Следующая станция – Луна (СИ)

— Но ведь общая масса любого космического корабля процентов на девяносто состоит из топлива и сопутствующего оборудования? Так что топливозаправщик на орбите — серьёзный прогресс. Что?
Последним коротким вопросом Хижняк пытается сократить паузу, на которую подвисает Колчин. Наконец он расцветает улыбкой.
— Кира, ты что, стала разбираться в космической технике? Какая приятная неожиданность!
  
Оба смеются.
— Дело вот в чём. Во-первых, даже девяносто процентов решёния проблема это частичное решение. Но главное в другом. Орбитальный запуск позволит отправлять в большой космос более массивные корабли. Такие, что поднять с Земли невозможно. И вместо слабенького двухмиллиметровой толщины корпуса делать броню в пять-десять сантиметров толщины. Из стали или титана. А это, сама понимаешь, и защита от космической радиации и прочность с надёжностью.
— Можно ли сделать вывод, что российская космонавтика стала мировым лидером и скоро начнёт осваивать Солнечную систему?
— Можно, — Колчин улыбается. — Разрешаю сделать такой вывод. Нам надо закрепиться на занятых позициях, а вот здесь начинаются сложности…
Видеоролик прерывается на рекламу.
Зрители успевают заметить выходящую из кадра хорошенькую длинноногую брюнетку, снабдившую участников передачи чашечками с кофе. Для любого опытного шоумена очевидно, что это не накладка, а продуманный эпизод. Ведущая добавляет перчику, сдвигая ноги в другую сторону. И прежде чем вдохнуть еле видимый парок от чашки, возобновляет тему, поднятую перед рекламой.
— О каких сложностях ты говоришь, Виктор? У вас что-то не получается?
Колчин даёт себе возможность подумать, уделяя внимание кофе.
— Что-то получается, что-то нет. В научно-технической сфере всегда так. Я совсем не об этом говорю.
Ведущая вполне искренне делает заинтересованное лицо.
— Сначала загни ещё один пальчик.
Хижняк отвечает на улыбку молодого человека, и демонстративно подняв ладошку, загибает внутрь большой палец.
— Мы вбросили в российскую экономику порядка полутриллиона рублей.
— Ого! — ведущая округляет глаза.
— При этом вдруг сталкиваемся со странной политикой российского правительства. Только дозволь сделать преамбулу.
— Дозволяю.
— С самого начала мы столкнулись с серьёзным противодействием со стороны американцев. Ты должна знать, что были совершены две попытки диверсий, частично удавшихся. На самом первом старте, когда у нас ещё не было своего ЦУПа, пара сотрудников Роскосмоса подали ложные сигналы управления. Ракета начала разворачиваться обратно, к месту старта. Хорошо, что мы оставили под свои контролем систему самоликвидации.
— Ох, ничего себе! Я что-то такое слышала, но без подробностей. Была и вторая попытка?
— Да. Относительно недавно, осенью прошлого года. Обстреляли стартовавшую ракету из ПЗРК. Понятно, что попасть в неё почти невозможно, но задумка была другая. Ракеты взрываются на траектории полёта, и «Симаргл» врезается в облако осколков. На скорости в три Маха результат гарантированно фатальный.
— Старт сорвался?
— Нет. Мы его успели отложить. Ракета ушла примерно через полтора часа. Уже в чистом небе. Это самые масштабные акции, не считая мелких.
— А какие мелкие?
— Да кто их знает? — Колчин пожимает плечами. — ЦРУ нам отчёты не шлёт. Но, к примеру, меня ещё студентом на практике в Роскосмосе пытались завербовать. Осторожно и мягко. НАСА несколько десятилетий такими вещами баловалось.
— Не получилось? — Хижняк лукаво прищуривается.
— У них на это всего госбюджета не хватит, — Колчин неприятно ухмыляется.
— Как думаешь, американцы продолжат попытки диверсий?
— Надеюсь, что соревнование с ними перейдёт в режим относительно честной конкуренции.
— «Относительно честно», это как?
— Например, ограничатся технологическим шпионажем, вербовкой сотрудников. То есть, более осторожными методами. Но появился новый фактор, неожиданный и неприятный. Эстафету от американцев вдруг принимает российское правительство.
— Что-что⁈ — ведущая натурально выпучивает глаза. — Погоди-ка… я правильно понимаю, что российское правительство вредит твоему Агентству?
— Прикинь! — Колчин строит лицо несправедливо оскорблённого. Несколько преувеличенно.
— Так… — ошеломлённая девушка трёт пальцами лоб. — Может, ты что-то путаешь или что-то неправильно истолковываешь?
Колчин пожимает плечами.
— А как объяснить постановление правительства об отмене специального налогового режима, — льготного, прошу заметить, — и применении к нам общего? Кстати, все бизнесмены знают, что общий режим налогообложения это законный способ содрать семь шкур.
Хижняк хмурится, переваривая новость.
— Масштаб, конечно, больше, чем на мелкую пакость, не тянет. Тем не менее, это недружественный акт, согласись?
Хижняк кивает.
— Какая-то грязная возня происходит вокруг Синегорского губернатора. Под каким-то надуманным предлогом его принуждают подать в отставку. Должен специально объяснить: в Синегорье расположены наши предприятия. Опять-таки любой занимающийся реальным делом в России знает, как важно благожелательное отношение властей. Если губернатора заменят, у нас практически гарантированно возникнут сложности.
— Хм-м, а ваш губернатор не закрывает глаза на какие-то нарушения со стороны ваших предприятий? — ведущая хитро прищуривается.
— Не замечал такого. Нам нет необходимости что-то нарушать. Дело ведь в чём? Допустим, по закону какая-то заявка должна рассматриваться не больше месяца. Наш документ обработают за неделю, а то и дня за три. Всё строго по закону, нижние сроки ведь не оговариваются.
— Какая выгода Антонову, вашему губернатору?
— Ну, как какая? Мы развиваем экономику региона, дополнительный ручеёк налогов в областной бюджет тоже не помешает. Занятость населения увеличиваем, причём за счёт высококвалифицированного труда. Нам не удалось полностью закрыть энергодефицит области, но мы серьёзно его сократили. Участвуем в ряде программ по благоустройству Синегорска.
— Понятно. Хотя мотивы правительства за границами понимания. Пчёлы против мёда… — ведущая недоумевает.
— Есть и вишенка на этом невкусном тортике, — Колчин едко усмехается. — 2 февраля вице-премьер Кондрашов предложил мне изменить состав учредителей Агентства. Дать мажоритарную долю, двадцать пять процентов, представителю государства.
— Извини, Вить, мне не кажется это откровенно опасным, — Хижняк не торопится встать на сторону Колчина.
— Такой шаг тебе представляется полезным и необходимым? — Колчин глядит ехидно. — С чего это вдруг? Посмотри на Роскосмос! Полностью государственное предприятие и что?
— Но ведь… — Хижняк хмурится, но довольно быстро находится. — Но ведь Гагарин, Королёв, Челомей и многие другие работали именно в рамках государственных предприятий!
От мощного контрудара Колчин аж слегка откидывается на спинку кресла. Но тоже проявляет быструю реакцию, почти неестественную.
— Там ещё разобраться надо. Я бы сказал, что в те времена государство обслуживало советскую космонавтику. Кстати, у американцев так же было. Их программа «Аполлон» фактически была общенациональным проектом.
— Ещё один вопрос возникает, — Колчин находит дополнительные аргументы. — Зачем менять коней на переправе? Нет, если задаться целью утопить повозку… Вот, сама посуди: мы будем делать по двести стартов в год или чуть больше. Как ты увеличишь этот показатель? Да никак! А вот подорвать темпы работы можно запросто.
— Как увеличить частоту запусков? — девушка задумывается. — А если построить второй тоннель?
— Затратим ещё года полтора-два, но к тому времени необходимость в нём исчезнет. Орбитальная станция будет построена. Нам тогда вряд ли понадобится больше полусотни стартов в год. Так что предложение твоё никаких преимуществ не даст, зато отвлечёт массу средств и времени, — Колчин с лёгкостью «топит» идею Хижняк.
  
— Ты пойми, Кир, Кондрашов на этом не остановится. Как говорится, коготок увяз — всей птичке пропасть.