Я держу тебя (ЛП)

— Мне позвонил адвокат моего отца. Он собирается позвонить Клиффу, Клиффорду, — говорит она высокомерным тоном. — Он сказал, что не может больше ждать оглашения завещания, а то, что пресса узнает о смерти отца, только усугубит ситуацию.
— Что это значит?
— Это значит, что избегать их больше нельзя. Они с Джоан будут здесь через несколько дней прихватив с собой все свои заносчивые, высокомерные, двуличные идеи. Адвокат сказал, что позвонит мне после разговора с ним. Я устала предугадывать, что они попытаются выкинуть, так что нам просто нужно продолжать в том же духе.
  
Я слышу беспокойство в её голосе и жалею, что не могу избавиться от него.
— Прости.
Она прижимает меня к себе чуть крепче, когда в нашу сторону раздаются свистки и крики.
Мэгги отстраняется и улыбается, но не отпускает меня. Я закатываю глаза. Затем, не задумываясь о причинах, я погружаю её в объятия, желая вывести из себя команду.
Её глаза расширяются, и она смеется, и этот звук становится моим любимым.
— Всё будет хорошо. Мы разберемся с этим, или я надеру его слишком тугую задницу, — шепчу я ей на ухо, когда радостные возгласы становятся только громче.
Мэгги сжимает меня в объятиях, и я отстраняюсь, надеясь, что хотя бы часть своей работы я сделал, что ей стало лучше.
— Возвращайтесь к работе, или мы будем отжиматься и бегать до темноты! — рычу я.
— Я лучше пойду туда, — Мэгги кивает головой в сторону танцевальной команды. — Кэсси захочет пристрелить меня не только за то, что я украла её мужчину. Я собираюсь проголосовать против её тряской попы, так что, если что — то пойдет не так, приходи и спаси меня.
— Я ставлю на тебя.
— Да? Тогда увидимся дома.
— Я найду тебя перед уходом и провожу до машины. В противном случае, найди меня.
Она делает несколько шагов назад, к финишной зоне.
— Будет сделано, муженек, — она ухмыляется, но улыбка натянута, и мне это не нравится. — Мне нравится кольцо, Гризли, — кричит она, оборачиваясь.
Я пытаюсь заставить себя снова сосредоточиться на команде, но меня не покидают мысли о Мэгги. Она волнуется. Это объятие и этот взгляд сказали мне об этом. У меня такое чувство, что в этой истории есть нечто большее, чем она была готова со мной поделиться. Я просто должен придумать, как заставить её рассказать мне, в чём дело.
Я возвращаюсь к своей команде, выхожу на поле и обсуждаю детали со своими игроками. До нашей первой игры осталось всего пара дней, и всё выглядит хорошо, но всегда есть возможности для улучшения. Мы вносим некоторые коррективы, обсуждаем детали, а затем я возвращаюсь на своё место на боковой линии.
Мои глаза находят Мэгги на дальнем конце поля, и она наблюдает, как они что — то демонстрируют. Затем я слышу её голос: “Если вы хотите выйти сюда, выглядя как кучка любителей, слоняющихся по полю, я оставлю вас в покое, но если вы хотите, чтобы толпа почувствовала себя живой, тогда нам нужно поработать”.
Мой маленький Светлячок говорит серьезно, и по этому тону я знаю, что она намного сильнее, чем сама думает.
Через две минуты из динамиков звучит другая песня, и я не сомневаюсь, что она выиграла битву. Я также уверен, что, какой бы ни была её история с Клиффом, Мэгги не сдастся без борьбы. Я просто надеюсь, что она позволит мне помочь.
Глава 17
МЭГГИ
Я: Удачи сегодня. Держи линию атаки. Заставьте этих кошечек поджать хвосты.
КОУЛ: Приготовься к головокружению.
∞∞∞
Утро выдалось на удивление тихим. Мальчики и Лив всё ещё спят, а я на кухне, зная, что хаос может начаться в любой момент. Шейн был более раздражен, чем обычно, когда зазвонил будильник, и не стал дожидаться, чтобы убедиться, что я действительно встала с постели, прежде чем спуститься вниз на тренировку.
Он нервничает. У него такой же сосредоточенный вид, какой я вижу, когда экран фокусируется на нём во время игры. Я не сомневаюсь, что тренерские способности Шейна столь же великолепны, как и его талант игрока. Я надеюсь, он знает, что мы будем поддерживать его независимо от того, что происходит на поле. По крайней мере, может быть, мой маленький сюрприз для него подскажет ему это.
А пока я сижу одна в этой пугающе тихой кухне. Такого никогда не бывает, поэтому я делаю заказ на продукты, стараясь не думать о своём разговоре с дядей Клиффордом.
Как и ожидалось, я получила неприятную лекцию и заряд снисхождения за то, что не позвонила ему по поводу папы, с чем я могла справиться, но именно комментарии по этому поводу, доказывающие мою незрелость и неспособность заботиться о детях, заставили мой желудок сжаться в комок. Этот человек не привык к тому, что он не получает того, чего хочет, за исключением того, что не может жить жизнью моего отца. Теперь он просто хочет самое важное, что оставил мой отец, — его детей.
Моя история с ними снова начала разъедать меня изнутри. Я лишь в незначительных деталях обсудила это со своим адвокатом, но, учитывая возможные последствия, он согласен, что мы пока оставим это в тайне. Я была бы не против, если бы эта часть моего прошлого никогда больше не увидела свет. Это только укрепляет мою решимость пройти сквозь огонь, прежде чем я позволю ему и Джоан куда — нибудь забрать детей.
Я не из тех, кто держит обиду или даже позволяет ненависти разрастаться. Это отнимает слишком много энергии, но Клифф и Джоан — исключения. Эти двое могут купить весь мир, и этого никогда не было достаточно. Меня не волнует, что мне нужно сделать. Я не позволю им получить опеку над детьми. Я не идеальна и лишь отчасти способна воспитать их, но это во много раз лучше, чем угнетение и жестокое обращение, от которых они страдали бы в той семье.
Я знала, что это только вопрос времени, когда мне придется встретиться с ними лицом к лицу, но на этой неделе ещё слишком рано. Они будут здесь в среду, чтобы зачитать завещание, и я знаю, что они расскажут мне о своих намерениях попытаться получить опеку над детьми.
Я обхватываю голову руками, нуждаясь в том, чтобы бурление в животе утихло.
Громкие шаги Шейна приятно отвлекают, когда он заходит на кухню, весь мокрый от пота и такой великолепный. Серьезно, этот мужчина с каждым днем становится всё сексуальнее.
— Как прошла тренировка? — спрашиваю я, чтобы отвлечься от всех этих вен и мышц.
— Прекрасно.
— Хороший настрой на сегодняшнюю игру?
Он кладет локти на столешницу рядом со мной. Даже потный, он пахнет потрясающе. Как будто из его пор сочится натуральный мужественный мускус вечнозеленых растений и специй.
— Да. Посмотрим.
Даже тихий Шейн более разговорчив, чем нервный Шейн. Я знаю, что он полностью в погружен в свои мысли, поэтому я рискую.
— Помнишь, как ты приходил через туннель и выходил на поле? — он смотрит на меня краем глаза, как будто боится того, что я могу сказать. — Я видела, что ты весь был здесь, — я постукиваю костяшками пальцев по его виску. — Снова прокручивая запись игр и всего, что ты знаешь о нападении соперника. Вероятно, продумывая каждый сценарий и то, как ты отреагируешь.
Он снова переключает своё внимание на стойку.
— Никогда не имело значения, сколько игр я сыграл; всегда было так, как будто это было в первый раз. Плохая игра, промах, жесткое столкновение…для меня это никогда не было приемлемо. Теперь я полагаюсь на этих ребят, а мне остается только стоять в стороне и смотреть.
— Но на этот раз, когда всё пойдет наперекосяк, ты поделишься тем, чему научился, и вернешь их в нужное русло. Ты научишь их, чтобы они не повторяли одну и ту же ошибку дважды. Никто, даже ты, Гризли, не идеален. Всё, что ты можешь сделать, это показать им, как восстановиться и в следующий раз добиться большего успеха.
Когда Шейн ничего не говорит, я надеюсь, что он размышляет над моими словами, но потом во мне просыпается неуверенность, и моя дерзость берет верх.
— Я могу сделать то, что делаю с детьми, когда они нервничают.