Заячье сердце (СИ)
— Зря ты так, Алин… — Первым заводит разговор брат. — Она мне даже нравилась.
— Да брось, Ром! Эта силиконовая? Давно тебе говорю: «Найди себе кого-то нормального». Хотя, надо отдать должное, эта хотя бы не пыталась изображать невинность.
Качает головой.
— Спасибо, сестрёнка. Есть хочешь?
Каждый раз, когда застаю в квартире брата какую-нибудь девицу с утра, мы разыгрываем такое вот представление. Это уже традиция.
Надо признаться, он неплохо устроился. За счёт меня решать свои проблемы с «приставучими пиявками». Надеюсь, когда-то, всё же, брат остепенится. И мне больше не придётся участвовать в подобном. Хотя, я тоже не в обиде. Ромка подкидывает мне деньжат, он ведь, в отличие от меня, зарабатывает, и кормит неплохо.
Идеальный мужик, вообще. Мне бы такого…
— С матерью не помирилась? — Мы жуём остатки его вчерашнего ужина, запивая чаем.
— С ней невозможно поругаться, ты же знаешь. Звонит по сто раз на дню.
— А ты все сто раз не берёшь трубку.
— Ром…
— Что, Ром? — Качает головой. — Когда ты уже повзрослеешь?
— Когда ты женишься. — У меня какой-то «пунктик» с этой женитьбой, не иначе…
Брат ухмыляется, продолжая жевать.
Я не рассказываю ему про Крючковского. Хотя, если честно, очень хочется, прям «зудит».
Только вот как изложить ему, помягче, условия нашего спора?
Да, Ромка его за яйца подвесит. А я ещё с Ваней ни на миллиметр не сблизилась…
Может Димка уже и забыл, что наболтал мне? А я дура, всё сижу, жду начала «военных действий»…
— Что? — Отрывает взгляд от тарелки. Видимо, я плохо умею скрывать свои эмоции.
— Ничего. — Бурчу. — Соскучилась просто.
— Ага… — Парень не верит. — Как на личном, мелкая?
Он редко такое спрашивает.
Но обычно, с таким же вот взглядом, от которого провалиться хочется.
Мы доверяем друг другу. И я знаю, что если кто-то посмеет меня обидеть, брат закатает «несчастного» в асфальт.
Но моя личная жизнь так пестрит событиями, что «прям караул»!
То есть, абсолютно ничего не происходит.
— Как в аквариуме. — Отвечаю, вымученно улыбаясь. — Полный штиль…
— Зато мне не нужно наведываться каждые выходные к тебе в общагу, отпугивать навязчивых ухажёров.
Это уж точно.
Надеюсь, Ваню знакомство с моим братом не оттолкнёт…
Ну, это я так, на долгосрочную перспективу…
Глава 5
— Мам, я уже сказала, что не буду переезжать обратно. Меня тут всё устраивает.
Как бы не так… Маму не переубедишь.
— Всё время думаю, в кого ты такая упрямая?
— Нетрудно догадаться.
— Вся в своего отца.
— Это бесполезный разговор, ты же знаешь.
Поглядываю на часы. Катька с минуты на минуты должна быть у моей комнаты, мы вместе идём на игру.
— Когда приедешь к нам? Поболтаем. Я хочу знать, что творится в жизни моей дочери!
— Не знаю… — Снова отмахиваюсь. — Сейчас времени нет. Сессия на носу.
— Вечно у тебя какие-то отговорки.
Мама противоречит сама себе. А кто запихал меня в эту богодельню, зная, что я не имею никакого желания быть экономистом?
— Мам, я опаздываю на матч. — Уже откровенно пытаюсь закончить разговор.
— Хоть бы кого-нибудь из этих футболистов закадрила, порадовала мать…
Мне даже смешно.
Вот уж кому никогда не расскажу о своей симпатии к «самому привлекательному полузащитнику в мире», так это маме! С живой не слезет потом со своими вопросами и комментариями.
Катька стучит в дверь, и я скомкано прощаюсь с матерью.
Обидится, конечно, ну к этому у меня уже выработался иммунитет.
Народу на трибунах непривычно много. Наша команда играет с ребятами из «политеха». Мы с Катькой занимаем не самые выгодные места, ну что ж поделать, пропустить игру с самым классным парнем института — настоящее преступление! Поэтому, выглядывая из-за плеча какого-то высоченного бугая впереди нас, пытаемся урвать хоть какие-то моменты.
Выскочка тоже на поле. Играет в основном составе. И я ловлю себя на том, что слежу за ним тоже. И злюсь, потому, что всё моё внимание должно быть приковано к Ване.
Меня бесит.
Я не понимаю, почему он пропал на неделю. Почему так рьяно оккупировал, и вдруг бросил свою затею, оставив меня мариноваться в своём нетерпении. Почему залипаю на его взмокшую чёлку и активную жестикуляцию, направленную в сторону товарищей «по цеху».
Вот же, с другой стороны — Ваня! Он бесподобен! Собран, серьёзен, и его причёска не растрепалась и всё так же сияет лоском! Это просто идеал мужчины!
Выскочка забивает.
Чёрт! Я пропустила момент!
Катька скачет рядом со мной, будто забила она. Толпа скандирует: «Гоооол!», я хлопаю в ладоши и радуюсь вместе со всеми, но внутри бешусь от того, что это гол Крючковского.
У него и так нос выше потолка!
Хотя он молодец, конечно. В первом тайме…
Больше не забивает никто.
К концу игры я устаю от криков и шума, но мы с Катькой обнимаемся, когда судья свистит, оповещая об окончании встречи.
Щёки горят, и горло болит, но я провожаю взглядом своего кумира, а заодно показываю язык спине Выскочки, просто так, из вредности, и ухожу с трибуны.
Мы выходим за ворота, и Катька тащит меня в сторону, чтобы покурить. Ненавижу эту её привычку, но мне и самой сейчас не повредит отдышаться. Всё-таки, это адреналин, что ни говори.
— Вот, каайф… — Выдыхает подруга, затягиваясь глубоко. — Еле дотерпела. Красавчики — наши парни. Не ударили в грязь лицом.
— Ага… Выскочка, оказывается, не только языком чесать умеет. Бегать тоже чуть-чуть.
— С ума сошла! Он всю игру вытащил!
Теперь я злюсь на Катьку. Может, скоро месячные? Настроение скачет туда-сюда, и тошнит уже от дыма…
— Ну, идеал, конечно… — Огрызаюсь. — Прям, один в поле…
— Ты просто бесишься, что он пропал.
— Мне всё равно на Крючковского. Но он должен помочь мне приблизиться к Ване!
— Ого… Уже должен? — Ухмыляется Катька. — А кто говорил, что «не нуждается в помощи таких облезлых пингвинов, как Крючковский»?
Ещё и цитирует меня, сучка…
— Ладно, пошли. Мне ещё философию учить.
Кидаю прощальный взгляд на стадион. Толпа разбредается кто куда, мы с подругой возвращаемся в общагу.
Но выучить злосчастную философию мне не судьба…
Противоречивые чувства раздирают меня, когда я вижу на своём пороге Димку.
Вот вроде хочется вцепиться ему в волосы и в то же время устало захлопнуть перед наглецом дверь.
Не, ну а чего он сияет, как медная сковородка? Да ещё и благоухающий такой весь, напомаженный…
Пахнет от него приятно, тут ничего не скажешь. Вырядился, судя по всему, на бляд-прогулку, только вот непонятно, почему путь его лежит через мою комнату.
И кто его опять в общагу пустил?!
— И почему ты в пижаме? — Оглядывая меня с ног до головы, спрашивает Дима, с лёгкостью отодвигая от порога и проходя в комнату.
— И тебе привет. — Складываю руки на груди. — Я у себя дома. И гостей не приглашала.
— Привет, Заяц! — Обхватывает меня своими ручищами и прижимает в приветственном объятии. — Пахнешь вкусно.
Отпускает и проходит, прямо в кроссовках, сволочь, оккупирует своей тушей мою кровать.
— Так, у тебя пятнадцать минут на сборы. Мы идём к Сергеичу. У него там вечеринка сегодня, а у нас целая неделя прошла даром!
— Да… Вот мне тоже интересно, почему? — Испытующе уставляюсь на него, игнорируя указания о сборах.
— Некогда было, меня не было в городе. — Легко отвечает он.
— Это не моя вина, Крючковский. Если мы не успеем в срок, готовь паспорт под штамп, и разминай безымянный палец.
— Ну и извращенка ты, мелкая. Не трать время. Дядя Дима уже должен быть бухим и счастливым, у меня игра была сложная, а я тут с тобой нянчусь, по доброй воле…
Вот козёл! Зла не хватает никакого…
Отправить бы его на три весёлых буквы, но я вовремя себя останавливаю.