Неодолимое желание

Вирджиния сердито посмотрела на него.
Внизу с грохотом распахнулась дверь.
— Лежи здесь, — пробормотал Гейбриел и подошел к вилам, которые всегда стояли на сеновале.
Не прошло и секунды, как в конюшню вошел Поппи. Вирджиния нырнула в солому, молясь, чтобы он ее не заметил. Тут помогло то, что Гейбриел умудрился бросить на нее клок сена, когда поворачивался к краю сеновала.
— Да, генерал, — отозвался он. — Вы что-то хотели?
На короткое время повисла тишина, за время которой Вирджиния пережила сотню смертей, уверенная, что Поппи догадался, что она — наверху.
— Какого черта ты там делаешь?
— Я делаю то, о чем вы меня просили. — Гейб несколько раз вилами отбросил в сторону сено.
— Ты что, не слышал, как я тебя звал?
— Простите, не слышал. Здесь наверху плохо слышно.
— Ладно. Мне нужна твоя помощь. Лорд Дэнвилл только что привел свою кобылу. Говорил, что появится только завтра, и на тебе, появился со своей лошадью, ожидая, что я все брошу и займусь ею. Грумы заняты с Призраком, а больше никого нет. Поэтому давай спускайся. И оденься, черт возьми. Не хочу, чтобы моя внучка увидела тебя в таком виде.
— Уже слишком поздно, — пробормотал себе под нос Гейбриел, проходя мимо Вирджинии, чтобы поставить вилы к стене, потом спустился по лестнице вниз.
Вирджиния затаила дыхание, ожидая, когда они уйдут.
— Что тебе известно об арабских скакунах? — спросил Поппи.
Вирджиния слышала, как Гейбриел ходил по конюшне, вероятно, собирая свою одежду.
— Я слышал, что они могут быть неуравновешенными и импульсивными.
— Только если с ними плохо обращались. По своей природе они спокойные. Роджер, бывало, говорил, что арабский скакун неуравновешен ровно настолько, насколько неуравновешен его владелец, но такое можно сказать о большинстве лошадей.
Разговор продолжался, когда они вышли из конюшни, но Вирджиния лежала еще довольно долго, застыв, когда услышала, что Поппи вспомнил ее брата.
Она-то совершенно о нем забыла. Попав в ловушку своих глупых желаний и сладких слов Гейбриела, она даже не вспомнила о брате.
— Роджер, прости, — усевшись на сене, прошептала она, но это нисколько не успокоило ее совесть, и чувство вины не покидало ее.
Она встала, привела в порядок одежду. Мысленно защищая Гейбриела, но при этом упрекая себя за то, что предала память брата, она вдруг поняла одну вещь.
Для нее настало время точно узнать, что произошло ночью накануне той судьбоносной гонки и утром, когда это уже произошло. Ей никогда не будет легко с Гейбриел ом, пока она не узнает правду.
И существует только один способ сделать это. Она должна спросить об этом у Гейбриела. И не важно, насколько неловко будет ему или ей, она должна узнать правду. Пока она не узнает ее, она не сможет двигаться вперед.
 
  
Глава 13
 
Поздним вечером на следующий день Вирджиния с глиняным кувшином эля направилась в конюшню, надеясь застать Гейбриела, пока он не уехал в Холстед-Холл. После их встречи на сеновале у нее не было шанса встретиться с ним наедине; Поппи или кто-то из грумов всегда были рядом.
Когда она вошла в конюшню, Поппи с остальными работниками сидел на скамейке и чистил башмаки, пока Гейбриел убирал сбрую. Он поднял глаза, когда она вошла, и теплая улыбка, которой он одарил ее, вызвала у Вирджинии дрожь во всем теле.
Всю прошедшую ночь она снова и снова переживала каждое мгновение их встречи на сеновале, поэтому сейчас изо всех сил пыталась не покраснеть под его пристальным взглядом, которым он окинул ее фигуру сверху донизу. Как будто он может видеть сквозь одежду.
Теперь она понимала, что имел в виду Поппи, когда произнес эти слова. Теперь она легко могла представить, как это — быть замужем за Гейбриел ом и делать то, что они делали вчера, всякий раз, когда им этого захочется.
Именно поэтому она должна поговорить с ним. Ее самозащита с каждым днем, который она проводит с ним рядом, становится все слабее и слабее.
Она подошла, чтобы передать ему кувшин с элем, и он, забирая кувшин, коснулся рукой ее пальцев. Понимающий взгляд его глаз дал ей понять, что он сделал это преднамеренно. На этот раз Вирджиния не удержалась и покраснела. Когда Гейбриел подмигнул ей в ответ, она затаила дыхание. Вирджиния услышала, как гулко застучало ее сердце, а пульс на запястье немилосердно зачастил. По всему телу разлилась сладкая истома, в желудке словно крохотные бабочки порхали своими крылышками, и это напрочь лишило ее способности соображать. Если она не проявит осторожность, Поппи заметит ее состояние.
 
— Этот эль очень вкусный. — Гейбриел пил с медленной чувственностью, и у Вирджинии заныло все тело. — Вы варили его здесь, в Уэверли-Фарм?
— Боюсь, что нет. — Вирджиния быстро взглянула на Поппи, но, к счастью, он не обратил внимания на то, как на нее смотрел Гейбриел. — Я пыталась заняться пивоварением, но мои попытки оказались не совсем успешными.
— По вкусу это напоминало пойло, — сказал Хоб, один из грумов.
Вирджиния сердито посмотрела в его сторону, хотя он был прав.
— Может быть, жена моего брата может тебе в этом помочь, — сказал Гейбриел. — Ты же знаешь, она пивовар.
— Если она даст мне несложные инструкции, которым я смогу следовать, буду очень ей благодарна, — призналась Вирджиния.
— И мы тоже, — добавил Хоб.
— Ну конечно, — язвительно посмотрел на грума Гейбриел, — вам же мало, что мисс Уэверли следит, чтобы вас хорошо кормили и лечили. Она еще должна и пиво хорошее варить, чтобы угодить вам?
Хоб угрюмо пожал плечами, а Вирджиния тепло улыбнулась Гейбриелу. Его неожиданная защита тронула ее.
Но его слова не остались без внимания Поппи. Он, прищурившись, оглянулся на нее и на Гейбриела.
— Итак, Шарп, ты сможешь прийти завтра раньше обычного?
— Зачем? — замер Гейб.
— Завтра — ярмарка в Лангфорде. Я везу на рынок несколько годовалых жеребят, поэтому будет полно работы. Раньше девяти мы не отправимся, но чтобы все приготовить, мне понадобится помощь, поэтому надо приехать раньше.
— Жаль, но я не могу.
— Мне следовало это знать. — Поппи с самодовольным видом откинулся на спинку скамейки. — Все твои дружки вечерами по пятницам веселятся в городе, играют и пьют. Встать рано в субботу утром тяжело.
Вирджиния, взглянув на дедушку, подошла, чтобы налить эля двум грумам.
— Дело не в этом, — с недовольными нотками в голосе сказал Гейбриел. — На самом деле я вообще не планировал приезжать завтра.
— Наконец-то ты устал от этой тяжелой работы, а? Хочешь положить конец своему маленькому приключению?
— Ни в коей мере. — Гейбриел с сердитым видом допил свой эль. — У меня важная встреча.
— Тогда приезжай сюда на короткое время пораньше.
— Поппи, — проворчала Вирджиния, — его светлость — не слуга тебе, чтобы приказывать.
— Я бы приехал, если бы мог, но моя встреча назначена на довольно ранний час.
— Ранним утром у мужчины может быть только одна встреча, — подозрительно посмотрел на него генерал. — И это — встреча с женщиной.
— Так случилось, что я встречаюсь с джентльменом, — сердито ответил Гейбриел. — Мы должны уладить пари.
Когда до Вирджинии дошло, о каком пари идет речь, она резко повернулась к Гейбриелу.
— Ты участвуешь в гонке, — обвинила она его.
— А если и так? — с безразличным выражением лица спросил он, держа в руках пустой кувшин.
Их взгляды пересеклись на мгновение, и Вирджиния забрала у него кувшин. Судя по его лицу, мнение Вирджинии по данному вопросу его совершенно не интересовало. Он мог без конца говорить лестные слова о ее работе на ферме, но это не меняло его характер. Он по-прежнему был Ангелом Смерти, таким же безрассудным, как и прежде.
Ну что ж, с нее достаточно. Настало время раз и навсегда определиться, что он за человек на самом деле. Ей надо знать, что точно произошло между Гейбриелом и Роджером в тот день.