Его королевство (ЛП)

Луи, кажется, удивлен моим вопросом. Даже больше, чем когда я спросила его, не мафиози ли он.
— Эм... А что?
— Ну... — Я улыбаюсь. — Если я собираюсь остаться, мне понадобится работа. У меня есть кое-какие сбережения, но их надолго не хватит.
— Вот. — Луи достает бумажник из заднего кармана и вытаскивает черную карточку.
Я перевожу взгляд с карточки в его протянутой руке на его лицо.
  
— Что это?
— Это кредитная карта. Если тебе что-то понадобится, просто расплатись ею, — говорит он.
— Я ее не возьму. — Я качаю головой.
— Возьмешь, — настаивает он.
— Нет, не возьму. — Я скрещиваю руки на груди. — Я не нуждаюсь в благотворительности.
— Ты моя девушка, и я не позволю своей девушке работать на какого-то другого парня, — говорит он, делая особый акцент на слове "девушка".
— Я, как бы, не шлюха. Ты не станешь за меня платить, — говорю я ему.
— Какого хрена? Как мы перешли от того, что ты моя девушка, к тому, что ты считаешь себя моей шлюхой? — Луи качает головой.
— Ты пытаешься мне заплатить. Это значит, что ты платишь мне за то, чтобы я была твоей девушкой. Это и есть определение шлюхи.
— Нет, шлюха – это та, кому платят за секс. Я хочу от тебя гораздо большего, чем просто секс, Шарлотта. Я хочу всего.
Он хочет всего? Это может быть проблемой, потому что мне больше нечего ему дать.
— А что, если мне нечего тебе дать? — Спрашиваю я вслух.
Луи улыбается мне.
— Шарлотта, ты уже дала мне больше, чем можешь себе представить. — Его губы прижимаются к моим. Мягко, нежно.
Черт бы побрал его и эти губы. Этот мужчина действует как наркотик. Когда он прикасается ко мне, трудно мыслить здраво. Я знаю, что позже у меня возникнут еще вопросы.
— Давай ляжем спать. Уже поздно, — шепчет Луи мне в губы.
— Ладно. — Вздыхаю я. Я не могу заставить себя уйти, хотя разум подсказывает мне, что я должна.
Глава 23

Я снова там. В том переулке. Притаился между двумя мусорными контейнерами. Здесь холодно, темно, и у меня урчит в животе. Я не знаю, сколько времени прошло. Она скоро вернется. Она сказала, что скоро вернется. Потом раздается шум... нет, это не шум. Это хныканье.
Я оглядываюсь вокруг себя. Я не один. 
— Луи, ты сказал, что со мной ничего не случится.
— Шарлотта, что ты здесь делаешь? — Шепчу я. — Тебя не должно быть здесь.
— Я здесь, потому что ты здесь. Я голодна, Луи. Когда мы сможем уйти? — Спрашивает она меня.
— Что? — Я оглядываюсь по сторонам. Мы уже не в переулке. И я не ребенок, ждущий свою маму. Мы в казино, сидим за игровым автоматом. — Что происходит? — Спрашиваю я, ни к кому не обращаясь.
— Мне страшно, Луи, — говорит Шарлотта. — Я голодна, замерзла и напугана.

Вздрогнув, я просыпаюсь. Мое тело рывком поднимается в постели. Меня охватывает привычное чувство голода. Шарлотта лежит рядом со мной. Спит. Она, должно быть, тоже проголодалась. Верно? Она была там, во сне. Такого раньше никогда не случалось. Никто раньше не проникал в этот кошмар.
Что, черт возьми, значит то, что Шарлотта была там?
Вылезая из постели, я подумываю о том, чтобы разбудить ее. Она, должно быть, голодна. Я должен разбудить ее и заставить что-нибудь съесть. Здравый смысл подсказывает мне, что это был всего лишь сон, а не реальность. Что с ней все в порядке. Она в безопасности. Она не голодна, не замерзла и не напугана.
Я иду на кухню, открываю холодильник и достаю одно из готовых блюд. Снимаю пластиковую крышку и ставлю контейнер в микроволновку. В животе у меня урчит, а руки сжимаются в кулаки. Терпеть не могу чувствовать себя голодным. Я уже должен был бы привыкнуть к этому. Нередко я просыпаюсь от одного из таких снов голодным.
Раздается звуковой сигнал микроволновки. Я беру контейнер и ставлю его на стол. Затем опускаюсь на один из стульев и принимаюсь за еду. Я ем быстро. Я всегда так делаю, когда никто не смотрит. Когда никто не осуждает. Никто не знает, что из всех ситуаций, с которыми я сталкивался в жизни, мне никогда не было так страшно, как в том переулке, когда я ждал мать, которая так и не вернулась.
Услышав позади себя шаги, я напрягаюсь.
— Луи, сейчас четыре утра, — говорит Шарлотта сонным голосом.
Я прекращаю есть – хотя это последнее, что мне хочется делать, – и поворачиваюсь к ней лицом.
— Прости. Я не хотел тебя будить.
— Ты и не разбудил. Я перевернулась на другой бок, а кровать была пуста. Это меня и разбудило, — говорит она, садясь рядом со мной.
— Ты голодна. Давай я принесу тебе что-нибудь поесть. — Я собираюсь встать, но Шарлотта хватает меня за руку. Ее рука ледяная.
— Я не голодна, — говорит она.
— Черт, ты замерзла. Блять. — Я вскакиваю со стула, бегу в гостиную и стаскиваю плед с дивана. Возвращаюсь с ним и набрасываю Шарлотте на плечи. — Мне так жаль, — говорю я ей. — Я принесу тебе что-нибудь поесть.
— Луи, прекрати. Я в порядке. Правда, мне не холодно и я не голодна, — говорит она.
Не обращая внимания на ее протесты, я ставлю в микроволновку еще один контейнер, стоя к ней спиной и дожидаясь, пока сработает таймер. Я пытаюсь подавить желание укутать ее и прижать к себе. Я хочу извиниться за то, что уже подвел ее, за то, что оставил голодать и мерзнуть. Этого не должно было случиться.
Какого хрена я делаю?
Я выныриваю из своих мыслей, когда раздается звуковой сигнал микроволновки. Я достаю еду, ставлю ее перед Шарлоттой и протягиваю ей вилку.
— Ешь. Ты никогда не должна испытывать чувство голода, — говорю я ей. — Я не позволю тебе голодать. — Затем я возвращаюсь на свое место и снова беру в руки вилку.
— Луи, что случилось? — Спрашивает меня Шарлотта.
— Я не должен был оставлять тебя замерзать и голодать. Этого больше не повторится, — повторяю я.
— Я не знаю, что случилось, но я правда в порядке, — говорит она. — Но что-то все же случилось. Поговори со мной.
Я смотрю на нее. Я не могу сказать этой женщине, что у меня в голове творится полный пиздец. Я пытаюсь удержать ее здесь, а не отпугнуть.
— Луи, ты же знаешь, что иметь девушку – это значит иметь кого-то, с кем можно поговорить, кого-то, кто выслушает тебя без осуждения, — продолжает Шарлотта.
— У меня никогда раньше не было девушки, — признаюсь я.
— Никогда? — Спрашивает она.
— Я никогда не хотел, чтобы кто-то подошел слишком близко и увидел, какой я на самом деле хреновый, — объясняю я.
— Что ж, я здесь, рядом, так что, может, ты расскажешь мне, какой ты на самом деле хреновый?
— Не могу. Я не хочу, чтобы ты убежала.
— На данный момент я почти уверена, что ты какой-нибудь мафиози или член преступного мира, но я все еще здесь. Что еще могло заставить меня сбежать, если не это? — Спрашивает она.
Мои губы слегка приподнимаются. Если бы только она знала, что я не просто член преступного мира. Я и есть преступный мир.
— Я… Моя мать была шлюхой, Шарлотта. Когда я был ребенком, она оставляла меня в переулках, уходя на работу. Она всегда возвращалась за мной. Но в один момент не вернулась. Я пробыл там два дня, пока меня не нашла полиция.
  
Шарлотта молчит. Она не смотрит на меня с отвращением или жалостью.
— Сколько тебе было лет?
— Восемь, — отвечаю я ей. — Мне постоянно снится кошмар о том, будто я нахожусь в том переулке. После этого я всегда просыпаюсь ужасно голодным.
— Хорошо, — говорит она.
— Хорошо?
— Видишь? Мы поговорили. Разговаривать – это нормально. Я все еще здесь. — Шарлотта улыбается мне, и, клянусь, я чувствую, как напряжение спадает.