Раб третьего принца

— Ринио!
К нему спешил шестнадцатилетний парнишка. Ещё один раб для утех, хотя стал он им всего пару месяцев назад, а до этого учился и прислуживал другим. Да и самому Рину прислуживал.
— Нилс, хоть ты меня так не зови, — сказал Рин, когда пацан подошёл к нему. — Ты ведь знаешь, я не люблю эту кличку.
— Прости, забылся. Рин, ты ведь в город? Возьми меня с собой, а? Меня сегодня в первый раз отпустили! Я теперь тоже могу выходить отсюда раз в неделю. Здорово, наконец-то увижу столицу Перии.
Проклятье! Почему именно сегодня?!
— Нил, а с Анри ты пойти не хочешь? Он тоже идёт в город сегодня.
— Ты что! С этим зазнайкой? Вот уж нет. А ты… ты что не хочешь идти со мной?
— Я планировал пройтись по рынку, а не городом любоваться.
— Ну и отлично. Рынок я тоже не видел.
— Ладно, пошли, — выдохнул Рин, а сам начал думать, как бы избавиться от приятеля хотя бы на полчаса.
Может это знак и ему не стоит встречаться с тем странным типом? Ну нет. У него появился призрачный, но шанс, и он его не упустит. Парни неспешно пошли в сторону рынка и Рин видел с каким восторгом Нилс смотрит по сторонам, разглядывая двух и трёхэтажные дома. Посмотреть и правда было на что: почти все здания в Абрасе украшались резьбой, лепниной, барельефами или росписью. Каких только узоров тут не встречалось! А впереди, на доме тавина Аванса и вовсе восседали три огромные кошки.
— Рин, слушай, у меня есть к тебе нескромный вопрос, — неожиданно сказал Нилс.
— Давай.
— А ты… ну ты получаешь удовольствие, когда делаешь это с клиентами? — спросил парнишка, покраснев и застенчиво опустив глаза.
— С чего такой вопрос?
— Ну вчера… у меня был мужчина, и он так это делал… в общем мне понравилось. Я впервые так стонал и… раньше ни с кем не было подобного, в основном я просто терпел, или делал вид что мне нравиться, как ты учил, а тут…
— О, Нилс, это совершенно нормально. Обычная физиология. Если мужчина делает это осторожно, задевая нужные места, хочет чтобы ты стонал и извивался под ним по-настоящему – конечно ты возбудишься и это будет весьма приятно. Просто большинство наших клиентов не заботятся об удовольствии шлюх.
— Он обещал прийти снова, — Нилс мечтательно улыбнулся, а Рин резко остановился и, взяв парнишку за подбородок, заставил смотреть себе в глаза.
 — Не вздумай влюбляться, — жёстко сказал он.
— Я и не…
— Я вижу твоё «Не». Он всего лишь клиент, такой же, как и все прочие. Платит деньги за то, чтобы поиметь тебя. И то, что он делает это чуть более нежно, чем другие, ничего не меняет. Он богатенький дворянин, а ты — шлюха, поэтому он никогда не станет испытывать к тебе чувств. Да и о каких чувствах речь? Ты не выберешься из этого борделя ещё лет восемь, думаешь он будет ждать? Думаешь примет мальчишку, которого трахало полгорода? Пойми, мы все для них просто игрушки, временное развлечение. Никогда, слышишь, никогда не привязывайся ни к кому из них! — Рин отпустил лицо Нилса, и спросил, — Что ты можешь сказать о Обене?
— Обен? Ну, он какой-то вяленький и очень скучный.
— А знаешь каким он был раньше? Весёлым и жизнерадостным, несмотря на нашу профессию. Он был ярким огоньком, но однажды влюбился. Это оказался солидный мужчина лет сорока, он часто приходил к Обену — из всех мальчиков он особенно его привлекал. И что же из этого вышло? Ты видишь счастливую и радужную любовь? Когда господин Лирм понял, что Обен испытывает чувства к клиенту, поговорил с тем человеком и попросил его развеять мечту мальчишки. И они развеяли. Этот мужчина привёл парочку своих друзей и дал им поиметь Обена, а сам смотрел. Потом сказал: «ты просто хорошенький мальчик с милой мордашкой, упругими ягодицами и податливой дыркой, ничего более». Обена никто не бил, не насиловал и не наказывал, но действия и слова любимого человека оказались хуже любого наказания. Это сломало его и изменило навсегда. Нет больше улыбки на его лице, нет огонька, нет эмоций и желаний, осталась лишь красивая оболочка. Так что когда твой клиент придёт вновь, веди себя с ним как со всеми, и не смей испытывать чувств. Не позволяй чему-либо трогать твоё сердце, только так ты, может быть, сохранишь себя.
 
Рин отвернулся и пошёл дальше. Нилс плёлся следом. «Мы для них просто игрушки». А на что надеется сам Рин, идя сегодня на эту встречу? Этому незнакомцу определенно что-то нужно от него, так что он останется игрушкой, даже если сумеет покинуть Нанпар. И, возможно, сыграв по его правилам, Рин обретёт свободу. Что ж, он узнает условия игры.
— Нилс, я пройдусь по торговым рядам, давай встретимся через полчаса под башней с часами – вон она впереди. Тебе нужны деньги? Может захочешь что-то купить.
— Нет, — покачал головой поникший парнишка, — хозяин дал мне немного и разрешил потратить на всё, что пожелаю.
— Хорошо, — Рин глянул на расстроенного приятеля. — Не обижайся на мои слова, Нилс, я желаю тебе добра, но любовь – это не для нас.
— Я понимаю. Но, Рин: неужели такие, как мы, совсем ничего не стоим? Наша жизнь – полное дерьмо, но неужели мы не можем даже мечтать? — Мальчишка поднял на него глаза, полные отчаяния.
— Можем, — Рин взял его за руку, — можем, но только очень глубоко внутри, и никому не стоит об этом говорить.
— Даже тебе?
— Даже мне. Сохрани это в себе, оберегай, чтобы никто не узнал и не мог этого украсть и разрушить. Тебе может показаться, что наши хозяева добры к нам, но это не так, их волнуют лишь деньги, которые они на нас зарабатывают, и чем глубже мы увязнем в этой грязи, тем лучше для них. Им не нужны светлые мальчики с чистой душой, наоборот, они постараются уничтожить все наши мечты и надежды. Ломая нас, они делают нас покорнее. Но, если мы сумеем спрятать от них свои самые сокровенные желания, то, спустя годы всего того, что нам придется вынести, мы, может быть, сможем вырваться.
— Спасибо, Рин, этот твой урок был самым важным, — прошептал Нилс, а потом робко улыбнулся, — Ну что, встретимся через полчаса?
— Да.
Рин смотрел как парнишка удаляется вглубь торговой площади, и, дождавшись, когда тот скрылся в толпе, свернул налево и побежал. До встречи оставалось всего пару минут. Вряд ли его станут ждать, если он опоздает. Как же всё не вовремя… Он добежал до лавки Амена, когда часы на высокой башне уже показывали пять минут второго. Запыхавшись, он схватился за ручку двери, и остановился на пару секунд. Лишь бы он ещё был там… Рин уже собирался войти, когда дверь лавки открылась, заставляя отступить в сторону. На улицу вышел его клиент, и замер, увидев Рина.
— Я уже решил, что ты не придёшь.
— Пришлось немного задержаться. Господин, мы можем уйти с торговой площади?
— За тобой следят?
— Нет. К чему утруждаться подобным? Любой стражник, увидев мой браслет, поймет кому я принадлежу. Просто со мной увязался знакомый, его сегодня первый раз отпустили в город, и я не смог отказать ему в сопровождении. Он где-то здесь, на рынке, мне не хотелось бы, чтобы он увидел меня с вами.
— Я понял, пойдем на набережную.
Рин кивнул и покорно последовал за своим искусителем. Уйдя с площади, юноша догнал его и теперь они шагали рядом.
— Раз ты пришёл, это расценивать как согласие?
Рин ждал этого вопроса и жаждал ответов на свои:
— У меня есть вопросы.
— Задавай.
— Вы колдун?
— С чего ты взял?
— А как по-другому вы собираетесь снять это? — Рин потряс запястьем с серебряным браслетом.
— Купив тебя, разумеется.
— Вы не периец? Это не возможно. Разве вы не знаете, что Нанпар не продает своих мальчиков, пока они не придут в негодность.
— Вот и ответ. Тебя нужно просто привести в негодность.
— Что? — Рин замер от удивления. — И как же это сделать?
— Думаю, шрама на твоем красивом лице будет достаточно.
— Шрам? За порчу чужого раба вас посадят, даже не смотря на то, что вы дворянин.
— А ты собираешься говорить, что это сделал я?
— Нет, конечно, да мне и не придётся. Вы приходите в бордель, режете моё лицо, на кого же подумают, как не на вас?