Патриот. Смута. Том 4 (СИ)
Скинул кафтан, потянулся.
Завтра был сложный день. Все организовать, всех построить, заставить тренироваться, а еще наконец-то засесть с трактирщиком и Григорием. Обдумать наше экономическое положение. Дел много, торопиться надо, а силы к нам неспешно подходить будут. Тяжело. Очень сложно войска собирать, когда скорость маневра двадцать пять километров в день. И это если поспешать.
Лег на сундук, покрытый мягкой постелью, подушку обнял и провалился в сон.
Ночь прошла тихо. Да, не первая спокойная ночь в это время, в которое я попал. Но пожалуй, вторая. Петухи горланили громко, разбудили. Полежал минуту, подумал. Выспался хорошо, спустился к завтраку, который предвещал стать военным советом.
Пока сотники, атаманы и прочие приглашенные люди собирались, размещались в приемной комнате терема, я ел. Вкусная, пряная репа с морковью и луком, запеченная в печи. Уже привычная капуста. Тут без нее не обходилось ни одно застолье. Квас, прохладный, кислый, бодрящий. Отличный. Аж оскомина на языке появилась легкая.
Мяса, масла, сала не было. Постный день, видимо, а хотелось сильно. Привыкать надо, что в это время — важный момент жизни, это следование традициям православной веры и ее догматам.
Все собрались, даже братья Чершенские подошли, хоть и последними вместе с Серафимом. Им из-за городских стен все же дальше было.
После еды последовал краткий военный совет.
Филке я с самого начала поручил отправиться с Франсуа к мастеровым, пообщаться с ними, поговорить насчет копий и перековки старых наконечников в новые для пикинеров. А также со столярами и плотниками о том, как лучше делать древки должно длинны. Сделать-то нужно много и быстро. Если просто рубить, дело выполнимое, пожалуй, а если это все как-то обрабатывать надо долго, клеить — придется отказаться от Использования новых пик и применять старые, наши, русские. Более короткие.
Как говорится, за неимением лучшего используем что есть.
Дальше пошли разговоры о том, что да как формировать. Кого, куда ставить и назначать в руководство.
По факту все войско я требовал разделить на строгие сотни.
А еще на пеших и конных. Чтобы каждый отряд знал, какую задачу он эффективно может выполнить. А француз бы пояснил сотнику, что в первую очередь учить и тренировать.
Конницу готовить на рейтар, вооружить пистолетами и аркебузами. По доспешному снаряжению — либо в легкую броню, либо без нее вообще. Да, лучше было бы всех их одеть в кирасы и шлема, только где их взять? По факту выполнять они должны маневр подхода, кучной стрельбы со стремян и отступления. А потом в процессе отхода перезарядка и заход на новый круг. Здесь слаженность действий должна доводиться до автоматизма, чтобы бойцы умели маневрировать всеми, умели бить залпом, опять же всеми. И не как мы, когда татар были, из засады, а в бою. Что ощутимо сложнее. Из засады подготовиться можно, а в прямом столкновении с полем противник же будет свои маневры совершать. Удастся в засаду заманить, хорошо, но это больше исключение из правил.
Второе, это мало-мальски тяжелая конница, в кольчугах с пиками.
Да — что первые оказывались не ровня наемным рейтарам в кирасах и шлемах, что вторые не тягались в поле с латной польской конницей — гусарией. Но в противостоянии с равными нам силами Василия и Дмитрия это были бы грозные силы. Особенно если научить их слаженному маневру и копейному удару.
Коней у нас было много. Доспехов хватало как раз на сотню, даже с избытком. На две, если все татарские тегиляи использовать. Но, эта идея мне не нравилась. Все же конница в доспехах, должна быть закованной в железо. Нам не татар с луками бить, а более сильного противника.
А вот на мою версию рейтар, аркебуз и пистолей, думаю, набралось бы на две сотни, а не на одну. Что радовало. Часть казаков, самых опытных всадников и стрелков нужно переводить в кавалерию. Слаживать только их тяжело.
Начался спор кого, как, откуда.
— Воевода, у нас две сотни всадников. — Проговорил Иван Чершенский. — Да, снаряжены мы похуже. Аркебузы не у всех и пистоли тоже. Но, легкой конницей с луками и пиками мы привычны биться.
— Атаман. Да и вы атаманы воронежские. — Поднялся, навис над столом. — Я предлагаю, от города и от донцов по пять десятков самых лучших взять и собрать из них все же соборную сотню.
Не нравилось мне наличие в войсках вот этих вот странных отрядов устаревшей, вроде бы многозадачной и мобильной, но по факту достаточно бесполезной конницы.
Что ими делать? Осыпать врагов стрелами? И какой в том толк? Если кирасы и марионы на пехоте есть — толку от стрельбы такой немного. Против аркебузиров, стрельцов — смерть. Плотный строй выдаст залп на подходе конницы, и строй их смешается. Стрелять получится не кучно, а вразнобой.
Но, не имея достаточного количества пищалей и пистолетов, ну а что делать. Две казачьи сотни без доспехов и аркебуз, собранные по старинке — факт обстоятельств Смуты. Как только будет возможность выдать им огнестрел в должном количестве, сразу же это и сделаем.
Вернулся Франсуа, осмотрелся, сел в стороне. Язык он понимал почти никак, хотя возможно постепенно начинал что-то смыслить в нашем. Все же — учить то ему как-то людей надо. А обладая речью — подача информации лучше идет.
Дальше разговор пошел о пехоте.
Я стоял на организации пикинерских и стрелковых сотен. Чтобы не получалось какой-то непонятной катавасии, что часть казаков воюет с саблями в кафтанах и по факту — не строевая единица, а какое-то сборное воинство, неясно какую цель выполняющие на поле. Таким воевать можно было сто лет назад, сейчас без четкой структуры и организации смерть нам всем. Раз снаряжением мы не можем превзойти иностранного врага, хотя и тянемся к нему, как можем, будем работать над тактикой и организацией.
Время. Было бы его больше у меня — сделать можно лучше.
Из оставшихся неполных трех сотен братьев Чершеньских формировалось две пикинерские и одна стрелецкая, человек по восемьдесят — девяносто каждая. Лучше меньше собрать отряды, чтобы потом за счет вливающихся бойцов их наращивать.
Чершеньские к тому же сказали, что еще человек сто с Дона за неделю до Воронежа дойдут. Те, кто сомневался, еще по хуторам сидел, к сбору основных сил не успел. Была у них договоренность, не успели — идите к городу.
Это было хорошей вестью. Потери и оставленных в остроге Жука людей удастся заменить, сделать сотни более укомплектованными.
Из воронежских казаков, что ходили с нами на татар — за вычетом потерь и тех, кого переводили в рейтарскую конную сотню получалось две сотни, еще стрельцы и вроде бы — две стрелецкие сотни и одна пикинерская.
Еще бывшая посошная рать во главе с Серафимом
С ней вопросов не было. Это уже и раньше было ясно. Единственное — поделить я ее предложил. Мужиков было все же больше сотни и, уверен, добрать туда простых крестьян по пути на север будет ощутим более просто, чем людей служилых. Да, учить их сложнее, но все же пикой владеть проще, как мне кажется, чем учить огневому бою тех, кто аркебузу в жизни не видел.
— Воевода. — Поп поднялся. — Прошу сотню нашу не делить. Люди мои, хоть и больше их, чем сто, себя показали, в бою бывали. К нам добирать новых мужиков, дело плохое. Мы. — Он смотрел всех прочих собравшихся. — Мы, с твоего позволения, как я говорил уже, хотим сотню сформировать, что словно паства за мной идет. А я за тобой. Мы и прапор себе вышьем.
Чудно говорил батюшка.
* * *✅ Братство. Том 2
Продолжение истории о настоящей дружбе и боевом братстве в мирной жизни
✅ На первый том большая скидка https://author.today/reader/474133
Глава 10
Серафим стоял, смотрел на всех остальных собравшихся, на меня, что во главе сидел. Ждал ответа.
Так-то — коли желание есть, дело хорошее. Вера она устойчивости придаст людям. В тяжелый миг, когда не тебя латная конница, скажем, мчится во весь опор, не даст струсить и отвернуться. Но, необычно это, больше на рыцарские немецкие монашеские ордена похоже, не в русской традиции.