Капитан (СИ)
— Недалеко от Морского Штаба у нас будет отдельный дом с удобным подъездом и двумя входами, парадным и черным. На нужды Особого отдела выделена ежемесячная сумма. Она небольшая, но на поощрения простого телеграфиста или телефонной барышни хватит. Тем более, никто не запрещает вам наладить доверительные отношения с нужными людьми, найти друзей или любовниц, прелестных барышень там хватает, — усмехнулся Храбров. — Присмотритесь к китайцам, они бедны до крайности, и мы сможем скупать их пачками. Тем более, среди них полно тех, кто ненавидит японцев и будет рад сотрудничать за идею. Кстати, привлечь надежного китайца в наш отдел весьма важная задача. Желательно, чтоб он знал парочку языков, включая японский или корейский. Для многих из нас тяжело отличить одного азиата от другого, для местных же не составит труда опознать японца, выдающего себя за китайца. Вы так же можете найти тех, кому требуется помощь различного рода.
— Какого рода помощь? — уточнил Бойко.
— Финансовая, моральная, организационная, да даже силовая… Обращайтесь ко мне, в случае чего можно будет выйти и на адмирала, но это при самых крайних обстоятельствах, такой человек должен быть на вес золота. К тому же ваши сотрудники из числа матросов могут помочь нужному человеку с переездом, наколоть дров, сделать ремонт. Это мелочи, причем достаточно наивные, но начинать с чего-то нужно.
Офицеры долго задавали различные вопросы. Новое дело казалось необычным, интересным, да и что говорить, немного пугающим. Пугающим главным образом потому, что никакого опыта в подобных делах моряки не имели. Храбров и сам не имел ответов на многие вопросы, в чем честно признался, но все же различные фильмы и прочитанные книги из прошлой жизни кое-чему его научили. Главное, от них не требовали сиюминутного результата, а со временем любой «орешек» можно разгрызть, главное постараться.
Первое совещание сотрудников Особого отдела закончилось, каперанг отпустил офицеров. Он плохо представлял, как ему удастся совмещать должность командира корабля и руководителя целой контрразведки флота, пусть пока и зарождающейся. И все же Храбров надеялся, что выкрутится. А то, что контрразведкой необходимо заниматься и налаживать ее, причем срочно, было ясно, как день.
Пока еще ничего страшного на флоте, да и в самой России, не произошло. Как таковые, в Артуре присутствовали обычные шпионы и агенты, действующие против армии и флота. Именно они на данный момент являлись приоритетной целью Особого отдела, его основной задачей. Кроме этого, имелись враги политические, задача которых заключалась в виде развала страны и той же Революции.
В их число входили те же эсеры, которые потихоньку начали отстрел различных губернаторов и министров, но ничем более серьезным не угрожали. На самом деле, не эсеры были такими страшными, скорее, жандармы зря ели свой хлеб и толком никого не ловили. Да и большевики уже появились на сцене. Эти товарищи еще год назад назывались Российской Социал-Демократической Рабочей Партией. Их лидеры любили с комфортом проживать в Швейцарии или Париже, а свои заседания проводить в различных европейских городах. Насколько он помнил, именно в Лондоне РСДРП в 1903 г развалилось на две группы, большевиков и меньшевиков. Первых возглавлял Ленин, вторых Мартов. Их разногласия и грызня за власть волновали Храброва мало, да и не так хорошо он о них помнил, но то, что часть «пламенных борцов» получает деньги от Германии и Англии, не забыл.
Так что Храбров знал, что взялся за правильное дело. Он мог повлиять на то, чтобы Россия не пострадала, приумножила свои материальные и духовные богатства, попутно избавившись хотя бы от части недостатков.
Меньшевики, большевики, эсеры и анархисты, не считая самых заурядных шпионов иностранных держав уже начали приглядываться в сторону флота, выискивая сторонников и последователей. До откровенных вербовок и агитаций дело еще не дошло. Пока не дошло. Если итоги Русско-Японской войны окажутся такими же плачевными, как и в прошлой истории, они обязательно последуют. Так что Особый отдел имел полное моральное право вмешаться в намечающиеся исторические процессы.
Правда, тут присутствовал риски и несомненное превышение полномочий. Одно дело — оберегать флот, и совсем другое заниматься политической контрразведкой. Разрешения на подобное ему никто и никогда не даст. Но такая тайная деятельность и есть та самая власть, о которой адмирал Макаров не подумал.
Российским офицерам настоятельно рекомендовалось политикой не заниматься. Все считали, раз уж ты взялся служить стране, так служи, а не критикуй, принимай ситуацию такой, какая она есть. В конце концов, каждый из них давал присягу. Так что Храбров прекрасно понимал, если он сунется в политику, а это именно она и есть, его быстро поставят на место, снимут с должности и выкинут из флота, как обоссавшегося пса. Действовать следовало крайне осторожно, продуманно, тщательно подбирая нужных лиц, истинных патриотов, готовых испачкать руки. И вопрос этот не быстрый, с перспективой на несколько лет. Для начала следовало приобрести необходимый опыт и крепко встать на ноги именно как морская контрразведка.
А еще одна трудность заключалась в том, что в стране действительно накопилось множество противоречий. Если нынешнюю Русско-Японскую войну выиграть, то никто не станет эти самые противоречия решать. Зачем, если Россия и так показала всем свою силу и единство? А если страна проиграет, то это будет первый шаг к Революции 1905 г. и дальнейшему краху. Здесь заключалось серьезное противоречие, и как его разрешить Храбров пока представлял плохо. Вероятно, после рождения цесаревича Алексея стоит будет поговорить с Государем, вновь рассказав о «чудесных видениях» и том, что конкретно нужно сделать, следуя подсказке Небес.
Пока же подобное виделось отдаленной перспективой, на которую не стоило отвлекаться. У Особого отдела имелись многочисленные оперативные и тактические задачи, их следовало решать здесь и сейчас.
Глава 9
Глава 9
Находясь в Порт-Артуре, адмирал Макаров развил бурную деятельность. Впрочем, так он действовал всегда и везде, мотивируя подчиненных выкладываться и делать большего того максимума, к которому они привыкли.
Молас стал начальником штаба и сутки напролет просиживал за бумагами, донесениями, картами и лоциями. Лощинский был назначен заведующим морской и минной обороной. Сам же адмирал держал флаг на «Цесаревиче», периодически выходя в море на «Новике» или «Наследнике». Ухтомский остался младшим флагманом. Адмирала Греве сместили с должности, заменив Витгефтом. Город Греве покинул вместе со Старком.
За некомпетентность и нерасторопность адмирал снял с «Севастополя» Чернышева. Вызвав к себе Храброва и фон Эссена, он предложил им непростой выбор.
— Освободилось место командира броненосца «Севастополь», господа, — сказал Степан Осипович, оглядывая двух своих любимцев. — Вы оба мне дороги и обоим я предлагаю новую должность. Обговорите данный вопрос между собой как настоящие моряки, любому из вас я буду рад.
На самом деле Макаров заранее предполагал, как именно будет решена данная проблема, ему просто хотелось еще раз проверить знаменитое морское братство и укрепить товарищеские узы капитанов.
— Степан Осипович, полагаю, что данную честь следует отдать капитану Эссену, — первым твердо высказался Храбров. Посмотрев на своего коллегу, он добавил. — Николай Оттович дольше моего служит во флоте, он старше, опытней, дальновидней и давно заслуживает повышения. Тем более, я счастлив находиться на «Наследнике» и не хотел бы менять корабль. Естественно, с вашего позволения, — добавил он.
— Благодарю за столь высокую оценку моей скромной персоны, — Эссен слегка покраснел от удовольствия.
— Значит, решено, — Макаров удовлетворенно потер ладони. — Поздравляю, Николай Оттович, с этого дня «Севастополь» находится в ваших руках, руках надежных и опытных. Уверен, вы меня не подведете.