Патриот. Смута. Том 4 (СИ)

По-настоящему техничную, выверенную, красивую дуэль. Поединок.
Пусть учатся.
Я оценивал противника. Движения плавные, оружие чуть длиннее моего и больше колющее, чем рубящее. Все же шпага. У меня сабелька для рубки. Значит, он будет ждать от меня именно такой работы. У него дистанция больше, мне приятнее средняя и близкая. Хотя второе — опасно, ой опасно.
Франсуа почти не видел моих поединков. Если только издали что-то. Так что вряд ли знает обо мне много.
  
Что знаю сам? Видел, как он на плацу дрался, истощенный. И даже в таком состоянии одолел противника. Хоть и вооружены оба были палками. А враг для боя на дубинках был массивнее и злее. Все же палкой махать, это не саблей и мечом действовать.
Началось!
Резкий подшаг и атака. Француз действовал первым. Навязал свою игру. Колол в грудь. Как я и думал — работал на большей дистанции. Мне нужно будет сократить ее, чтобы эффективно использовать свой клинок. А это риск. С таким опытным фехтовальщиком, опасность напороться на его «спицу» весьма велика.
Потанцуем.
Здесь же нужно еще быть осторожным, чтобы не покалечить и не убить учителя. Думает ли он сейчас о том же? Убьет и его толпа растерзает. Это уж точно. Мои служилые не стерпят. Так что — до первой крови, как и договаривались. Иначе нельзя. Ни мне, не ему.
Еще один выпад, подшаг.
Франсуа, да ты заманиваешься меня в ловушку.
Следил за его ногами, в последний момент ушел вбок. Лицо его стало удивленным. Не ожидал, что я распознаю уловку. Он сам сократил дистанцию, увел руку вниз, чтобы встретить меня на ответном подшаге.
Еще укол. Маневр. Вращение кисти и рассекающая атака. Я вновь ушел.
— Нападайте, месье. — Ухмыльнулся он. — Что же вы.
Не болтай.
Я крутанул мулинет, чтобы сбить его с толку. Вывернул руку, и резко уйдя влево, нанес удар. Он парировал. Рубанул в ответ. Сталь звенела о сталь, высекая искры. Клинки добрые, подвести не должны.
Мы затанцевали.
Наращивали скорость, быстрее и быстрее. Рубили друг друга и отбивали защитой. Здесь играть, как это было с казаком Богданом нельзя. Противник слишком опытен, тоже может резко выйти и атаковать раньше. К тому же в уколах ему проще достичь цели.
Но, это было красиво. Уверен, со стороны выглядело как яростный обмен ударами. Хотя по факту — лишь примерка фехтовальщиком друг к другу. Понимание скорости и возможностей.
Я продолжал бить сверху справа, возвращаться в приму, бить снова. Раз-два. Раз-два, как на первых тренировках по фехтованию.
Француз дернулся, но не так быстро, как хотел.
Сменил тактику, попытался сделать укол, обозначил. Крутанул финт и вместо груди клинок пошел в бедро. Но моей ноги там уже не было. Хрена лысого ты меня так надуришь. Слишком просто, хотя красиво.
Сместился, ударил сбоку в ответ.
Он, не успевая парировать, отскочил, затем вновь резко сократил дистанцию, выходя на секущий удар. Звал меня в атаку, вытягивал, но я был холоден. Не лез и не поддавался на провокации. Укол! Теперь уходить уже было нужно мне. Сбил клинок, идущий в плечо терцией. Ударил наотмашь без шансов попасть.
Вновь защита.
Обмен ударами, подшаг, отшаг. Резкий выпад француза. Моя рука еле успела уйти в октаву. Чуть подкрутил корпусом. Рубанул сверху. Вновь отшатнулся от его клинка.
Он был хорош, но все же не идеален.
Запыхался, уставал, темп держать удавалось все сложнее. Быстрой победы не было. А я использовал британский стиль фехтования от защиты Альфреда Хаттона. Тратил меньше сил.
Поэтому злость начала бушевать в нем.
Слишком самоуверен, слишком напыщен. Считал здесь нас всех неумехами. Что, удивлен? Франсуа. Столкнулся с человеком, который прочел и отработал те книги по фехтованию, о коих он еще и не знал. Они будут написаны через столетия.
Мы обменялись еще несколькими ударами. Финты, попытки дотянуться, поймать меня. Все мимо.
Француз отступил, покачал головой. Глаза его были злы.
Вновь встал в позицию.
Лицо его из веселого и самодовольного стало напряженным. А я оставался холоден. Настала моя очередь. Но, не увлекаться, теснить, давить, ждать. Чего? Момента и ошибки. С таким противником только так.
Атаковал резко, ударил слева. Сделал финт, выкрутил кистью, перенаправил клинок. Франсуа успел отбиться. Парировал. Теперь я атаковал еще раз уже снизу. Вновь финт рука резко ушла вверх, неся клинок в плечо. Он отшатнулся.
Обман!
Последовал выпад, но я был готов. Вот и ошибка.
Ушел корпусом чуть вбок, клинок шпаги пролетел мимо. А я сделал быстрый подшаг и оказался прямо рядом с противником. Вне зоны укола. Лицо его исказилось в удивленной гримасе. Такому не учили, пока нет. Слишком опасно. Да… Франсуа, ты же не в курсе. Я еще и в рукопашной без оружия весьма неплох.
Левая рука моя схватила его правое запястье. Все кончено.
— Закончим без крови. — Улыбнулся я.
Говорил холодно, хотя в груди горел огонь. Я тоже порядком устал и был измотан. Поединок стоил мне невероятных усилий и концентрации. Француз был отличным мастером. Дерись мы до смерти, пожалуй, было бы даже проще. Подловил бы его и рассек. Но здесь нужно было сделать все красиво. По уму.
Удалось.
Я стоял рядом с ним. Мы оба тяжело дышали. Взмокшие от боя и всплеска адреналина. Лезвие моей сабли лежало у него на бедре. Миг и я мог рассечь мышцу, свалить, вывернуть руку и заколоть лежачего.
Причем француз сделать ничего не мог. Его оружие отведено влево и вверх.
— Ты… Дьявол. — Прошептал он. В глазах было невероятное удивление. — Как… Как?
В этот миг доселе молчавшая толпа, что окружала нас — взревела.
— Воевода! Ура! Слава!
Я отпустил его, отошел на шаг, слегка поклонился.
— Спасибо за хороший бой. Ты пока лучший, с кем мне приходилось биться.
— Я… Я… француз заикался. Ты!
— Говори, Франсуа де Рекмонт. Что не так? Я же одолел тебя в честном бою.
Усмехнулся довольной улыбкой.
— Я… Я убивал людей за деньги. Я бретер, за что и изгнан. — Он говорил, с трудом переводя дыхание. — Во Франции только три клинка. Понимаешь, три! Они примерно равны моему. И то, мы заключили сделку. Никогда не биться друг с другом. Не проверять, кто лучше в реальном бою. Нас даже прозвали четыре всадника. Но… Но… — Он смотрел на меня.
Сокрушенно покачал головой.
— Что, Франсуа?
— Эта техника, эти движения. Твоя сабля хуже моего клинка в поединке. И все равно. Ты победил меня. Кто ты? В этих землях не может быть… Кто учил тебя?
— Имена ничего не скажут тебе. — Я улыбнулся. — Скажем так. Бог дал мне эту науку.
— Господи помилуй. Спаси меня, дева Мария.
Он перекрестился по-своему, очень скудно. Начал повторять слова молитвы.
Я перехватил эфес сабли левой рукой.
— Слава русскому оружию! — Выкрикнул на своем великом и могучем.
Перекрестился размашисто. Это должно было усилить эффект от моей победы. Поднял голову высоко, смотря на небо. Стоя боком к восходящему в Поле солнцу. Смотрел на север.
— Спасибо господь, что направил длань мою.
Повторил крестное знамение.
— Мне, мне… — Франсуа продолжал недоумевать.
Я вновь перешел на иноземный.
— Спасибо за бой, Франсуа. Тренируй моих людей, учи русский язык. Здесь, в этом диком краю, как ты его назвал, тебя ждет много открытий. И это, лишь первое. — Я улыбнулся, развернулся, подошел к ножнам, подобрал их.
Люди, стоящие вокруг перестали кричать. Они смотрели на меня с невероятным воодушевлением. Каждый из них понимал, что сейчас перед ними здесь, на территории маленького кремля приграничной крепости сражались два мастера. Это было понятно по тому, как мы двигались, как орудовали клинками. И то, что их воевода, человек за глаза, именуемый царем, одолел француза и вверг его в недоумение и ступор, значило для них очень многое.
  
Я вогнал клинок в ножны. Подошел к замершему Ваньке, хлопнул его по плечу.
— Сейчас умываться пойдем. А клинок, лучше кузнецам показать. Много он видел, как бы чинки не потребовалось. Отнеси, Ванька.