Почтовые (СИ)
— Тень подсунула нам снарка? — уныло спросила Мария и вытерла глаза платком. — У меня аллергия на кошек.
— Но это не кошка.
— Похоже, моей аллергии все равно, что это не кошка.
— Ну что же, — обреченно сказал Муса Ахмедович, — как я понимаю, мы нашли питомца. Таня, посмотри, проявилось ли изображение на карте.
Я достала карту.
— Что-то не так?
— Ну-у…
Муса Ахмедович сунул снарка Павлу и, выдернув у меня из рук карту, с изумлением уставился на рисунок.
— Плохие новости говорить не надо, — попросила Мария, — у меня и так глаза сильно чешутся.
— Даже не знаю, — Муса почесал голову. — Не ожидал! Коллеги! Питомцев два. На карте два хорька.
Все посмотрели на снарка, который то ли заснул, то ли сдох на руках у Павла.
— Он живой? — с тревогой спросил Павел.
— Да ничего с ним не будет, — прогундосила Мария. — Сейчас отпустишь, и рванет когти до северной границы Империи.
Муса Ахмедович показал всем карту. Два снарка, похожие, как братья, переплетаясь длинными гибкими телами, образовывали цифру восемь. У одного из них были черные глаза, у второго — оранжевые. Подпись внизу гласила: «Питомцы мастера».
Я осторожно забрала у Павла хорька и посадила себе на ладонь. Он сейчас же открыл глаза и принялся обнюхивать меня, даже не пытаясь сбежать или укусить.
— Твой, значит, — сказала Мария. — Вон какой смирный сразу стал: признал хозяйку. Держи его в клетке. С решеткой из титана, если найдешь.
— Камень тоже подойдет, — задумчиво протянул Муса. — Я уверен, у мастеров есть что-то подобное. Но вообще снарков носят в кармане: они любят тепло человеческого тела.
— В общем, та еще милота, — заметил Павел. — И чем он полезен? Кроме того, что может все перегрызть.
— Да кто его знает, — пожал плечами Муса. — Оружие вора или прихоть аристократов — вот кто такие снарки.
— Он смешной, — сказала я и погладила хорька по спине.
Снарк, легкий, теплый и мягкий, немедленно засвистел, заворчал и попытался потереться головой о мою руку, явно признавая во мне друга.
— Обязательно его в кармане носить? — спросила я. — Это же ужасно неудобно.
— Если честно, я не знаю, — признался Муса. — Ни разу с ними не доводилось работать.
— Как понять, что он не сбежит? Вдруг сгрызет нам все склады? Кстати, как это вообще работает? Можно, я проведу эксперимент с его зубами?
— Только не здесь. Любые эксперименты — в мастерской, — предупредил меня Муса и продолжил: — Я доложил в Москву и вызвал группу проверки. Нам напомнили, что мы сотрудники Почты России, а не бойцы Особого отдела. Поэтому продолжим выполнять свою работу. Все.
Следующие пару часов я провела в мастерской. Первым делом нашла подходящую клетку для снарка. Осмотрела усиленные прутки и решила, что они должны выдержать.
— Посмотрим, как тебе тут понравится, — сказала я хорьку. — Если будешь вести себя хорошо, буду носить в кармане или в сумке. А может, даже куплю тебе шлейку!
Я похлопала по поясной сумке — идеальному месту для маленького зверька.
Снарк чувствовал себя прекрасно, суетился в клетке, пил воду и радостно грыз изоляцию, куски пластика и металла, подсунутые для эксперимента. Задумчиво рассматривая следы от его зубов на старой микросхеме, я пошла в кают-компанию. Мария спала на втором этаже, а Павел сидел в кресле и читал. Мусы Ахмедовича нигде не было видно.
— Я тут вот что обнаружила, — сказала я Паше. — Эти следы совпадают с теми, что я видела на сломанных приборах на Базе.
— Может, их тут целая стая завелась? Нашествие снарков на почтовую станцию. Возможно, стоит вызвать службу дератизации и дезинфекции?
— Какая стая? Это все нам сотворила пара снарков максимум. Где-то здесь сейчас бродит второй питомец. Милое пушистое торнадо.
— Кстати, вот и имя. А как назвала первого?
— Спотыкач.
Павел с интересом посмотрел на меня.
— Он споткнулся три раза, пока добежал до клетки. Я его по комнате пустила походить, а он не хочет. Лентяй какой-то.
— Ладно, лучше пусть лентяй, чем суперактивное торнадо.
Павел прошел на нашу кухоньку, достал из буфета латунный чайник, блестящий, с изогнутым носиком, и, налив воды, поставил его на плитку. Вытащил две чашки, лимон, мед, варенье, мармелад, тарелку с сушками, вынул из холодильника несколько бутербродов с докторской колбасой. Махнул мне рукой, мол, налетай.
— День тяжелый сегодня, — он свернул бутерброд в трубку и запихал в рот целиком.
Я воспользовалась моментом и спросила про тайную комнату в кабинете Мусы Ахмедовича.
— А, это старая история. Корнями уходит в пятидесятые года. Вроде бы как там установлен какой-то артефакт-глушитель. Ну, чтобы прослушку отсечь. По мне так это сказки все. Но Валентина Игнатьевна завещала все важные разговоры и совещания там проводить. Мы в той комнатке до сегодняшнего дня ни разу не собирались.
— Это заметно.
Мы посидели молча, расслабляясь за чаем и тихой беседой. Ужасно захотелось спать.
— Ты Спотыкача куда на ночь определишь?
— Не знаю. Думала посадить в клетку и сюда притащить.
— Мария просила держать его подальше. Она вон таблеток от аллергии напилась и спит.
Я кивнула. Вот тоже неудобство. С одной стороны, снарк официальный член отдела, а с другой, как теперь быть Марии?
— Утро вечера мудренее, — утешил меня Павел. — Тащи сюда крысу свою. То есть хорька.
Уже засыпая, я спросила Павла, который, кряхтя, устраивался на втором этаже, ругая старый диван:
— И все же почему здесь нет магов?
— С волшебными палочками и заклинаниями? Или некромантов? Нет их и не надо. Мороки бы с ними было… Зато здесь есть восприимчивые к магии люди и артефакторика. А это, в отличие от магии, наука. А еще магические кристаллы и камни. Не знаю, чем они отличаются, так глубоко не копал. Мне, если ты помнишь, запрещено носить всю эту вашу магическую бижутерию. И слава богу. Кстати, гномы, эльфы, орки и прочие гоблины, на наше счастье, тоже отсутствуют. Есть свои особенности флоры и фауны, но в целом животный мир похож на земной, население — на людей, разумных червей или деревьев нет.
Он продолжал что-то говорить, но я уже не слышала: проваливалась в сон, положив руку на клетку с ворчащим Спотыкачем.
Глава одиннадцатая
Утро началось с недовольного шипения Спотыкача. Я с трудом разлепила глаза и, кряхтя, сползла с диванчика.
— Ну, — я заглянула в клетку к снарку, — чем ты недоволен?
Он не ответил, продолжая шипеть. Потом засвистел. Но я все равно ничего не поняла.
— Голодный поди, — раздался сверху голос Марии. — Тащи его на кухню. Будем кормить.
— О, привет! А как же твоя аллергия? — забеспокоилась я.
Как-то незаметно я перешла на «ты» со всеми, кроме Мусы Ахмедовича.
— Да ладно уж. Я наконец-то выспалась. И никакой крысе не испортить мне настроения. Да, Муса Ахмедович просил два дня не покидать Цех. Доделаем все кабинетные дела, заполним бумаги, подпишем отчеты и сложим в папки. Ревизоры явятся — всю душу вытрясут из нас. Есть там, знаешь, такие крючкотворы, мама не горюй!
Мария была в самом благодушном настроении и от души накормила нас: снарка — мясом, ласково величая его Спотыкашей, а меня — бутербродами с чаем.
— Слушай, — спросила я, пользуясь ее хорошим расположением духа, — а мы тут единственная почтовая служба?
— Конечно нет. Мы, скажем так, экспресс служба. Быстро и надежно, вот наш девиз. Редкий артефакт или срочное письмо, важная и тайная переписка. Мы гарантируем доставку в срок и без подмены. И не вмешиваемся в политику.
Я задумалась. Ну допустим, тэнгуны нас охраняют. Я их не видела, но Павел говорил, что это профессиональные военные. А скорость как гарантировать? В империи быстроходного транспорта нет. Вот на Островах, ходят слухи, много чего интересного изобрели, а тут все больше на лошадях да на телегах ездят и возят.
— Таня, я побежала. У нас море недописанных отчетов! Закончу с частью из них и зайду за тобой. Заглянем в конюшню — увидишь наших лошадок и птичек. Все! Пока-пока.