Шёпот яда (ЛП)

- Со всем уважением, сэр, - сказал он, - я имел в виду, что драконорожденные сражаются не так. Не такими действиями наши предки завоевали себе свободу.
Гул бормотания свидетельствовал об общей поддержке этого мнения.
Кхорин повысил голос, чтобы заглушить бормотание. 
- Тогда удивительно, что они победили. Вы же не побеждаете. Гиганты бросают ваших сородичей с одного конца Равнины Черного Пепла на другой.
- В конце концов, мы их победим, - сказал Линксакасендалор. - Мы всегда побеждаем.
- Может быть, - сказал Кхорин, – но только не делая то же самое, что и всегда. Гиганты сражаются по-другому, и вам тоже придется сражаться по-другому. Я мог бы продолжать пытаться вбить эту простую истину в ваши толстые черепа. Или я мог бы напомнить вам, что Тархан нанял меня, чтобы обучать вас, так что вы должны делать то, что я говорю, а не то, как кажется правильным вам. Но я не собираюсь делать ничего из этого. Знаешь почему? Потому что я услышал слово «трус».
Линксакасендалор моргнул. 
- Сэр, я не обращался к кому-либо лично.
- Меня не волнует, к кому ты обращался. Подойди сюда. И ты, и ты, - Он указал на двух других драконорожденных, и троица вышла из толпы. - Вы трое попытаетесь оглушить, покалечить или иным образом вывести меня из строя, а я попытаюсь сделать то же самое с вами. В конце концов, каждый сможет посудить сам - достаточно ли я компетентен в бою и могу ли чему-то научить тебя.
Все трое обменялись взглядами. Возможно, их сдерживало чувство чести. Среднестатистический драконорожденный обладал этим в изобилии - еще одна черта, которую они разделяли с дворфами - и трое против одного, должно быть, казался нечестным положением дел, особенно когда эти трое превосходили одного в размерах.
- Ну давайте же! - Взревел Кхорин.
Трое драконорожденных разошлись веером, явно намереваясь окружить его. Сражаясь вместе с драконорожденными во время путешествия из Чессенты и на Равнину Черного Пепла, Кхорин узнал, что они были способны к командной работе, когда того требовала ситуация. Но это не было частью их боевой выучки, а лишь врожденный инстинкт.
Кхорин сделал ложный шаг вправо, затем развернулся и бросился влево, прямо на воина с серебристой чешуей. Воин ткнул вперед своим тренировочным копьем. Кхорин увернулся и оказался слишком близко к воину, из-за чего копье теряло свою эффективность.
Драконорожденный попытался ударить его овальным щитом. У него была хорошая техника, но Кхорин ожидал атаки и уклонился и от нее. Он подошел к воину и ударил его по колену, вложив столько силы, что чуть не сломал его.
Воин с серебряной чешуей упал на оба колена. К тому времени его товарищи приблизились к дворфу, но поверженный драконорожденный на мгновение заслонило Кхорина. Высокий драконорожденный в стальном шлеме с кожаными ремнями и дырочками, через которые торчали толстые, похожие на заплетенные в косу волосы, гребни был достаточно высок, чтобы дотянуться своим оружием до дворфа и повалить его в грязь и пока еще короткую весеннюю траву.
Кхорин попятился. Его нога соскользнула, и удар копья чуть не лишил его зубов. Он взмахнул дубинкой, отразив круговую атаку, и та прошла на расстоянии пальца ото рта дворфа.
К тому времени, когда Кхорин восстановил равновесие, он уже запомнил паттерны действий и ритм боя своих соперников. Когда они оба одновременно ударили, промахнулись и отдернули копья назад, он бросился между ними. Драконорожденные попытались проследить траекторию движения дворфа и ударить его, но лишь зацепились своими оружиями друг за друга.
Драконорожденные были большими, но не ограми. Кхорин без труда ткнул концом своей дубинки в шею драконорожденного с темно-зеленой чешуёй. И снова он был осторожен, чтобы не убить. Воин просто пошатнулся, уронил копье и, издавая удушающие звуки, схватился за шею.
Надеясь закончить бой, Кхорин напал на последнего противника, но обнаружил, что Линксакасендалор был слишком быстр. Он отступил на достаточное расстояние, чтобы снова свободно пользоваться копьем.
 
Однако он не атаковал. Возможно, Кхорин напугал его. Хотя, учитывая, что он был драконорожденным, было более вероятно, что он просто не торопился.
Надеясь спровоцировать его на что-то безрассудное, Кхорин усмехнулся и сказал: 
- В такие моменты, в Восточном Разломе, откуда я родом, воина, отступающего, пока его друзья повержены, называют трусом.
Это сработало слишком хорошо. Лицо Линксакасендалора исказилось, и он глубоко вздохнул. Он намеревался выдохнуть мороз, огонь или что-то столь же неприятное - уловка, которая роднила драконорожденных и настоящих драконов.
А вот у Кхорина не было щита, которым можно было бы заблокировать дыхание. Он не взял щита, потому что хотел произвести впечатление, а борьба только дубинкой была впечатляющей. Вплоть до того момента, пока её обладатель не замерз бы насмерть или не сгорел дотла.
Голова Линксакасендалора дернулась вперед, и его челюсти открылись. Хлынул жемчужный иней.
Кхорин увернулся влево. Морозное дыхание немного холодило Кхорина, но не более. Он бросился на Линксакасендалора, выбил копье из его рук и ткнул концом дубинки ему в живот. Драконорожденный крякнул и согнулся пополам. Непроизвольное движение сделало его голову уязвимой. Кхорин ударил его в висок, и это был конец.
Сдерживая тяжёлое дыхание - в конце концов, победа должна была выглядеть легкой, Кхорин повернулся, посмотрел на остальных солдат и решил, что действительно произвел на них впечатление.
- Видите? – спросил он. - Вот как маленький боец - а мы все маленькие по сравнению с пепельными гигантами, использует свои размеры в своих интересах. Это часть того, чему я пытаюсь вас научить. А теперь уберите этих дураков с дороги, пока они не будут готовы продолжить обучение. Я хочу увидеть, как остальные сражаются со Зверем. Вперед!
Зверь представлял собой большой деревянный корпус, который один волшебник зачаровал в соответствии с требованиями Кхорина. Когда кто-то дотрагивался до одной из маленьких рун, вырезанных по бокам конструкции, она всплывала и поднималась над землей примерно на три фута. Затем нужно было нанести удар по руне острием копья, чтобы снова вернуть это изобретение в неодушевленное состояние.
Игра была сложной, потому что Зверь мог неожиданно прокрутиться и изменить направление движения. И если воин не был достаточно ловок, то конструкция могла нанести ему неприятный удар. Смысл в том, чтобы научить воинов атаковать большого противника, когда тот повернут спиной, а затем вырываться из зоны досягаемости, когда он поворачивается в их направлении.
Кхорин некоторое время наблюдал за боем и был рад видеть, что по крайней мере некоторые из учеников овладевали этой техникой. Затем раздался стук копыт, бьющих по земле. Он обернулся и увидел Медраша из клана Даардендриен, несущегося к нему верхом на большой черной кобыле.
Большой и мощно сложенный даже по меркам драконорожденных, Медраш имел красновато-коричневую чешую и шесть белых гвоздиков клана Даардендриен, вбитых в его левую половину лица. Он был чудаком среди своего народа, так как поклонялся одному из богов Фаэруна. Фактически, он был паладином Торма - чемпионом, чья связь с Неистовой Верностью даровала ему некоторые мистические способности.
Позади него к голубому небу, залитому клочьями белых облаков, возвышался ДжерадТимар. Это был самый странный и впечатляющий город из всех, что Кхорин видел за всю жизнь, полную странствий, потому что он был одним большим, колоссальным сооружением. Основание представляло собой огромный гранитный блок, на вершине которого стояли сотни столбов, поддерживающих усеченную пирамиду.
 
Пятнышки взлетали и кружили над её вершиной. Воздушная кавалерия, называемая Защитниками Копья, выполняла различные задания. Их ездовые животные были огромными летучими мышами, ведущими ночной образ жизни, но способными и к дневной службе. Увидев их, Кхорин почувствовал укол печали. Он все еще скучал по Бдительной, своему грифону, убитому топазовым драконом на пути к югу от Лутчека.