Чужая война (СИ)

— Ещё шаг в мою сторону, и ваш дружок отправится домой, — заметив, что один из нападавших всё же решил проигнорировать предупреждение, моя нога мгновенно оказалась на шее главаря. — Ну что, домой, братишка?
— Назад, он меня ща придушит! — прошипел главарь, паникуя.
Мне было неприятно всё происходящее, но иного выбора попросту не оказалось. Некоторые понимали только язык силы, а давать себя избить в мои планы не входило.
Неизвестно, чем бы всё завершилось, если бы не раздался новый, весьма неприятный голос вперемешку с сопением:
— Что тут, вашу мать, ПРОИСХОДИТ?!
Ковыляя так, будто у него обе ноги деревянные, показался сержант, настолько классический квадратно-гнездовой, что иначе как серж его называть не хотелось. Даже пахло от него соответствующе: лютая смесь из чеснока, табака и алкоголя.
Увы, первыми сориентировались в происходящем мои противники, которые тот же час принялись жаловаться:
— Серж Торук, он напал на Ясю!
— Прям взял и напал, серж Торук, стал душить ни за что!
— Мы просто проходили мимо.
— А он выскочил и стал требовать от нас этих, как их… репатриаций!
Не знаю, что у меня вызывало большее удивление, то, что он знает такие словечки, или то, с какой скоростью они «переобулись». Хуже всего оказалось, что сержант им похоже был склонен поверить.
— Вот так взял и напал на троих, не успел толком разложиться? — пока до этого не дошло, я задал наводящий вопрос.
Это явно качнуло чашу весов в мою пользу, но ровно до тех пор, пока серж не посмотрел на меня с прищуром повнимательнее:
— Вы вообще кто такой, РЯДОВОЙ?
Мало того, что голос у него был противный, так вдобавок к концу фразы он повышал интонацию так, что едва ли не начинал повизгивать, что жутко резало по ушам.
— Рядовой Ота Кохэку, с сегодняшнего вечера служу в третьей егерской. У меня и справка есть!
— Меня не интересуют ваши БУМАЖКИ! — прокричал Торук мне в лицо. — Почему одеты не по ФОРМЕ? Вы солдат или, мать вашу за ногу, КТО?!
Похоже этот вопрос волновал его куда сильнее, нежели то, что здесь происходило. Такая избирательность удивила не только меня.
— Эй, серж Торук, а ничо, шо он меня тут душыд? — подал голос главарь нападавших, до сих пор лежавший с моей ногой на груди.
— ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул сержант. — Сначала форма, затем всё остальное, ЯСНО?
— Хорошо-хорошо, я никуды и не тороплюсь, обожду.
— Так где ваша форма, РЯДОВОЙ? — повторил свой вопрос Торук.
— Не успел получить, завтра к построению всё будет, капрал Кей разрешил! — отчеканил я.
Упоминание капрала вызвало у сержанта странную реакцию, словно тот сильно ревновал:
— Я здесь ВЛАСТЬ! ЯСНО?
Похоже все две извилины, что были у него в голове, сейчас оказались заняты именно тем, что кто-то посмел покуситься на его авторитет.
— Конечно, незачем так волноваться.
У меня действительно вызывала опасение такая реакция сержа. В основном за его здоровье. По виду он был в предынсультном состоянии, во всяком случае его лицо стало уже не просто красным, а, кажется, светилось в темноте.
— Что у вас с оружием, РЯДОВОЙ? — он указал на мою саблю формы морской волны.
— Это специальная модификация, чтобы обходить блок, серж!
Мою шутку, увы, не оценили.
— Я не себе не серж, ГНИДА! Шагом марш к интенданту получать форму и оружие, БЫСТРО!
— Он ещё на месте?
Увы, спрашивать тоже было ошибкой.
— Не СПРАШИВАТЬ! Не ДУМАТЬ! Бегом МАРШ! И чтоб через полчаса, рядовой, вы были в надлежащем ВИДЕ! — Не успел я отойти и на пару метров, как сзади донеслись новые крики — это сержант взялся за напавших на меня. — Двадцать кругов вокруг лагеря, ЖИВО!
Всё же некоторые люди буквально рождены для своей профессии или в данном случае звания. Вряд ли Торук на самом деле понял, что происходило между мной и «дедушками», однако он на уровне рефлексов знал, что делать. Это и есть настоящий профессионализм. Это же и относилось к моей униформе: накажут криком меня, а вот спросят по итогу с него.
Мне каким-то чудом и вправду удалось получить новенькую униформу, ровно такую же как та, что сейчас была на мне, но порядок есть порядок. Правда эта оказалась слишком большого размера, но в этом ничего удивительного не было. Наверное, не существовало такой армии во вселенной, где солдату бы доставалась униформа нужного размера. Как не существовало новобранцев, которые бы самостоятельно догадались её подшить.
 
Последнее мне стало понятно после того, как по возвращению встретил Торука на том же месте и примерно в том же предынсультном состоянии от гнева. Отвлекаясь от какого-то несчастного, который сразу же куда-то убежал, видимо, наворачивать круги вокруг лагеря, сержант сразу заорал так, будто я был глух на оба уха:
— Форму к утру подшить, РЯДОВОЙ. Вы солдат ТОФХЕЛЬМА! Гордость и разочарование всего КОРОЛЕВСТВА.
Последнюю фразу так и тянуло уточнить:
— Вы хотели сказать оплот?
— РАЗОЧАРОВАНИЕ, ВОТ ВЫ КТО! — повторил Торук так громко, что наверняка его было слышно и в Риверкроссе. — Бегом марш изучать УЖИН! А потом есть УСТАВ!
— Разве…
— Не разве. Если вы завтра не будете знать устав, рядовой, назубок, я вам устрою весёлую ЖИЗНЬ!
Это смахивало на своеобразную заботу, но упоминать об этом я не стал — так недолго тоже отправиться нарезать круги вокруг лагеря. Кроме того мне практически там же выдали миску похлёбки, что-то вроде чая, сваренного по рецепту «немного воды, листик травы, остальное залить водкой и подогреть», а также бритвенные принадлежности, позволившие привести морду в состояние лица.
После недельного путешествия по горам этого было достаточно для того, что, если бы у меня сейчас потребовали дать присягу на верность «лунным» и лично Ноа Кейтлетт, я бы сделал это не раздумывая.
Когда я расправился с ужином, подшил форму, мне ничего не оставалось, кроме как отправиться спать. Делать этого откровенно не хотелось, хотя усталость давила на плечи пудовой гирей.
Всё дело было в снах. Если в тех из них, в которых мы с Ноа бродили по горам вместе, я чувствовал, что теряю самого себя, но хотя бы остаюсь кем-то крайне похожим по сути, то в другой версии всё было значительно хуже. Та версия меня стремительно неслась под откос, и, как подсказывала интуиция, окончательный момент перелома, когда от Ота Кохэку в этом человеке не останется ничего, кроме имени и фамилии, был уже очень близко.
Возможно, мне предстояло увидеть это уже ночью.
  
Прозрение
 
Альт очень аккуратно, словно кот, поскрёб в дверь своей командующей. Осторожность была не напрасной — он прекрасно знал нрав Ноа, как и то, что если зайти в неудачное время, то его больше никто и никогда не увидит. Учитывая наступившую ночь, такая вероятность, по мнению Циона, была весьма вероятна. Впрочем, Кейтлетт оказалась занята совершенно иным делом, а именно полировала свою любимую рапиру и похоже спать пока не собиралась.
— Где ты шлялся? — раздраженная его задержкой, спросила Ноа. — Передал моё сообщение Галлену?
— Э-э-э, не совсем, — растерянно начал адъютант.
— Что такое уже? — мрачно осведомилась Кейтлетт.
— У него в палатке я встретил Кайла Расса, — рассказал Альт.
Ноа недоверчиво подняла голову, прервав полировку.
— Он должен быть на юге — я отослала его туда.
— Но Кайл здесь, они с Галленом что-то горячо обсуждали, — рассказал адъютант. — Кажется, по поводу битвы.
— Галлен и Расс? Мне с трудом в такое верится, ты обознался.
— Но…
Кейтлетт его возражения слушать не стала, вернув разговор в первоначальное русло:
— Почему сообщение не передал?
Весь день Ноа только и занималась тем, что гоняла к Галлену Альта по любому поводу. Во-первых, это ей нравилось; во-вторых, не нравилось Анри; в-третьих, и самому адъютанту тоже было неприятно безостановочно бегать туда-сюда, что опять же нравилось Кейтлетт.
— Галлен сказал, что слишком занят, — рассказал Альт.