Чужая война (СИ)

Кроме того, до меня только сейчас, пожалуй, в самом неподходящем для размышлений месте дошло, что мои сны начались откуда-то отсюда. Именно сегодня ночью случится некое событие, волею которого мы с Ноа окажемся вдвоём в этих горах и далее по сценарию.
К сожалению, было слишком поздно для здравых мыслей. Я уже был внутри, а Ноа елейным голосом акулы меня поприветствовала:
— Приятно видеть, что ты решил меня навестить!
Кейтлетт была одна в палатке. Она сидела в моём кресле и нахально, явно упиваясь моментом, попивала кофе из «семейного сервиза Роров». По крайней мере, Рейланд называл его именно так.
Для него это был бесценный предмет. В буквальном смысле. Он сам не помнил, при каких обстоятельствах заполучил набор уродливых, неудобных, напоминавших по форме ракушку, фарфоровых чашек, но выкинуть у него никак не поднималась рука.
Я со злорадством заметил, что даже для Кейтлетт с её миниатюрной рукой держать чашку с горячим напитком не так уж и просто, а каждый глоток по сложности напоминал спецоперацию, в которой задействовались все мышцы.
Я понял, что попался, и теперь вернусь обратно к своим, только если мне невероятно повезёт. Мне не оставалось ничего, кроме как напоследок оторваться по полной.
— Воришка, верни мои вещи! — начал я нахально.
Командующая «лунных» пожала плечами и молча, как ей казалось, спокойно сделала глоток. Увы, спокойным это действие казалось только для Ноа, я то прекрасно видел, что чашка едва не выпадала у неё из рук.
Всё дело было в слишком непропорционально маленьком ушке, с помощью которого невозможно было удерживать остальную чашку в горизонтальном положении. Ты сразу же пытался себе помочь свободными пальцами, но те натыкались на гладкую фарфоровую поверхность, в полной мере передающую температуру напитка внутри.
Словом, зрелище мучений Кейтлетт стоило того, чтобы попасть в безвыходную ситуацию. Проследив за моим взглядом, она сдалась, поставила чашку на стол и растёрла обожженные пальцы.
— Где ты взял этот проклятый сервиз, и зачем он тебе вообще нужен? — не без возмущения в голосе спросила Ноа.
— Отличная приманка для мелких, назойливых воришек, которые думают, что могут брать чужие вещи! — с претензией ответил я.
— О, не порти такую прекрасную ночь своими склоками. Ну, подумаешь, забрала твою палатку. Ты украл у меня лучшие годы!
— Ноа, не знаю, кто объяснял тебе концепцию воровства, но украсть то, чего не было, невозможно.
Если предыдущие реплики разбились о щит ледяного спокойствия Ноа, то эта фраза достигла цели. Во всяком случае, брать чашку обратно в руки Кейтлетт уже не рискнула. Немного устало, выдохнув так, чтобы показать мне, мол «игры кончились», она сказала:
— Такое тяжело признавать, Рейланд, но это конец. Сам посуди: твоя армия истощена, застряла в горах и зажата в тиски, которые неизбежно сомкнутся. Итог этого сражения нельзя изменить даже твоими трюками. Можешь, конечно, начать бахвалиться, искромётно шутить… — Ноа улыбнулась с таким же выражением на лице, с каким акула наблюдала за аквалангистом, решившим выйти из безопасной клетки, — выхода нет. Кроме одного: сдавайся, и мы избежим этой ненужной траты времени. Тогда палатка твоя — даю слово. В таком случае, возможно, уже через пару дней мы начнем спокойно отмечать завершение Игр. И даже, возможно, за одним столом. Напьёшься, как свинья, и будешь всем рассказывать, что почти победил в одиночку! Разве этого мало? Если будешь себя хорошо вести, может быть, я даже постараюсь забыть все эти фокусы.
— Зря, может, чему бы и научилась, — пользуясь её явно заготовленной заранее речью, как временем для раздумий, отвлечённо заметил я.
— Да-да, великое воинское мастерство, основанное на том, что ты нарушаешь традиции, нормы и правила! — едко возразила Кейтлетт.
— Лучшего приглашения и быть не могло, — я пожал плечами и нахально улыбнулся. — Кстати, хочешь шутку? Как называется книга, в которой описаны все самые сокровенные желания? — По лицу Ноа многое можно было прочесть, например, точное географическое указание места, куда мне следует отправиться со своими шуточками, но меня было уже не остановить: — Сборник законов!
 
— Сложно поверить, что такой клоун, как ты, сумел стать командующим армией, — покачав головой, вздохнула Кейтлетт и наигранно удивилась: — неужели судьба настолько слепа?
— Не слепее твоей, дочь королевского писаря, — фыркнул я.
Кейтлетт, встав из-за стола, медленно приблизилась ко мне и, ехидно улыбнувшись, спросила полушёпотом:
— Ну, и каково это попасть в плен к дочке писаря? По мне так в трое унизительнее, чем к клоуну.
Ответ был хорош, и заставил меня потупиться, перед тем как ответить. Ноа же тем временем неторопливо прошлась по палатке и вернулась в моё-своё кресло.
— Ну, хоть к войскам вернуться позволишь, в последний раз?
Это была не просьба, а скорее способ потянуть время, надеясь как-то выпутаться. Понимала это и моя собеседница.
— Мы с тобой слишком давно знакомы, Рейланд, — скептично сообщила Ноа. — Ты, похоже, забываешь, что наивной я была только в молодости. Доверие — оно как бумага, и высшие круги меня научили, что туалетная.
Она выразительно посмотрела на меня. Я лишь пожал плечами.
— Почему же, я вполне доверяю своим людям.
— Это ты про тех двоих, что сейчас пытаются украсть порох? Интересно, что они будут делать, когда повстречают целый взвод солдат, который наблюдает за вами с тех пор, как вы покинули лагерь.
Не особо стараясь скрыть обречённость, я уселся в то кресло, где обычно сидели передо мной. Надо признать, удобным оно точно не было.
— Значит, конец, да? Неужели просчитала беспроигрышную комбинацию?
— О! — Ноа явно с самого начала ожидала этого вопроса. — Это не я. Этот цирк — идея Альта. Феноменальная глупость. Самый тупой, абсурдный план, который можно вообразить. Только дурак мог попасться, и вот ты здесь.
— Ты ведь знаешь, что я не сдамся? — решительно поинтересовался я.
— Догадываюсь, — совсем не удивилась Кейтлетт. — Ты всегда…
— Нет, у меня есть и другие причины, — прервал её я. — Поверишь на слово, что проиграть в этих играх для меня равносильно смерти? Кстати, — тут мне вспомнилось содержание моих снов, — искренний совет: будь осторожнее с Кейлом Рессом.
— Обязательно.
Ноа окинула меня презрительным взглядом, похоже, не веря ни единому слову. Тут до меня дошло, что в снах я уже пытался провернуть нечто подобное в куда более располагающей обстановке. Как и тогда, эта затея была обречена на провал. Доверие между Рором и Кейтлетт если и существовало, то весьма абстрактное, на уровне каких-то совсем базовых понятий. Например, что дважды два — четыре или что небо голубое.
― Ты ведь не копалась в моих вещах? — цепляясь за последнюю ниточку, спросил я с надеждой.
Она рассмеялась в полный голос и сказала:
― Ха-ха! Ты неисправим, Рор! — рассмеялась Ноа. — Даже сейчас ты думаешь о себе больше, чем…
― Нет, нет, не в этом дело. Просто если бы заглянула в третий снизу ящик моего стола, то это могло плохо кончиться.
Я не видел, зато отлично слышал, как выдвинули деревянный ящик. Затем раздался тихий, но очень противный звук «ш-ш-ш».
― Бомба?! — раздался осевший голос Ноа, удивления в котором было больше, чем всех остальных звуков вместе взятых.
Пока она пребывала в растерянности, я бросился к своему шкафу, собирая пожитки и попутно тараторя:
― Извини, не хотел прерывать твой смех, он действительно тебе очень к лицу, но, учитывая сложившиеся обстоятельства… Осталось секунд десять до взрыва.
Мои ноги куда лучше чувствовали опасность и уже несли меня к выходу. Надо отдать Ноа должное: она не была бы собой, если бы не добралась туда едва ли не быстрее меня.
― Безумец! Ты заминировал свой стол? — набросилась Кейтлетт на меня только что не с кулаками. — А если бы ты посреди ночи промахнулся? Или твой адъютант…
― Жизнь — ничто без риска, — пожал я плечами, не став упоминать тот факт, что никому содержимое стола Рейланда и даром не нужно, даже ему самому. — И да, это важно: не бомбу, а бомбы. Их там четыре штуки.