Прорыв
Давным-давно, когда мой сын был мал и его, как всех детей, еще тянуло к танкам и пушкам, я отправлялся с ним, в дни октябрьских парадов в Москве, к Москворецкому или Крымскому мостам, по которым возвращалась, после военного парада на Красной площади, военная техника. Если по Красной площади она двигалась, чаще всего, колонной по три, здесь, после парада, она тянулась гуськом, задерживаясь во время заторов, и мальчишки могли даже потрогать танки, пушки, ракеты.
И вдруг я увидел знакомое зрелище. Как в Москве -- точь-в-точь. Один за другим тащились, рыча и воняя, советские танки Т217"-54. 218""Зилы" на высоких рессорах тянули серебристые ракеты "Земля-воздух219"". Протрещала танкетка-амфибия. И снова -- ракеты с надписями по-русски: "Внимание! Приводя в готовность..." и т.д.-- полная техническая инструкция. На какое-то мгновение мне это показалось миражом. Обычным миражом в пустыне.
Пустыня, действительно, была. А миража... нет, миража не было. Шла и шла по желтым пескам Синая, шла часами, громоздясь в заторах, новейшая советская техника, которая, как неизменно пишут в тех газетах, вызывает законную гордость советского народа. Только водители были черноголовыми и нестрижеными. И я подумал с чувством острой 220"всезаглушающей горечи: зачем все это здесь? В России хлеба нет.
-- Русская это война, -- вдруг произнес Наум. -- Народ спас страну, вопреки своим правителям... Только этого Израилю не хватало. Слушай, ты бы спросил в информационном центре: почему 221"коррам не дают фамилии ребят, которые захватили, скажем, эту технику... Студент 222"техногона 223"Моше Вакс, капитан, который 224"Дова подобрал, сжег всю сирийскую громаду. По сути, спас Израиль. А в газетах -- портрет 225"Голды. -- Он затряс руками. -Да ведь вопреки, вопреки! Вопреки старухе победили. Вопреки 226"Даяну!.. Вопреки их просчету. Небрежности...
Наш автобус медленно втягивается в поток переправы. Десятиметровые доски настилов на понтонах растереблены, искрошены, а кое-где изломаны танковыми гусеницами. Рядом еще один понтонный мост, пустой, видно, перекрытый, резервный, и еще один, за которым проглядывают, на Горьком озере, большие, застрявшие на много лет морские пароходы. Трещат кинокамеры, щелкают фотоаппараты. Снимают огромные навалы песка, -- линию Бар-Лева, которая, мягко выражаясь, не стала линией 227"Маннергейма: советские гидромониторы размыли проходы для египетских танков в считанные минуты...
Я опускаю фотоаппарат. Горько!.. Израиль не слыхал о существовании в СССР гидромониторов, что ли? Да их уже лет пятнадцать показывают в московских короткометражках - как бешеная струя отламывает угольные пласты. А уж песочек?! Гид с профессиональным вдохновением рассказывает, какая здесь была грандиозная операция. Корреспонденты подносят свои портативные магнитофоны поближе к нему. Наум слушает, кривя толстые, чуть вывороченные, как у отца, губы.
-- Врет? -- шепчу я.
-- Нет, почему... Он же рассказывает не о том, как сдавали. А как брали назад... Факт -- переправились. Первые тридцать шесть танков на плотах, без мостов. Косыгина насмерть перепугали. 228"Победохом!.. В академиях будут изучать, как генерал 229"Шарон спас Израиль.
В голосе Наума звучала незлая ирония, и я попросил объяснить мне, почему он скривил рот. Ведь это победа. Честная победа! Почему же он о ней так?.. Он умоляюще смотрит на меня: 230"-- Старик, спроси меня что-нибудь полегче!.. Я не настаиваю, жду. Наума, главное, подтолкнуть, "завести", как говорит 231"Дов. Он начнет думать в этом направлении; постепенно его станет распирать от воспоминаний, мыслей, наконец, он схватит собеседника за пуговицу...
-- Старик, дай мне слово, что ты не упомянешь об этом, по крайней мере, пять лет! -- Наум дышит мне в ухо. Я киваю, улыбаясь ему. Даже ждать не пришлось. Болит душа у Наума, 232"ох, болит!..
-Мы движемся? -- спрашивает он меня тоном заговорщика. Я гляжу в окно, отвечаю: нет! А вот, вроде, поползли...
-- Привезли всю мировую прессу, и то пришлось постоять у обочины. Ты можешь себе представить, какая каша была здесь тогда?! -восклицает Наум, озираясь на агентство 233"Ассошиэйтед пресс. Но агентство жужжит киноаппаратом, и Наум успокаивается: - Разборный мост застрял где-то в Синае. Плотов мало. Такое я видел лишь в России в сорок первом году, когда бежали от немцев. Тогда у переправ убивали, переворачивали машины в кюветы... И тут похоже, хотя это вовсе не бегство. Напротив! Все стремятся в Африку. Да заклинило! Как в трамвайной двери, в которую пытаются протолкнуться сразу четверо. Бронетранспортеры сбрасывают с дороги другие военные машины. Гвалт! Русская матерщина! А моста нет, как нет... Я подполз сюда на своем джипе 16-го, танки 234"Шарона еще ранее. Шарон, говорил уже, танки переправляет на плотах! Только 17-го, в три часа дня, навели первую нитку... Ночью тьма египетская, воистину! Единственный свет -отблеск орудийных залпов. Почему нас не бомбят, не знаю! Видно, у 235"рамзесов еще больший бардак, чем у нас...236" Стари-ик! Все познается в сравнении; ты представляешь себе, что было бы с нами, если бы мы вот 237"та-ак форсировали Днепр? Если бы перед нами были не 238"рамзесы, а вермахт? Никакой бы Шарон не спас. "Рама" вызвала бы две сотни239"*"Юнкерсов-87240"" и все наше железо неделю бы горело и взрывалось. И никуда не спрячешься: пустыня, дюны... Победохом!
Наш автобус, натужно ревя дизелем, взбирается на африканский берег, разворачивается в сторону города 241"Суэц и снова мчит, вот уже второй час, по песчаной и страшной земле: весь африканский берег канала -точно в оспе. Теснятся круглые площадки с земляными валами -- капониры, в которых стояли, а во многих и стоят советские ракеты всех марок, тысячи ракет, в два-три ряда, плотно. Железный забор... Ракеты прицепляют к 242""Зилам", к танкам, увозят. Капониры остаются.
Черная оспа -- бич земли в течение веков -- обрела вдруг новую разновидность ракетной оспы.
Я думаю о словах Наума. 243""Если б перед нами были не 244""рамзесы"..." Вздыхаю облегченно: - Слава Богу, что под боком не сама Россия-матушка, а лишь ее привет издалека... Показываю вздремнувшему было Науму на "ракетную оспу" и, неожиданно для самого себя, улыбаюсь. Наум смотрит на меня выжидающе. Чего я развеселился?
Да мне почему-то вспомнились слова первого секретаря венгерской компартии 245"тех лет Яноша Кадара: "Счастье Израилю: он окружен врагами..."246" Янош Кадар, действительно, произнес эти ошеломляющие слова. И я слышал их сам в 1969 году, на встрече Кадара с московскими писателями, где он позволил себе так пошутить.
Шутка была прозрачной. Его страну дружеские танковые гусеницы подмяли давненько, а только что великий друг малых наций прогромыхал на танках в Чехословакию. Мы все, сидевшие тогда в зале, переглянулись, и во многих гла247"зах я прочел ту же мысль, но уже без всякого оттенка шутливости: "Счастье Израилю..."
Наум выслушал меня и -- склонил голову набок, задумался. Потом спросил, усмехнувшись невесело: -- Кто губит, старик, нас бесповоротно -- чужие "господа 248"ташкентцы" или свои 249""господа 250"бершевцы"? И кто кому сто очков вперед даст251"?...
Я поглядел на Наума с острым любопытством, будто только познакомился. Он по природе импровизатор, Наум, а тут вот что сымпровизировал. Отвалил, как плугом, целый пласт земли... Как-то ушел от меня Щедрин. В Москве застрял. В библиотеке, которую таскаю за собой по всему свету, остался, а в сердце -- нет. Тем более, его "Господа 252"ташкентцы".
А ведь наизусть знал! Целые страницы из "Истории города 253"Глупова", из "Господ 254"ташкентцев". "Ташкент есть страна, лежащая всюду, где бьют по зубам..." Где 255"ташкентец жаждет всенепременно ближнего своего "обуздать", "согнуть в бараний рог", а вернее бы всего, вытолкать "на необитаемый 256"остров-с! Пускай там морошку 257"собирает-с!.." Господи, да ведь это сказано о всех нас! К нам обращается Михаил 258"Евграфович: 259""...если вы имели несчастье доказать дураку, что он дурак, подлецу, что он подлец260"...; если вы отняли у плута случай сплутовать... -- это просто-напросто означало, что вы сами вырыли себе под ногами бездну..."