Я держу тебя (ЛП)

Я поворачиваюсь к детям.
— Давайте найдем места и устроимся, а потом я посмотрю, что есть в киоске.
Мы находим свободный ряд наверху, когда Коул поднимается к нам.
— Привет. Хэнк видел наши футболки? — он плюхается рядом со мной.
— Да. Я уверена, что он закатил глаза, — я замечаю, что некоторые родители прислушиваются к нашему разговору. Я привыкла, что меня не любят ни при каких обстоятельствах, и это нормально. То, что я ребенок Тима Мэтьюза, не всегда делает жизнь легкой или дружелюбной, но я ненавижу, как эти родители смотрят на Хэнка свысока. Он невероятно талантлив, и, возможно, это часть его генов, но в гораздо большей степени это его желание и драйв. Эти люди никогда этого не получат. Они видят только то, что хотят видеть, и так уж случилось, что они видят фамилию, которая у нас на футболках.
  
— Я загляну в киоск, — я встаю, игнорируя взгляды и перешептывания. — Тебе что — нибудь нужно?
— Мы хотим попкорна, — Лив подпрыгивает, когда Коул сажает её к себе на колени и щекочет.
— Просто воды, — отвечает Коул.
Я зигзагом пробираюсь сквозь людей к боковой линии, но прежде чем я успеваю уйти слишком далеко, я слышу, как кто — то зовет меня по имени. Я оборачиваюсь и вижу, как подбегает помощник тренера.
Я продолжаю медленно продвигаться к концу поля, где находится киоск, потому что, во — первых, я действительно не хочу с ним разговаривать, и, во — вторых, мне не нужно подливать масла в огонь других родителей.
— Мэгги, — зовет он, догоняя меня.
Я останавливаюсь, медленно поворачиваюсь и надеюсь, что ему нужно что — то ещё, кроме попытки пофлиртовать и предложить нам снова пойти куда — нибудь.
— Привет, — он стоит ближе, чем мне удобно, поэтому я отступаю назад.
— Хэнк действительно хорош в этом году. Что бы он ни делал этим летом, это сработало.
Я киваю.
— Да. Этим летом у него была отличная команда, и он тренировался.
— Я сказал ему, что буду рад помочь после тренировки или по выходным, если он захочет, — он улыбается, но самодовольно. Фу — у–у.
— Что ж, это мило с твоей стороны, но у Хэнка всё идет хорошо, и он отлично справляется. На самом деле я не думаю, что ему нужно больше тренировок. Он и так оказывает на себя большое давление.
Он кивает, как будто понимает, но я улавливаю проблеск раздражения.
— Знаешь, некоторые родители недовольны тем, что он начинает этот сезон.
О боже, начинается. Я напрягаюсь. Хэнку не нужна помощь этого шутника, и ему нужно убираться к чёрту из моего личного пространства. Я заправляю волосы за ухо, надеясь, что он мельком увидит моё кольцо.
— Да. Я слышала, но, учитывая, как усердно работает Хэнк, и тот факт, что он продемонстрировал свои способности, он заслужил это. Я не думаю, что кто — то может это оспорить.
— Ну, они хотят, чтобы мы оставили его на скамейке запасных до первой четверти. Они считают, что парни постарше должны начать игру.
Я усмехаюсь.
— Уверена, так и есть.
Он обхватывает рукой мой локоть.
— Послушай, мне нужно идти. Давай поужинаем и обсудим это. Мне бы не хотелось, чтобы он потерял своё место.
Я смотрю на него и его дерзость, прижимая кулак к боку, чтобы не стереть это самодовольное выражение с его лица. Если мне и нужно будет с кем — нибудь поговорить о Хэнке, то это будет тренер, а не его помощник, и это будет не за ужином. Я переступаю с ноги на ногу, потому что не хочу устраивать сцену, но этот придурок только что нажал не на ту кнопку, и он вот — вот поймет, куда он может засунуть своё предложение.
Глава 14
ШЕЙН
Я застрял в пробке и устал слушать, как Роб рассказывает о том, как позитивно отреагирует пресса на мою женитьбу на дочери Рокеты. Последние пять минут я не обращал на него внимания, потому что, кроме подробных объяснений о том, как мы с Мэгги познакомились, и о нашем ‘бурном романе’, это просто не его дело.
Я закончил говорить ему, что единственное, что ему нужно знать, — это то, что мы женаты и начинаем нашу совместную жизнь. Я рассказал ему о Тиме и дал номер его агента. Полагаясь на его благоразумие, я собираюсь позволить им самим согласовать сроки и детали публикации заявления.
— Послушай, Роб, мне идти. Пожалуйста, сделай это как можно проще и позвони мне, если возникнут какие — то проблемы. Мэгги не нужно, чтобы ей кто — то звонил, а смерть Тима должна оставаться тайной как можно дольше.
— Я понял. Буду на связи. Наслаждайся своей новой женой, — он тихо присвистывает. — Никогда не думал, что услышу от себя такие слова в твой адрес. Береги себя, приятель.
Я отключаю звонок, моё разочарование нарастает из — за скопившихся машин. Тренировка прошла хорошо. Мы кое — что доработали, и, как ни удивительно, мой разговор с Ником, занозой в заднице, прошел лучше, чем ожидалось. У нас есть взаимопонимание, и он, возможно, даже позволит мне помочь ему. Но именно небольшая беседа, которая у меня была с Хэнком сегодня утром, вызвала у меня желание разобраться с этими машинами.
Он был спокоен. Судя по словам Мэгги, он нервничает перед играми, что у нас с ним общее. Я был рад, что он молчал, но когда мы заехали на парковку его школы, он не сразу вышел. Вместо этого он спросил меня, приду ли я на его игру. Когда я сказал, что планирую это, он, казалось, почувствовал облегчение. Он сказал мне, что помощник тренера постоянно клеился к Мэгги и обращался к нему из — за неё.
Я мгновенно разозлился из — за того, что тренер поставил игрока в такое положение, не говоря уже о ребенке. Я видел, как такого рода манипуляции происходят на более высоких уровнях, но даже расспросы Хэнка о Мэгги выходят за рамки дозволенного. Кроме того, этот парень приставал к Мэгги. Учитывая, что она замужем за мной, это её не интересует.
Когда машины наконец трогаются с места, я не анализирую, почему мысль о том, что кто — то, абсолютно любой, прижимается к Мэгги, вызывает у меня лёгкое раздражение. Вместо этого я вспоминаю, каково это — просыпаться утром с прижатым ко мне её телом. Даже в полной темноте я знал, что её лицо прижато к моей груди, а нога перекинута через мою. Признание самому себе, что я не возражал против этого, не поможет мне, когда дело дойдет до того, чтобы делить пространство с Мэгги, равно как и изучение этого чувства необходимости быть там, где она есть прямо сейчас.
Спустя ещё десять долгих минут я заезжаю на школьную парковку и накидываю футболку поверх своей, прежде чем отправиться на поле. Я заворачиваю за угол трибун, и мой взгляд натыкается на футболку № 5, такую же, как у меня, дальше по боковой линии. Это маленький светлячок, который всего несколько часов назад стоял передо мной, завернутый в полотенце, и мне слишком понравилось то, что я увидел.
Подходя к ней, я замечаю её напряженную позу и руку, обхватившую её локоть. Волосы у меня на загривке встают дыбом, и впервые с тех пор, как она назвала меня так, я чувствую себя медведем, вышедшим на охоту.
Я подхожу к ней и слышу, как она говорит:
— Ты же не всерьез предполагаешь то, о чём я думаю?
Я подхожу к ней сзади, давая знать о своём присутствии тому, кто, как я предполагаю, является помощником тренера. Его уложенные гелем волосы, школьное поло и колючий взгляд вызывают у меня желание ударить его по лицу, и это до того, как я узнаю, что именно он сказал.
— Привет, — я обнимаю Мэгги за талию, вырывая её из его хватки.
Его глаза поднимаются на мои и расширяются, когда Мэгги прижимается ко мне.
— Ты…Шейн Картер, — говорит придурок, слегка заикаясь.
— Да, это так, и я хотел бы точно знать, что ты предлагал моей жене, — Мэгги поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, и я чувствую, как её тело напрягается на самую короткую секунду, прежде чем её внимание возвращается к мудаку.
Он делает шаг назад, его глаза перебегают с меня на Мэгги и обратно. Он делает ещё один шаг назад.
— Я просто рассказывал ей, как великолепен Хэнк в этом году.