Капитан повесился! Предполагаемый наследник
– Просто хотел уточнить о завещании покойного, сэр. Надеюсь, вы расскажете мне, как он распорядился своей собственностью?
Мистер Хафкасл взглянул на Даули с подозрением.
– Не сейчас, – ответил он. – Придется подождать, когда завещание будет официально оглашено. А произойдет это после похорон. Поскольку мы не знаем, когда именно состоятся похороны, то ничего сделать нельзя. Коронер еще даже не выдал разрешения на захоронение тела.
У суперинтенданта Даули было мало опыта в действительно важных расследованиях. И похоже, сейчас он переоценил власть полиции и не учел сложности получения информации от ушлого лондонского юриста, не имевшего ни малейшего желания ею делиться.
– Нет, так дело не пойдет, сэр, – сурово заметил Даули. – Я должен заниматься расследованием и не намерен ждать до бесконечности. Мне нужна эта информация сейчас же, немедленно!
– Вы ничего не узнаете без согласия моих клиентов. И вообще, не советую разговаривать со мной таким тоном, дружище! Поезжайте, Хейман, иначе я опоздаю на поезд!
Водитель резко рванул машину с места, и суперинтенданту Даули пришлось отскочить в сторону, чтобы его не сбили. Красный от злости, он проводил взглядом скрывшийся за углом автомобиль, затем развернулся и увидел ухмыляющуюся физиономию лакея Генри, стоявшего в дверях.
– Передайте хозяйке, что я хочу поговорить с ней, – строго попросил Даули.
– Вряд ли миссис Стеррон сможет принять вас, сэр. Она уже легла спать.
Даули вспыхнул. Сегодня все сговорились против него!
– Могу я чем-то помочь вам, суперинтендант? – раздался у него за спиной приятный женский голос. – Сожалею, что миссис Стеррон не может вас принять, но вы должны понимать – день у нее выдался тяжелый. Думаю, она уже спит.
Даули посмотрел на изящную женскую фигуру, возникшую на дорожке, и гнев его исчез. В этот летний солнечный день Грейс Наутен была приятной противоположностью происходившему в душном зале заседаний под председательством коронера. На молодой женщине было серое муслиновое платье с короткими рукавами, оно облегало стройную фигурку и подчеркивало свежий цвет лица. Грейс казалась даже моложе своих двадцати девяти лет. Длинные светлые волосы, голубые глаза, приветливая улыбка… Хотя критически настроенный наблюдатель мог бы решить, что губы у нее тонковаты для настоящей красавицы. Но суперинтендант Даули критиком не был, и настроение у него моментально улучшилось. Он ответил улыбкой, может, и не такой обаятельной, но дружелюбной.
– Я хотел поговорить с мистером Хафкаслом, мисс, – произнес Даули, – но тот уже умчался. Затем попросил разрешения повидать миссис Стеррон, и мне заявили, что это невозможно. Так что, боюсь, напрасно приехал, а мне позарез нужна кое-какая информация.
– Может быть, я смогу вам помочь? Я секретарь капитана Стеррона. Что именно вас интересует?
Даули бросил взгляд через плечо – хотел убедиться, не подслушивает ли их Генри, но дверь в дом была закрыта.
– Мне хотелось бы знать, – понизил он голос, – кто унаследует Феррис-Корт.
Грейс Наутен внимательно смотрела на него.
– Возможно, я знаю ответ, – сказала она. – Только подождите секунду, мне надо поставить розы в вазу с водой. А потом прогуляемся по саду и поговорим.
И она вошла в дверь, которая оставалась незапертой. Секунда затянулась минут на семь, но наконец Грейс вернулась, держа в руке сложенный пополам листок бумаги.
– Идемте до голубятни, она в самом конце сада, и там нас никто не побеспокоит.
Кирпичное строение, изначально предназначенное для содержания голубей, было перестроено в беседку. Грейс Наутен взмахом руки указала суперинтенданту на широкую деревянную скамью, и они сели. Женщина протянула ему бумагу, и Даули развернул ее. На листке было напечатано несколько строк и цифр.
– Это примечания капитана Стеррона к новому завещанию, которое он составлял примерно полгода назад, – пояснила Грейс. – Неизвестно, подписал он его или нет, но примечания вместе с сопроводительным письмом были отправлены по почте в офис «Хафкасл и Блетт». Мистер Хафкасл приезжал сюда недели через две. Полагаю, он подготовил завещание и привез его на подпись.
– Но вы не видели, чтоб он его подписывал, мисс?
– Нет, но и не могла. Если вы посмотрите, я там тоже упоминаюсь.
Суперинтендант Даули с интересом изучал находившийся у него в руках документ, понять его содержание не составляло особого труда. Бездетный капитан Стеррон завещал Феррис-Корт и недвижимость в Ливерпуле, доходы от которой должны были инвестироваться в фонд погашения, своему брату, Джеральду Стеррону, его наследникам и правопреемникам. Ежегодное содержание в размере двух тысяч фунтов вместе с пожизненным правом проживания в поместье он оставлял своей жене, Гризельде Стеррон, но при условии, что дом и половина денежного содержания будут конфискованы в случае, если вдова вторично выйдет замуж. Капитан Стеррон и своих слуг обеспечил вполне приличным содержанием – двести фунтов в год секретарю, мисс Грейс Наутен, и по сто фунтов в год дворецкому Гарольду Уиллингу и поварихе Мэри Соун.
– Что ж, очень щедрое обеспечение, мисс, – заключил суперинтендант Даули.
– Капитан Стеррон вообще был щедрым человеком, ну, разумеется, в тех пределах, в каких позволяли обстоятельства, – тихо проговорила Грейс Наутен. – И он твердо решил возродить былое великолепие поместья.
– Да? Как интересно!
– Да. Не очень сочетается с тем, что вам могли уже рассказать, суперинтендант, – многозначительно заметила секретарь. – Но спросите любого, кто проработал на него подольше…
– А сами вы давно служите у него, мисс?
– Два года. И я очень удивилась, когда он сказал, что собирается включить меня в завещание. Поначалу я даже сомневалась, прилично ли принимать такое предложение, и хотела отказаться, но не стану отрицать – эти деньги много для меня значат. Да и потом, даже если бы я пыталась остановить его, он бы все равно настоял на своем.
– А может, и нет, мисс. Значит, мистер Джеральд, брат покойного, унаследует всю собственность?
– Да.
Суперинтендант Даули взглянул на часы.
– Боюсь, мне пора бежать, мисс, – сказал он. – Нужно встретить поезд. Вы, наверное, не разрешите мне хотя бы на время взять эту бумагу?
Грейс Наутен явно колебалась.
– Даже не знаю… – пробормотала она. – Мне вообще не следовало показывать ее вам. Просто я очень хочу, чтобы вы выяснили, кто убил капитана Стеррона.
– Почему вы так говорите, мисс? – спросил Даули. – Ведь пока никто и словом не упомянул об убийстве.
Грейс усмехнулась:
– Похоже, вы принимаете нас всех за простаков. Лично я никогда не сомневалась, что капитана Стеррона убили.
Глава XI
Сэр Карл Веннинг
Пассажиры третьего класса, выехавшие в Хайлем во вторник днем с лондонского вокзала Сент-Панкрас, удивились бы, узнав, что розовощекий молодой человек в пенсне, похожий на клерка, сидевший с ними в одном вагоне, был известным детективом Скотленд-Ярда.
Детективу-инспектору Лотту было уже за тридцать, но выглядел он, как это часто бывает с полицейскими, значительно моложе. Да и сам он по мере сил старался соответствовать этому облику молодого клерка и благодаря отлично отутюженному костюму с иголочки и пенсне на золотой цепочке вполне мог сойти за хорошо оплачиваемого сотрудника какой-нибудь правительственной структуры. Его репутация в Скотленд-Ярде была исключительной, если не считать одного небольшого промаха, случившегося два года назад, когда он позволил человеку, арестованному им за убийство муниципального советника из Куинсборо, совершить самоубийство прямо у всех на глазах. А в остальном Лотт успешно раскрывал дела одно за другим. И сейчас пошли разговоры о том, что он и его младший коллега, инспектор Джон Пул, лет через пять-шесть будут идти ноздря в ноздрю, добиваясь должности старшего инспектора.
Если у Лотта и были недостатки, то сводились они, пожалуй, к одному: избыточному чувству юмора. Он просто обожал подшучивать над коллегами, которых считал менее талантливыми, причем вне зависимости от их чина. Эта черта характера стоила ему немалых упреков со стороны начальства, но Лотт хорошо знал себе цену и понимал, что может и дальше так себя вести без серьезного риска.