Пепел погасшей звезды. Отражения
В очередной раз рухнув на пол, сцепила посильнее зубы, стараясь не зареветь. Было не столько больно, сколько обидно за то, что мне доводилось покорно терпеть истязания этого гада, не смея достойно ему ответить. И продлится эта пытка ещё целых семь циклов.
Спасибо дорогому ментору Флару. Удружил!
Приступить к очередной нотации Хшэнь не успел, был прерван моим негодующим «нянем».
– Это так вы обучаете боевым искусствам? – оторвавшись от стены, ринулся к нам Даггерти.
– Что вы здесь делаете, коммодор? – мрачно поинтересовался сэнсэй, высокомерно глядя на радаманца снизу вверх.
– Вы же над ней издеваетесь! – вместо того, чтобы ответить на вопрос коллеги, продолжил возмущаться Рейн. – А потом ещё ожидаете положительных результатов.
– Вам не нравится мой стиль преподавания, саэр? – и без того узкие глаза Хшэня превратились в две тёмные щёлочки.
– Я вообще не считаю это преподаванием. Вы просто мучаете свою ученицу.
Лицо Хшэня пошло красными пятнами.
– Не вам указывать мне, как преподавать! Если есть претензии, обращайтесь к Совету! – Выкрикнув это, закончил с откровенной издёвкой: – Конечно же, они прислушаются к жалобам псевдопрофессора, опекающего свою невесту, и сделают выговор признанному мастеру, преподающему в академии с незапамятных времён. Я ведь и вас когда-то учил, Даггерти. А что получил в ответ? Вместо благодарности упрёки и такое хамское к себе отношение.
– Шиона, пожалуйста, иди переоденься. – Рейн легонько подтолкнул меня к выходу.
Мне и самой не терпелось поскорее убраться из зала, но без дозволения Хшэня я не смела сдвинуться с места.
– Занятие ещё не закончилось! – окончательно рассвирепел сэнсэй. – Таро, останься!
– Тогда я приглашу её куратора, и мы все вместе понаблюдаем за вашим занятием, – с ледяным спокойствием возразил Рейн.
На сей раз учитель не спешил с ответом. Что-то прикинув в уме, смерил хмурым взглядом сначала меня, потом коммодора, и, наконец, процедил сквозь зубы:
– Можешь идти, Таро. А к Совету, пожалуй, обращусь я! – Церемонно нам поклонившись, как делал это в конце каждого урока, резко развернулся и покинул зал.
– Теперь у нас обоих могут быть неприятности, – уныло заметила я.
Такая мстительная особь, как Хшэнь, этого случая точно не забудет и обязательно постарается отыграться либо на мне, либо на Рейне.
– Не беспокойся. – Обняв меня и чмокнув в лоб, радаманец выдал свою коронную фразу: – Я сам со всем разберусь.
Рейн– Вот поэтому я и был против твоего здесь преподавания, – выслушав жалобы в адрес мастера Хшэня, назидательно заметил Флар. Поднеся к губам чашку, до краёв наполненную обжигающим кофе, сделал осторожный глоток. – Рейн, ты ведёшь себя непрофессионально. Здесь ты должен относиться к Шионе не как к невесте, а как к ученице. А ты чуть ли не пылинки с неё сдуваешь. – Отодвинув от себя поднос с опустевшей тарелкой, продолжил увещевать: – И, поверь, Таро необходимы дополнительные тренировки. Не сомневаюсь, её возьмут в МРУ, она одна из лучших учениц Олисера. Но с таким уровнем физической подготовки она может пострадать на первом же задании. Ты должен это понимать.
– Я и понимаю. Просто не хочу, чтобы Хшэнь с ней тренировался. – Рейн почти не притронулся к завтраку. Во время разговора с другом машинально ковырял ложкой отвратную на вид кашу, которую за минувший цикл успел возненавидеть, и, глядя на серые, разваренные зёрна, слипшиеся в неаппетитные комочки, с тоской вспоминал о вкусных завтраках, которые готовила ему Вивита.
– И что ты предлагаешь?
– Ты ведь раньше сам с ней занимался. – Радаманец вскинул на ментора пытливый взгляд. – Почему перестал?
Дайлан громко хмыкнул:
– И ты ещё спрашиваешь! Сам же просил держаться от Шионы подальше. Вот я и передоверил её Хшэню. Чтобы ты не бесился.
– А потом зазывал на вечерние «свидания» в спортзале. – Даггерти снова почувствовал укол ревности.
– Это уже было после инцидента с фор Варом, – спокойно возразил ему приятель. – Из-за их идиотской выходки Шиона опять в аутсайдерах, ей нужно зарабатывать баллы. И вообще, ты всерьёз думаешь, что я способен на такой подлый поступок, как отбить чужую невесту? После стольких лет дружбы не ожидал от тебя подобных обвинений.
– Но ты же её поцеловал… – На лице у коммодора непроизвольно задвигались желваки.
– Вообще-то не я её, а она меня, – справедливости ради уточнил Дайлан и, отведя в сторону взгляд, нехотя признался: – Ладно, не буду скрывать, она мне нравится. Но я никогда не встану между вами. Так что можешь расслабиться.
Откровения друга Рейну едва ли понравились, но данное обещание не вмешиваться в их с Шионой отношения почти успокоило коммодора и притупило ревность.
– В общем, хотел попросить, чтобы ты возобновил с ней тренировки. Хшэнь её морально уничтожит.
– Не ожидал от тебя такой… жертвы, – улыбнулся Дайлан, заметив, с каким страдальческим выражением была озвучена эта просьба. – Ещё немного, и я поверю, что ты действительно влюбился.
Ни подтверждать, ни опровергать слова приятеля Рейн не стал. Лишь, поднявшись из-за стола, бросил на прощание:
– Короче, отдаю её под твою защиту. Если с Шионой здесь что-нибудь случится – отвечать будешь ты. – На такой «позитивной» ноте коммодор закончил своё утреннее общение и отправился на очередной урок, которые уже успел возненавидеть так же сильно, как и скудное академическое меню.
…Пальцы скользят, едва касаясь холодных перил; густой ворс ковра укрывает ступени, и, соприкасаясь с ним, каблуки не воспроизводят ни малейшего звука. Я стараюсь спускаться бесшумно, не желая нарушать царящую в особняке тишину. В последнее время только допотопные настенные часы в гостиной, издающие невыносимо противное тиканье, имеют на это право. Да возня по утрам слуг – этих серых, безмолвных теней напоминает о том, что здесь живут не фантомы, а всё-таки люди.
Со смертью Фейруса дом утратил свою последнюю искру, а мы с Рейном так и не смогли зажечь в нём новую жизнь.
Спускаясь по лестнице, не отвожу от двери взгляда, мечтая как можно скорее оказаться снаружи. Здесь, в этом месте, я чувствую себя как в клетке.
Пустой, холодной и такой чужой.
Шагнув с последней ступени, дальше двигаюсь чуть ли не на цыпочках и почти не дыша, но всё равно замираю посреди холла, услышав тихое:
– Снова уходишь?
– Мне нужно в город, – отзываюсь спешно, всё ещё надеясь избежать очередной ссоры.
Или, скорее, от неё сбежать. Потому что не ссориться Рейн уже не может.
– Шиона… – Даггерти замолкает, явно раздумывая, с чего начать: с допроса или упрёков.
В итоге останавливается на втором. Я понимаю это, когда вижу, как он, по-прежнему стоя в дверях кабинета, протягивает мне раскрытую ладонь, демонстрируя три прозрачных таблетки.
– Нашёл это у тебя.
– Теперь ты ещё и роешься в моих вещах, – усмехаюсь горько. Из последних сил стараясь не сорваться, как можно спокойнее говорю: – Это часть моего лечения.
– Не знал, что наркотики помогают забеременеть. – И снова передо мной жестокий и язвительный Рейн.
Муж хочет ребёнка, а я – покоя. И даже не пытается понять, что меня уже тошнит от бесконечных попыток обзавестись потомством и бесовой терапии, которая оказывается всё равно бесполезна. Но вместо этого он продолжает на меня давить.
– Рейн, пожалуйста, давай не сейчас, – непроизвольно морщусь. Заметив тень раздражения на моём лице, он тоже начинает злиться. – Я только что говорила с Каори.
– Как она? – взгляд радаманца становится чуть теплее.
Нетерпеливо пожимаю плечами.
– Если в двух словах, то продолжает ныть. Обвиняет нас в том, что мы выжимаем из Арии последние соки. Как будто я имею к этому какое-то отношение и могу что-либо изменить… А теперь ещё и ты доводишь! – не сдержавшись, бросаю резко и быстро направляюсь к выходу. – Мне нужно развеяться, хорошо? А потом мы с тобой поговорим и о таблетках, и о Каори. О чём захочешь.