Морок (СИ)
Голицыны хотели сразу после казни Заруцого послать на Дон войско. Но, как посчитали сколько нужно вести зерна для лошадей, то и плюнули на это дело. И верно, такой поход без фуража и сочной травы — скорая смерть для коня. Читал в древних сказах про зимние походы ордынцев на Русь. Мол, триста тысяч воинов конная Орда и миллион лошадей… Бряхня! У нас в деревнях зимой прокорма для войска мало. И деревни то далеко друг от друга. Пару тысяч воинов с двумя заводными лошадьми у каждого ещё можно чудом прокормить в наших снежных полях. А уж войско числом поболе… Ври, да не завирайся. Чего только в наших летописях монахи не насочиняли…
Ещё в прошлом году Заруцкий, будучи десницей, предлагал начать выпуск медных денег. Мол, напечатаем на год оплаты жалования войску, и хватит. Что-то тогда не получилось. Князь Вайс и станок для печати прислал и вес монет рассчитал, но не пошло. Дума решила, что слишком большой вес у монет. Медная «вайсовская» копейка должна быть тяжелее серебряной в десять раз. По расчётам Вайса выходило, что от печати получим двойную и даже тройную прибыль, несмотря на все расходы по закупке шведской меди. Но, в Думе решили сделать медные монеты вдвое легче «вайсовскых», чтобы прибыль стала ещё больше. В прошлом году были заморочки — то Заруцкого прогнали, то царица умерла — не до печати денег. А сейчас вот ясно, что без них никто никуда не пойдёт. Это только в Орде пастухи в войско по первому зову идут и денег не просят. У нас и стрельцы просят, и поместная конница, а уж на третью бригаду Вайса жалования нужно — десятки возов медных денег. Не «вайсовских», а новых «лёгких»!
Место действия: Вена.
Время действия: апрель 1612 года.
Матвей, император Священной Римской империи.
Свершилось! Я — Император! Прошлый год тоже был замечательным — я женился на своей двадцатишестилетней двоюродной сестре Анне. Ну, и что, что я вдвое старше её? Мне это не мешает её любить и пытаться сделать наследника. Когда моя жена располнела, я был очень рад, но, как шутники при дворе говорили, у Анны просто очень хороший аппетит… Не важно. Не в этом году, так в следующем.
Протестантов мы ободрали, как липку. Контрибуции, контрибуции, контрибуции. Немцы и датчане выгребают последние денежки. Пусть знают, что армия Истинной Веры непобедима. Осталось только Голландию и Великобританию задушить и вся Европа будет под нами, Габсбургами. Испанцы, надеясь на быструю победу после взятия голландской Бреды, отказались от услуг Марии Медичи. Она во Франции давит гугенотов, противников нашего Папы Римского.
Польский король Сигизмунд, попросил у меня военной помощи и я согласился. Армия не должна простаивать. Он объявит в Речи Посполитой всеобщую мобилизацию. Тысяч двадцать- тридцать соберёт. Я ещё двадцать тысяч добавлю и мы, для начала поставим на колени неверную Пруссию. А потом тоже проделаем с Белой Русью и с Курляндией. Мои солдаты там славно пограбят, а я получу за помощь миллион злотых и в вечное пользование рудник под Катовице, из руды которого можно лить пушки крепче медных. Там, старый мастер не хотел открывать свой секрет полякам. Но те начали отрезать пальцы внуку мастера. И на четвёртом пальце тот сдался. Теперь я буду лить для моей армии новые пушки. Их можно будет повернуть на Юг против Османской империи или на Восток, как предлагает Сигизмунд, против русских. На русских мы как то не очень хорошо сходили. Впрочем, на осман тоже. Неужели мы — нордическая раса, такие умные и смелые не сможем победить каких то там диких московитов. Решено, после Курляндии — Россия!
Место действия: Тюмень(Сибирское наместничество).
Время действия: май 1612 года.
Виктор Вайс, герцог Виргинский, князь Сибирский и Себежский, попаданец.
Распорядок моего дня в мирное время прост. Встаю с рассветом. Бег и зарядка с гвардией. Утренняя молитва. Доклад секретаря и разбор ночных писем. Ответы на срочные письма из Москвы, Себежа и Курляндии. Сбор гвардии и подъём андреевского флага. Завтрак. Отчёт начальника разведки, обсуждение международного положения и новостей из-за границы. Приём глав коллегий, доклады о событиях за день. Обедня — молитва в церкви. После неё отчёт ответственных о состоянии главных проектов и о формировании новых. Взаимопомощь и взаимодействие коллегий. Выработка лучших решений. Отчёт прокурора о происшествиях и судебных решениях. Приём важных посетителей. Ужин, молитва и личное время. Спать ложились рано (нечего свечи жечь да и в деревянных домах открытый огонь — это опасно).
Впрочем, у меня в Тюмени уже появилась первая сотня керосиновых ламп с мутноватыми колбами и зеркалами. По сравнению со свечой это просто прорыв. Намного светлее и безопаснее. Керосин привозят с Волги и из Баку, где всё ещё стоит наш гарнизон.
В военное время всё по-другому. Почти никаких молитв(Бог простит), зато куча вопросов по снабжению и взаимодействию. Подразделения зачастую находятся не в одном лагере поэтому нужна постоянная связь и обмен данными разведки. Вокруг главного лагеря и днём и ночью конные разъезды и патрули с собакой. Чтобы враг не смог взять врасплох.
Я уже давно не пытаюсь решить все вопросы сам. Есть десяток надёжных толковых людей, которые не нуждаются в моей опеке. Они отвечают за направления и проекты. Докладывают и спрашивают совета в случае затруднений. Такие люди на вес золота.
Есть люди которые хорошо выполнят то, что им разложишь по полочкам. Но, если что-то пойдёт не так — они могут накосячить.
А есть люди, которые проявляют неуместную инициативу. Эти — самые опасные. Особенно в военное время.
Я приказал секретарю начинать каждое утро с плохих новостей, так как помнил историю про китайского императора, который запретил чиновникам говорить плохие новости и в один прекрасный день во дворец этого императора ворвались кочевники с окровавленными саблями, а он то думал что всё хорошо…
Поиски моей жены Феодосии пока не привели к результату. Молот сообщил, что она исчезла из Великого Устюга почти два месяца назад. Ей помогла жена её насильника Нагого. Женщину Молот не тронул, а вот этого урода пытал долго и вдумчиво. Досин дед — Иван Грозный любил сажать на кол приговорённых к лютой смерти. Ну, и я за его внучку тоже приказал Нагого посидеть на колышке. Подумать о содеянном. А то просто повесить — жирно будет!
Я как то ожесточился в этом времени. Сам от себя не ожидал. Думал, что мне будет тяжело управлять такими огромными территориями. Не скажу, что легко, но и не тяжело. Главное, постоянно быть в курсе событий, а не праздновать. Вон, царица Варвара думала, что все вокруг друзья и подруги. Все ей улыбались, шутили, махали ручкой. А потом раз и яд на обед. Сицкий бы до такого не додумался. Да и не за чем ему. Варвара, похоже, его любила. Эх, не жилось ей с Заруцким у того нюх был на опасность.
Как же так получилось? Такой опытный интриган-царедворец Заруцкий и вдруг попался на простой обман. Говорят, что это так его начальник стражи подставил, которому дали сундук с золотыми монетами и терем в Москве. Ничего, я с этим стражником разберусь.
Феодосию тоже плохо охраняли. Точнее, не охраняли, а берегли. Нужно было ей после смерти царицы срочно уезжать в Тюмень. Здесь бы её никто не достал. А теперь… Где её искать? Жива ли?
Секретарь докладывает первую неприятную новость: девушка, которая, якобы помогала моей жене, найдена в придорожной могиле возле Хлынова со сломанным позвоночником и перерезанным горлом.
Даю распоряжение, что завтра с первым гвардейским драгунским полком отправляюсь в Хлынов. А далее на Москву. Все остальные части сводной бригады пойдут следом. По плану должны были выступить через неделю. Ну, раз уж такое…
Вторая плохая новость: московские стрельцы взяли Воронеж. Один из атаманов покусился на деньги и открыл ворота острога. Три тысячи донцов повесили в местной роще. Один из стрелецких полковников, наверное видел ёлку, украшенную висячими игрушками. Он на одном дереве повесил семнадцать бунтовщиков. Калмыки и кубанцы выбрали выжидательную позицию. Мол, кто победит — тот наш друг.