Я держу тебя (ЛП)

Я слышу, как поднимается дверь гаража, и я подобен льву, поджидающему в высокой траве свою жертву, которая выйдет на поляну. В данном случае это голубоглазый маленький мальчик с ямочкой на щеках, который вот — вот попробует своё собственное мерзкое лекарство.
— Шейни, можно нам каждый вечер пить содовую? Мэгги никогда не позволяет нам это делать, — Лив облокотилась на столешницу рядом со мной, пока Гаррет заканчивает свою домашнюю работу с другой стороны, потягивая маленький стаканчик кока — колы, который я дал им на двоих.
  
— Наверное, нет. Это особенный вечер.
Дверь открывается, и я слышу, как Тедди рассказывает Мэгги о том, что какому — то ребенку дали по носу, и из носа хлынула кровь. Он входит на кухню со своим обычным энтузиазмом. Мэгги следует за ним, выглядя более расслабленной, чем когда я оставил её сегодня утром.
— Как дела, тусовщики? — Тедди кладет свой синий пояс на стойку и снимает верхнюю часть своей формы.
— Шейни разрешил нам выпить кока — колы, — объявляет Лив. Мэгги приподнимает бровь. Я поднимаю руки в знак защиты.
— Я дал им маленькую бутылочку, и они разделили её между собой, — Мэгги бросает на меня дразнящий взгляд и отворачивается, чтобы поставить свою дорожную кружку в раковину.
— Эй, а почему мне ничего не оставили? — Тедди надувает губы.
— В холодильнике осталось немного, если хочешь, — он вскакивает и бежит к холодильнику, чтобы схватить колу с дверцы.
Гаррет откладывает карандаш, его глаза мельком встречаются с моими, пока я сосредотачиваюсь на своём телефоне. Тедди делает большой глоток.
— О, гадость, — он кашляет и высовывает язык. Гаррет и Лив начинают хихикать. — Что это? — он вытирает рот тыльной стороной ладони.
— Старое автомобильное масло, — отвечаю я с невозмутимым видом.
— Отлично. Я сейчас умру, — он начинает опускаться на пол и хватается за шею. — Шейн, чем ты меня отравил?
Его драматургия занимательна, и я не могу удержаться от улыбки.
— Очень темным, несвежим, совершенно ужасным кофе. Подумай дважды, прежде чем лезть в чужие вещи.
— Ты меня подловил. Это ужасно, — он смеётся, катаясь по полу.
Мэгги улыбается и смотрит на Тедди.
— Отлично, крутой парень. От тебя пахнет, как от вонючих ног. Сходи в душ и помойся дважды.
Тедди стонет и поднимается с кухонного пола, но прежде чем исчезнуть, останавливается.
— Это было здорово, Шейн, — он ухмыляется, хлопает меня по плечу и бежит вверх по лестнице. Мэгги начинает говорить, и мы все заставляем её замолчать.
— Что?!
Я поднимаю руку, чтобы попросить её подождать. И тут мы слышим это. Один громкий ХЛОПОК! и Тедди визжит, как маленькая девочка. Он разражается смехом и кричит:
— Вы, ребята, отстой! Кажется, я описался!
Я бьюсь с Гарретом кулаком, зная, что достал этого маленького сопляка.
— Что это было? — спрашивает Мэгги с широкой улыбкой, и я надеюсь, что успешно выполнил свой супружеский долг — поднять ей настроение, когда у неё был плохой день.
— Воздушные шарики. Мы приклеили их за дверью, чтобы они лопнули, как только он её откроет.
— Вы, ребята, — она продолжает смеяться. — Это было здорово, особенно с кофе. Вы же знаете, что теперь он точно улучшит свою игру.
— Буду ждать.
Я серьезно. Я видел достаточно, чтобы знать, что это радость Тедди, игривое поддразнивание. Он хороший парень.
— Ты поел? — спрашивает меня Мэгги.
— А ты? — я знаю, Мэгги заботится обо всех и ставит себя в последнюю очередь. Я также узнал, что бывают моменты, когда Мэгги либо не ест, либо просто доедает то, что осталось у детей, потому что у неё заканчиваются время или энергия. В любом случае, мне это не нравится.
— Не ела, — тихо говорит Гаррет, не отрывая глаз от домашнего задания.
Я узнаю каждого из этих ребят; они по — своему уникальны. Чем больше времени я провожу с Гарретом, тем больше я его понимаю. Он спокоен, прилежен и чрезвычайно заботлив. Он говорит, когда это важно, как сейчас, когда он присматривает за Мэгги.
— Я поем. У меня просто ещё не было времени, — защищается Мэгги.
Гаррет закрывает книгу.
— Я закончил. Я собираюсь принять душ после Тедди и надеюсь, что после него не останется ни капли бактерий.
— Можно мне сегодня вечером помыться в твоей ванне? — спрашивает Лив.
— Конечно, — говорит Мэгги.
— С пузырьками?
— На этот раз мы можем оставить их в ванне?
— Да. Я буду очень осторожна, — Лив использует мое плечо и ногу, чтобы слезть со стойки. — Позволь мне взять Ариэль. Ей тоже нужно помыться.
Я вытягиваю руку, не давая Мэгги выйти из кухни.
— Скажи мне, чего ты хочешь, и я приготовлю тебе ужин.
— Ты не обязан этого делать. Я возьму что — нибудь, когда дети лягут спать, — она снова пытается протиснуться мимо меня.
— Ты можешь сказать мне, чего ты хочешь, или я просто приготовлю что угодно. Тебе решать.
— Ну, сегодня ты много командуешь, — её губы кривятся в ухмылке.
— Да, — я жду. Она ничего мне не говорит. — Ты же знаешь, тебе не обязательно делать всё самой.
Она пожимает плечами.
— Я не привыкла, чтобы мне помогали.
— Ну, я здесь, так что позволь мне помочь, — я вижу, как она устала. Я хочу спросить, как она себя чувствует после сегодняшнего утра, но не хочу поднимать эту тему прямо сейчас. — Я знаю, что сейчас неподходящее время, когда я собираюсь уехать в этот уик — энд и в будущем, но я могу помочь, когда я здесь.
— Хорошо, — она опускает глаза в пол.
— Звонки хоть немного уменьшились?
Мой телефон звонит не переставая, и Роб дышит мне в затылок, требуя новых интервью с тех пор, как два дня назад стало известно о смерти Тима.
Она поворачивает голову из стороны в сторону.
— Эд пытается держать их подальше от меня, насколько это возможно, но некоторые прорываются. В основном это добрые сообщения и соболезнования, — она переводит дыхание. — Мне позвонил директор школы мальчиков и хотел поговорить.
— Да?
— Он хочет обсудить, как это может повлиять на них, — она закатывает глаза. — Я зайду утром и узнаю, в чем дело. Наверняка мистер Паскаль видел другие новости.
Что — то в том, как она произнесла последнюю часть, задевает мои инстинкты гризли.
— Какие ещё новости?
Она смотрит на меня как на идиота.
— Что мы женаты.
Я медленно откидываюсь на спинку стула, продолжая укрощать медведя.
— Подожди минутку. Этот чувак пригласил тебя на свидание?
Тонкие плечи Мэгги поднимаются и опускаются, как будто в этом нет ничего особенного.
— Э — э, да. Он отец — одиночка, кажется, нашел причины позвонить мне по поводу мальчиков и предлагает нам встретиться.
— Сколько раз он так делала? — я стараюсь говорить спокойно, но мне хочется зарычать. Сколько ещё подобного будет?
Одна сторона её лица морщится.
— Я не знаю. Это не имеет значения. Я пойду завтра, покажу своё кольцо, упомяну тебя, и он поймет намек. Он не похож на тренера Хэнка.
— Я пойду с тобой.
— Шейн, всё в порядке. Кроме того, ты не можешь быть со мной каждый раз, когда какой — то парень пытается быть милым и узнать, не заинтересована ли я. Точно так же, как я не собираюсь быть с тобой на всех этих играх, где в основном обнаженные женщины с длинными ногами и загорелой кожей суют тебе в карман свой номер.
Её голос звучит раздраженно. Её это беспокоит? Я чувствую легкую ревность, и мне это нравится. Я позволяю одной стороне своего рта приподняться.
— Что? — она скрещивает руки на груди, и её голубые глаза становятся чуть темнее.
— Светлячок, ты волнуешься?
— О чём?
Я собираюсь заставить её поежиться.
— О великолепных женщинах, которые загоняют меня в угол и подсовывают мне в карман свой номер телефона.
— Боже мой, приди в себя, — я думаю, что, возможно, я вижу намек на румянец. Наверное, это и есть ощущение счастья. Я смеюсь, и её глаза превращаются в щелочки, скрывая эти прекрасные голубые радужки. — Если ты не слишком занят запоминанием имен и цифр, не забудь, что у Хэнка в эти выходные балл выпускников, а в воскресенье вечеринка у Лив.