(не) Верь мне (СИ)

— Та-а-а-ак…
— Он высокий, сильный, немного грубоватый, все как я люблю. Но сегодня представляешь что он сделал?
— Что же?
Мормолика шлепнула по кровати. — Он назвал меня “малышкой”!
— Не поняла, а что в этом такого?
— Да это такая похабéнь. Ненавижу, когда парни называют девчонок “малышками”. У меня аж зубы сводит. Они всех подряд так называют. Разве когда их называют “малышками” кто-то считает себя особенной? – Лушана сложила руки на груди. — Думала нормальный парень…. а тут. Ну, и потом, где “малышка” и где я!
«Все же хорошо, что я ее пригласила» — подумала Ника, а вслух сказала:
— Какая ты зануда. Думаю многим это приятно.
— Ладно. Выкладывай, что у тебя случилось. С таким настроением, милочка, нормально не сыграешь. Я уже начала скучать. У тебя болит что-то?
— Да нет.
— Кошмары?
— Не в этом дело.
— Тогда в чем?
Ника не хотела снова чувствовать себя глупо, поэтому начала издалека:
— Как бы это объяснить? Я сегодня, то есть, конечно, уже вчера… видела человека, которого считала давно умершим.
Лушана на мгновение замерла в немом предвкушении, но смекнув, что повествование уже закончено, озадаченно поинтересовалась:
— Та-а-ак, и что?
— И… все, — ответила Ника. — Мне просто никто не верит.
— Походу у тебя действительно паранойя, — со всей серьезностью мормоликов, сказала Лушана. Потом погладила лиловые волосы и засмеялась:
— Хотя знаешь, у меня тоже такое было. Я как-то написала некролог про Биллибо Бора, а через три дня после выхода газеты я увидела его в переулке. Мне было так страшно, чес-слово! Правда, я боялась, что меня уволят за дезинформацию. Но хвала богам Биллибо Бор не подал опровержение. Быть может, это был его призрак. А тебе не могло показаться?
Ника пожала плечами. Как правильно вчера заметил Репентино — она уже сама себе не верила.
— Возможно, я обозналась. Возможно, нахлынувшие воспоминания и злость сбили меня с толку, — сердито заговорила Ника. — Потому что на самом деле, я бы очень хотела, чтобы он был жив.
— Это ты про кого?
— Про Грегори Фроста, — чуть ли не выплюнула его имя Ника.
На секунду во взгляде мормолики вспыхнуло озарение, но потом Лушана скромно спросила:
— И что?
Никария Верис даже оскорбилась удивлением гостьи.
— Что? — пристыженная тяжелым взглядом приятельницы, спросила Лушана. — Я слышала, что Фрост один из предателей. Если ты его видела, расскажи это своему папе-начальнику.
— Уже рассказала, — разочарованно сказала Ника. — Он не поверил.
— А ты не могла обознаться?
— Нет. Его бы я ни с кем не спутала.
— С чего так?
— Я хорошо помню его лицо.
— Столько времени прошло…
— Он убил мою мать, Лушана.
Мормолика виновато опустила взгляд.
— Извини.
Ника опустила глаза по другой причине — ей не хотелось показывать слез.
Безликая тишина просидела вместе с девушками несколько минут, затем обернулась прохладой сквозняка, пролезла под дверью и упорхнула туда, где ее, как всегда, никто не ждет.
— Может, поиграем? — растерянно предложила Лушана.
— Давай, — согласилась Ника. — Только выберем другую тему. В «вонючих варевах» и ты, как я поняла, не особо разбираешься.
Мормолика повеселела:
— Выбирай тогда сама.
Воодушевившись, Ника поводила указательным пальцем по вееру карточек и, вытащив одну прочитала:
— «Бездушные твари». Эта тема по мне, — радостно сказала она и выложила первое пришедшее на ум слово, — «Репентино».
Игра продолжилась оживленным перечислением всех неотзывчивых, бессердечных и мерзких парней этой общаги — ведь именно так развлекаются подруги.
Солнечные лучи пробивались сквозь паутину битого оконного стекла, преломлялись, заигрывая со спящей девушкой веселыми бликами. Но ни утреннее щебетание птиц, ни вибрация подсевшего телефона, ни скворчание сковородок, исходящее из кухни, не имело такого эффекта, как запах яичницы с беконом. Уж что-то, а готовить Мак-Кирран-Сол умел. Он славился сытными отбивными, аппетитными запеченными крылышками, деликатесным подкопченным лососем и, конечно же, вкуснейшими пунтиками. Кондитерские изделия Киррана пользовались особой популярностью у большинства жителей общаги. А кому не нравились его витые пирожные, румяные ватрушки, да цветные сладости, либо сидели на диете, либо страдали от аллергии на сахар. Хотя, был еще один процент обитателей, пренебрегающий пунтиками — «реальные» колдуны, которые открывали пивные бутылки глазом, и носили фуфел как благородный орден.
 
В носу Ники защебетало не хуже качающегося на ветке голодного воробья. Девушка открыла глаза, с прискорбием осознав, что заснула так и не выложив решающего слова — опять проиграла. Как ушла мормолика девушка тоже не помнила. Но перед уходом приятельница составила на игровом поле многозначительное «я тебе верю». Ника благодарно улыбнулась.
«Надо бы ее почаще звать», — потягиваясь, подумала она, покидала атрибуты «всезнайки» в коробку и вышла из комнаты. Взглянув на часы, девушка поняла, что проспала всего два часа. В кухню Ника вошла тихо, послушно села за стол. Кирран, будто не замечая подругу, копошился возле плиты, звонко помешивая что-то в сковороде.
— Когда будет готово? — сонно поинтересовалась Ника.
Кирран обернулся и сказал:
— У меня давно все готово. Доброе утро.
— Доброе.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально. А твое самочувствие?
— Отличное. Почему спрашиваешь?
— А ты почему?
— Просто беспокоюсь, — сказал Кирран.
— Вот и я беспокоюсь. Голова не болит? Ты помнишь, что мне вчера обещал?
— Что именно? — уточнил Кирран, разливая кофе по чашкам.
— Ты обещал составить мне компанию.
— Да? Не припоминаю. А куда ты собралась?
Ника посмотрела вверх.
— Туда, — тихо сказала она. — На плывучие острова.
Кирран поставил сковородку с яичницей на стол перед Никой, передал ей вилку и нож.
— Ты же с той поры там ни разу не была, — присаживаясь рядом, удивился он.
Ника вонзила вилку в поджаренный кусок бекона и торжественно отправила его в рот.
— Ну, воп и рефилась, — пробормотала она.
— Похоже, твое видение пошло тебе на пользу.
Процесс пережевывания бекона прекратился — Ника раздраженно сжала зубы и требовательно посмотрела на друга.
— Извини, извини. Это было не-видéние, — исправился Кирран и отхлебнул немного остывший кофе.
— Фсе, у меня уже нет шелания с тобой, куда-либо еффать, — с набитым ртом пробубнила девушка.
— Как хочешь, — равнодушно сказал Кирран.
Ника надеялась, что ее станут упрашивать. Она проглотила непрожеванные кусок и надула губы.
— Что-то ты злой сегодня, — буркнула она.
Улыбнувшись, Кирран поспешил исправить ситуацию:
— Сегодня утром у меня исчез хвост. Мне так нравились эти полоски. И голова… действительно болит. Надо завязывать.
— Попроси, Репентино с удовольствием наворожит тебе новый хвост. Его и завяжешь.
Мак-Кирран-Сол был человеком благонравным от природы, одним лишь присутствием вносивший мир в любую компанию. Никто из его семьи не обладал экстраординарными способностями. Да и сам он приобрел свою силу исключительно из-за несчастного случая. В пятнадцать лет, скрываясь от ненастья, мальчишка остановился под раскидистым тополем. По статистике молния чаще всего бьет в одинокие дубы, но для хитрой планиды эти данные лишь повод улыбнуться. Под зловещие перекаты грома и шуршащую перебранку листвы юный Кирран получил почетное приглашение в мир великородных маджикайев. Мак-Сол оказался одним из простых смертных в ком потенциальная магия обрела конкретную силу. Сегодня лишь пятиконечная отметина от металлического амулета обжигает воспоминанием о прошлой жизни.
— Почему ты решила поехать?
Ника притворно пожала плечами.
— Не знаю. Просто захотелось.
— Давно пора… — участливо произнес Кирран.
— Вдруг там Фрост?