все они делали это ради любви.
Где же любовь для доктора Любви? Кто когда-нибудь сочтет его достойным? Уж точно не она...
– Ты выглядишь расстроенным, – сказал Фримонт, отвлекая Финеаса от его гнетущих мыслей. – Трудно быть... ну, ты понимаешь...
– Вампиром? – Финеас искоса взглянул на него. – Ты можешь произнести это слово и не будешь укушен. И да, иногда это довольно трудно, – он обрел жизнь, которая могла длиться веками, но только в темное время суток.
Фримонт поморщился.
– Если бы я стал вампиром, я бы скучал по жареной курице. И вафлям.
– Я скучаю... по голубому. Я никогда больше не увижу голубого неба, – его мозг мгновенно наполнился воспоминаниями о ее красивых голубых глазах. Опять она. Он быстро выпроводил ее из своего сознания.
Бринли Джонс была красива, храбра и умна – идеальная женщина, за исключением одной проблемы. Она не всегда была человеком. И ее ненависть к вампирам была такой же огромной, как морда на ее лице, когда она обращалась. Она была наихудшей женщиной, на которой можно было зациклиться. Но это его не остановило.
Его брат глубоко вздохнул.
– Ладно. Я с тобой, брат. Какая помощь тебе нужна?
– Ты уже помогаешь. Мне нужно было где-то остановиться. И на чем-то передвигаться. Вчера вечером я уволился с работы.
Глаза Фримонта расширились.
– Что случилось? Ты что, поссорился со стариком?
Финеас пожал плечами.
– Это не имеет значения. Я уже начал строить другую карьеру. Мы едем на Вампирскую Цифровую Телесеть в Бруклине. Это телевизионная сеть только для вампиров.
– Ты меня разыгрываешь.
– Нет. Около двух недель назад я сделал там рекламу напитка под названием "Блардоне" – наполовину синтетическая кровь, наполовину вино Шардоне.
– Смеешься надо мной, верно?
– Нет, это правда, – сначала Финеас снялся в рекламе с дочерью президента просто в шутку, но он так хорошо сыграл, что режиссер попросил его сделать это по-настоящему с вампиршей по имени Тиффани. Реклама обрела мгновенный успех, сделав Финеаса МакКинни сенсацией в мире вампиров. – Теперь меня зовут парень Блардоне. Я реально популярен.
– Из-за рекламы? – Фримонт остановилась на красный свет. – А почему я ее не видел?
– Это реклама ВЦТ. Её видят только вампиры. А теперь они хотят, чтобы я снялся в одном из их телешоу.
Фримонт моргнул.
– Черт возьми, Финеас! Ты знаменит?
– Я... наверное. Но только в кругу других вампиров.
– Это потрясно, чувак, – глаза Фримонта засверкали от гордости. – Я всегда знал, что когда-нибудь ты станешь знаменитым, хотя и думал, что это будет связано с боксом. Никогда не мог понять, что с этим случилось.
Финеас быстро сменил тему.
– Мы едем на ВЦТ, потому что я даю специальное интервью в конце выпуска ночных новостей.
– Тебя будут сегодня показывать? – Финеас кивнул, и Фримонт, нахмурившись, оглядел его. – О, нет. Черт возьми, нет. Только не в таком виде.
Финеас посмотрел на свои джинсы и ярко-оранжевую футболку "Никс" с седьмым номером.
– А что не так с... – он замолчал, когда брат нажал на газ и развернул машину. – Куда это ты собрался?
– Все просто, чувак. Если ты хочешь стать знаменитостью, ты должен выглядеть как знаменитость. Прямо сейчас ты выглядишь как гигантский сырный крекер. Просто предоставь это мне. Я знаю, что делать.
Финеас улыбнулся.
– Ты что, мой агент?
– Я могу быть? – глаза Фримонта загорелись. – Я обо всем позабочусь, брат. Можете на меня рассчитывать.