Темные Знамения (СИ)

– Тем лучше, – заявил капитан. – Если хочешь выиграть досрочно, тогда тебе придется вырубить оппонента, чтоб тот не встал. Но знай, если не встанешь уже ты, то это проигрыш. Иными словами, бой идёт на изнеможение. В остальном дерётесь вы, как умеете. Запрещённых приёмов нет. Просто… просто не убейте друг друга. Лады?
– Лады.
– Тогда дуй на ринг. Слушай внимательно колокол, – предупреждал Джакомо.
Чёрный плащ огляделся. По большому счёту, персекуторы должны были разойтись. Наоборот, они только собирались, желая посмотреть, как Зальц выбьет из салаги душу. Альдред чувствовал себя участником подпольных кулачных боёв, и эта ассоциация не пришлась ему по вкусу.
Озорио угадал, о чём думает Флэй, и, промяв тому плечи, сказал:
– Не обращай внимание. Тебя должна волновать лишь победа.
Тот ничего не ответил и молча прошёл на ринг. Его там уже дожидался Рутгер, прыгая с ноги на ногу, чтобы не остыли мышцы. Стояла собачья жара, и он всё терял и терял влагу, не думая об этом, как если бы в мыслях надеялся закончить бой мигом.
– Собирайтесь! – призвал Джакомо и направился к колоколу.
Следом за ним шёл Гонсало, поглядывая на часы крепостной капеллы неподалёку.
Рутгер и Альдред встали друг напротив друга. Застрельщик сверлил оппонента взглядом, ухмыляясь. Немного времени ещё оставалось, и Зальц заявил:
– Когда зазвенит колокол, для тебя это будет точка невозврата. Если тебе дорога твоя слащавая мордашка, лучше откажись сейчас, мальчик. Тебя я не пожалею…
– Захлопни пасть, – только и сказал новобранец.
Он не собирался покупаться на провокации персекутора. Зато дерзость отлично уколола самого Рутгера. Он скорчил гримасу, преисполненную небывалого гнева, и даже покраснел. Предвкушая, Зальц представлял, как откручивает Альдреду голову.
Время подошло. Кто успел попасть на представление, тот уже устроился рядом с рингом. Прозвенел колокол. Гонсало засёк время. Капитан встал рядом с ним, бесстрастно наблюдая за поединком.
Услышав звон, Модрич подошёл к окошку. Ему стало интересно, что останется от Альдреда Флэя на выходе. Чуть поодаль устроились другие персекуторы из отряда «Гидра». Они застыли на месте, гадая, сколько минут продержится новичок против застрельщика.
Зальц обманул ожидания Флэя. Вместо того, чтобы пойти прямиком в атаку, он стал танцевать на песке, изредка дёргаясь в сторону оппонента. Руки стиснуты в кулаки, качаясь вверх-вниз, – на достаточном расстоянии от лица, чтобы резко прикрыть голову.
Куратор вёл себя спокойнее. Как хищник, он медленно обходил противника сбоку, готовясь в случае чего ударить.
Персекутор то надвигался, то отступал от Альдреда, раз за разом приговаривая:
– Давай! Давай! Чего медлишь? Покажи, из чего сделан!
Очередной поток провокаций Флэй оставил без ответа, но сократил дистанцию, играя с разумом Рутгера. Его это только раззадорило. Подобного и добивался Альдред, помня наставления Озорио.
Но и Зальц оказался достаточно умён. Как только их начало разделять три шага, он короткими рывками стал надвигаться на соперника. Альдред вздрогнул и, вложив в кулак немало сил, произвёл удар.
Куратор тут же отшатнулся, схлопотав пяткой в грудь. Еле успел закрыть глаза, только бы в них не попали песчинки.
Так или иначе, первый удар был за Рутгером. На достигнутом тот не остановился и пошёл в наступление, лишь бы не дать салаге проявить инициативу.
Альдред правильно просчитал дальнейшие шаги Зальца. Едва тот приблизился, чтобы с разворота отправить его ногой в полёт, куратор подорвался и огрел белобрысого по голове. Кулак впечатало в висок, и застрельщика развернуло. Глаза его налились кровью.
Пока Зальц не опомнился, Флэй отправил несколько хлёстких прямых ударов тому вдогонку. Взбешённый, персекутор плюнул на боль и ударил сопляка в челюсть.
Вверх взмыла кровь, примешанная к вылетевшей слюне. Рутгер разбил ему губу.
Голову запрокинуло назад, живот Альдреда полностью открылся. Оппонент не преминул возможностью вбить кулак в плоскость, на которой только-только вырисовывался слабый рельеф. Новичка резко согнуло пополам обратно.
 
Боль по телу Флэя прокатилась нечеловеческая. Рутгер вцепился в Альдреда, как клещ, и попытался бросить парня через бедро. Тот вовремя опомнился и выпрямился, беря противника в клинч. Ему удалось обездвижить лура в тисках, но долго так продолжаться не могло. И куратор знал об этом.
Несколько ударов коленом Зальц поймал животом. Брюшные мышцы взбило не на шутку: они ныли, пронзённые острой болью. Не успел застрельщик опомниться, Альдред подло отдавил тому ступню до хруста. Задира зашипел.
Хватка ослабла. Нирен и лур встретились лицом к лицу. Кто первый смекнёт, как быть, тот и воспользуется временным окном. Флэй оказался на шаг впереди, расквасив Зальцу нос. Кровь из ноздрей двумя змеящимися струйками стекла на реденькие усы и окрасила губы в алый цвет, как сок вишни.
Они расцепились, пятясь друг от друга. Застрельщик тяжело дышал, но не собирался сдаваться. По нему Альдред ясно видел: скоро оправится. И это пугало его, ведь Зальц пропустил за раз гораздо больше ударов.
Флэй не мог сказать о себе то же самое. Вкус металла во рту от натёкшей крови. После стычки выла нижняя челюсть. Он ощупал в ужасе кончиком языка один из зубов. Ему казалось, будто тот держался на ниточке: настолько болел. Живот тоже горел, но постепенно стихал. И то ладно.
Чёрный плащ выплюнул кровавый сгусток слюней. Нельзя было останавливаться. Больше Рутгер ничего не говорил и просто надвигался на Альдреда. Вскоре они сцепились опять, мутузя друг друга руками и ногами.
Мышцы выли у обоих. Кости, казалось, вот-вот треснут. В боку Альдреда закололо: соперник умудрился сломать ему одно из рёбер. Время при этом остановилось.
Как и догадывался капитан, их бой шёл на истощение. Альдред не собирался с этим мириться. Он глубоко вдохнул, выставив перед собой руки в блоке. В голове чуть прояснилось. Персекутор намеревался произвести хук. Флэй чуть отпрянул, уворачиваясь.
Оппонент слишком много вложил силы в удар, метя в ухо. Его повело вслед за рукой. Альдред вышел из блока и обрушил кулак на затылок Зальца. Тот крякнул, пошатнулся и, шатаясь, чуть ли не гуськом отошёл в сторону. Он припал к земле, как лягушка. Колени дрожали. Пальцы ушли в песок. Рутгер тяжело дышал. Жирные капли пота падали наземь, тут же впитываясь на солнцепёке.
Его ушей коснулся топот ног. Он обернулся – и очень зря. В следующий же миг в его лицо угодила ступня Альдреда. Персекутора отбросило назад. Зальц рухнул на спину, загребая ладонями пыль.
Альдред хотел наброситься на него, но Рутгер падал уже сотни раз, вставая сто один. Лур подсёк нирена, и тот плашмя грохнулся рядом. Зальц подорвался и сел на Альдреда. Краем глаза тот видел: в застрельщика будто вселился бес. Глаза – как у бешеного волка. Волосы, в которых застряла кровь и грязь, взъерошены. Жилы по всему телу вздулись.
Рутгер остервенело молотил кулаками Флэя по лицу. Джакомо казалось, подчинённый убьёт новобранца. Он хотел ударить в колокол, но Озорио остановил его и сказал с надеждой:
– Время ещё есть. Дай ему драться.
Скрепя сердце капитан пошёл на поводу у Гонсало. Однако душу его не переставала терзать тревога.
Радован Модрич, наблюдая, как голову новобранца вбивают в песок, цокал языком. Ему было жаль воспитанника Кайи. В его успех он не верил.
Боль затмевала разум. И тем не менее, инстинкт самосохранения брал своё. Альдред задрал ноги и обхватил ступнями шею Рутгера, сильно давя тому на кадык. Едва Зальц потянулся, чтобы выбраться из захвата, Флэй резко дёрнул ногами назад.
Он продолжал придушивать ступнями персекутора, попутно выбираясь из-под него. Когда ему это удалось, куратор лягнул его пяткой в челюсть – да так, что зубы у Рутгера брякнули с щелчком друг об друга. Альдред откатился в сторону боком и попытался встать. Наглотавшись пыли, Зальц кашлял, но также поднимался на ноги.