Руководство по фальшивым отношениям с твоим врагом (ЛП)

Я поудобнее зафиксировала ремень безопасности на груди, крепче откинулась назад и подняла ноги, готовясь к очередному рывку.
Дедушка резко надавил на газ, и фургон рванул вперёд с такой скоростью, что меня впечатало в кресло.
— Сэмюэль Уорнер, — протянул дед, словно пробуя его имя на вкус. — Никогда не думал, что доживу до дня, когда Уорнер наконец-то поумнеет, разглядит достойную девушку и решит её заполучить.
Я увидела, как плечи Сэмюэля затряслись от сдержанного смеха.
— О, я всегда знал, что Натали — настоящее сокровище, — спокойно ответил он. — Просто понадобилось время, чтобы убедить её, что и я чего-то стою.
Мои брови взлетели вверх. Это что ещё за новая версия нашей «истории любви»? Мы же договорились говорить, что это было взаимное притяжение с самого начала, а не «он меня добивался». Никогда бы не подумала, что он согласится выставить себя в роли первого, кто влюбился. Это на него совсем не похоже. Или, может, его бесконечная самоуверенность настолько велика, что он не боится выглядеть уязвимым?
Солнце отражалось на бордовой кожаной панели фургона, её потрескавшаяся поверхность только добавляла ретро-очарования. Рулон газеты привлёк внимание Сэмюэля, и он явно подумывал его взять, совершенно не понимая, в какую опасность себя этим может ввергнуть.
Фургон резко вильнул на повороте, и я судорожно вцепилась в боковины сиденья, молясь о том, чтобы выжить.
— Забудь про парня! — внезапно заявила бабушка, ткнув в меня костлявым пальцем. — У тебя что, с головой беда, девочка? Как ты могла так опуститься и связаться с Уорнером?
Её прищуренные глаза метнулись к Сэмюэлю.
— Даже если он богат, как король.
— Благодарю, мэм, — вежливо ответил Сэмюэль. — Мне лестно…
— Не вздумай меня подмазывать, — оборвала его бабушка. — Я знаю вас, Уорнеров, с вашими сладкими речами.
Она вновь уставилась на меня с тем самым пронизывающим взглядом, от которого в детстве я чувствовала себя провинившейся.
— Ну? Выкладывай! Как такая умная девушка, как ты, связалась с этим пронырой?
Я глубоко вдохнула, собираясь с духом.
— Это был метод исключения. В итоге я поняла, что Сэмюэль — мой лучший выбор для серьёзных отношений.
Бабушка выглядела так, словно я только что сообщила ей, что вышла замуж за инопланетянина.
— Метод исключения? И как он, по-твоему, оказался лучшим вариантом?
— Очень просто. — Я начала загибать пальцы. — Он достаточно умён и амбициозен, чтобы идти со мной в ногу. Он разделяет мою любовь к общественной деятельности, и, кроме того, он точно знает, что такое сумасшедшая семья. Чтобы справиться со всем этим, нужен особенный человек.
Но даже когда я это говорила, по спине прошёл неприятный холодок. Потому что… это была правда.
Все мои прошлые отношения заканчивались мирно, потому что я всегда знала: эти парни не смогут справиться ни с моей одержимостью Фокс-Криком, ни с моей безумной семьёй.
А вот Сэмюэль…
Я подняла взгляд и увидела, как он обернулся ко мне, его тёмные глаза смотрели прямо в душу, наполненные вниманием и каким-то… пониманием.
— Я уважаю его трудолюбие, — быстро добавила я, чувствуя, как напряглась атмосфера. — И он, как и я, активно участвует в жизни Фокс-Крика. Он уже жертвует деньги на проекты, которые мне небезразличны. Например, на библиотеку.
Сэмюэль улыбнулся. Это был едва заметный изгиб губ, но его взгляд… Этот взгляд… Было ощущение, будто он видел меня насквозь, до самой сути.
Это было… некомфортно.
— Конечно, мы не всегда согласны в том, как именно улучшать Фокс-Крик, — поспешила добавить я, пытаясь разрядить обстановку. — Но это делает всё только интереснее, правда?..
— Господи, — пробормотала бабушка. — Уж больно это всё приторно сладко.
Дедушка Мэнн усмехнулся, покачав головой.
— Допустим, твои доводы звучат здраво, — нехотя признал он. — Мужчина действительно должен соответствовать своей женщине — и умом, и характером. Но это ещё не значит, что он нам нравится!
Я выдохнула с облегчением. Слава богу, этот барьер преодолён. Мечтать о том, чтобы бабушка с дедушкой действительно полюбили Сэмюэля, было бы слишком. Но если они хотя бы не будут открыто возражать против наших отношений, никто в моей чересчур любопытной семье не станет пытаться нас разлучить. А значит, я смогу расчистить дорогу для Дженны и Оуэна, как и планировала.
  
— А теперь ты, — дед пристально уставился на Сэмюэля, его густые брови сошлись на переносице. — И что там ваши уважаемые Уорнеры говорят о том, что ты связался с Мэнн?
В этот момент включился поворотник — дедушка собирался свернуть направо.
И тут…
Из кассетного магнитофона с вспышкой серого меха выскочила мышь.
Я вскрикнула, вдавившись в спинку кресла, когда упитанный грызун, с яркими бусинками глаз и длинным хвостом, метнулся через панель управления.
— Сыр с крекерами! — рявкнул дедушка.
Он тут же схватил свернутую газету, управлял одной рукой, а второй начал яростно колотить газетой по приборной панели, пытаясь поймать мышь.
— Я же говорила тебе, Фрэнсис! — громко возмутилась бабушка. — Надо было ставить ловушки! Эти мыши слишком долго были нахлебниками!
Сэмюэль, к моему потрясению, даже не дёрнулся. Он спокойно поднял ноги над полом, поняв, почему я так настаивала на этом, и невозмутимо продолжил:
— Моя семья просто хочет видеть меня счастливым, сэр.
Мышь запетляла по панели, увертываясь от газетных ударов, пока газета с глухими хлопками обрушивалась на пластик.
Мышонок рванул к лобовому стеклу. Дедушка, высунув язык от сосредоточенности, прицелился…
— И Натали делает меня счастливым, — добавил Сэмюэль с той самой тягучей нежностью, от которой у меня сердце словно споткнулось.
И дед сделал мощнейший взмах…
Мышь юркнула в щель приборной панели за секунду до того, как газета с громким шлепком ударилась о стекло.
Сэмюэль медленно обернулся ко мне, его лицо было непроницаемым, хотя в глазах читалась смесь потрясения и неверия.
— Это… была настоящая мышь?
Пока дедушка с бабушкой хохотали так, что фургон слегка покачивался, я отчаянно надеялась, что Сэмюэль не переживёт нервный срыв в ближайшие пять минут.
— Да, это была настоящая мышь, — вздохнула я и, потянувшись вперёд, похлопала его по плечу, пытаясь успокоить. — Одна из них поселилась в дедушкином фургоне осенью пару лет назад. Он никак не может её выселить. Вместе с разрастающимся семейством.
— Теперь они его квартиранты! — хохотнула бабушка, вытирая слёзы. — Сколько бы он газетой ни махал — их это не пугает!
Дедушка, фыркнув, резко взял очередной поворот, заставив меня вжаться глубже в сиденье.
— Так, ты говорил о Натали и своей семье, — напомнил он, вновь возвращаясь к разговору.
На этот раз выражение лица Сэмюэля изменилось. Его взгляд потеплел, голос стал мягким, словно обволакивающим.
— Моя семья счастлива за меня, — произнёс он, и от этой искренности мне вдруг стало не по себе.
Как он умудряется выглядеть таким влюблённым, если всё это — просто спектакль?
— Они знают, как давно я испытываю чувства к Натали, и с радостью примут её в нашу семью.
Я поёрзала на сиденье, чувствуя, как в животе разлетелись сотни бабочек. Хотя всё это было не всерьёз, голос Сэмюэля звучал так искренне, так нежно, что меня это начинало всерьёз смущать.
Дедушка Мэнн глухо хмыкнул.
— Не могу сказать, что мы тебе доверяем, парень. Но пока сойдёт. Однако мы должны знать: каковы твои намерения в отношении моей внучки?
— Дедушка, серьёзно? Мне двадцать восемь, а не семнадцать, я не собираюсь на выпускной бал! — простонала я, закатив глаза.
Но прежде чем Сэмюэль успел открыть рот, бардачок с грохотом распахнулся, извергая поток старых карт, салфеток и квитанций прямо на его колени.
И там, как пушистый серый король на троне, восседал мышонок.
Сэмюэль, совершенно невозмутимо, потянулся к ручке стеклоподъёмника и начал опускать окно.