Зачем нам любовь. Том 1 (СИ)

Марат сморщил нос. Он всегда так делал перед тем, как говорить о чем- то неприятным:
— У нас с Романом в последнее время напряженные отношения. В причины вдаваться не хочу. Могу только сказать, что я его безмерно уважаю, и надеюсь, что когда-нибудь сможем восстановить то, что поломалось. И я рад, что ты выбрала место именно у него. Потому что там хорошие перспективы, хороший коллектив. Ну и как бы банально это ни звучало – хороший руководитель. За год приработаешься, встанешь на ноги и в дальнейшем будешь надолго обеспечена хорошей работой.
  
Он планировал мою жизнь через год, после того как разведемся, а я шла рядом и кончиками пальцев трогала губы, все еще хранившие его вкус.
Боже, ну что за тупица…
  
Глава 9
 
В выходные мне предстояло очередное испытание в виде семейного ужина с Ремизовыми.
Не то, чтобы я боялась общаться с людьми или были какие-то проблемы с мужчинами, но концентрация тестостерона на один квадратный миллиметр в этой семье была просто зашкаливала.
Отец семейства – Денис Алексеевич, высокий брутальный дядя, у которого несмотря на возраст, не было ни живота, ни устало опущенных плеч, ни лысины, а седина на висках добавляла не лет, а импозантности и того особенного шарма, присущего зрелым мужчинам.
Старший сын – Ярослав – точная копия отца. Даже взгляд такой же. Строгий, собранный, сдержанный. Правая рука и самый надежный союзник старшего Ремизова.
Второй по старшинству сын – Марк– в отличие от темноволосых братьев был русым и светлоглазым, улыбчивым, но язык не поворачивался назвать его мягким. Насколько он был спокоен и ласков с семьей и теми, кто входил в категорию «свои», настолько же строг и непримирим к остальным.
В отличии от остальных братьев, он не пошел в семейный бизнес и основал свое предприятие по производству металлоконструкций, и еще целую гроздь сопровождающих фирм.
Третий сын – Арсений – был задумчив и молчалив. Несмотря на то, что работал с отцом, в душе был самым настоящим романтиком и предпочитал все свободное время проводить в походах, поездках, сплавах по рекам. Судя по его рассказам, он объездил чуть ли не всю страну и побывал в таких местах, о существовании которых другие люди зачастую и не слышали.
Ну и, конечно же, сам Марат, от которого у меня уже началась тахикардия и появились зачатки депрессии.
Потому что этот улыбчивый гад был просто жуть как хорош. Что уж душой кривить – мне достался самый раздолбаистый из всех Ремизовых. Но при этом самый обаятельный и веселый. Ласковый, как сытый кот… и не мой, хоть по документам мы и были одной семьей.
Уже привычно отмахиваясь от этих мыслей, я сидела на шезлонге возле бассейна и наблюдала за семьей Ремизовых.
Пятеро больших и качественных представителей сильной половины человечества и Ольга Степановна. Маленькая, как мышка, юрка, как стрекоза и бесконечно гордая своими мужчинами.
Даже завидно стало, когда видела ее в окружении сыновей и мужа. Она по-деловому сновала между ними и выглядела, как девчонка. Веселая, задорно хохочущая девчонка.
От этой картины захватывало дух и невольно представлялось, а как бы все было, если бы я по-настоящему стала частью этой семьи, а не фиктивной занавеской, прикрывающей Марата и его настоящую любовь.
Возможно, тогда я бы не чувствовала себя не в своей тарелке на этом празднике жизни. Не чувствовала бы себя лишней. Не чувствовала бы себя самозванкой, обманов пробравшейся на чужую территорию.
Мне было бы легче находить с ними общий язык, я могла бы просто общаться, не подбирая слов и не думая о том, что через год все это останется в прошлом.
Сложно.
И я сердилась на Марата за это. А еще больше на себя, за то, что смогла удержать границы, и провалилась в отношения, которых попросту нет и никогда не было. Провалилась чувства, которые с самого начала были не предусмотрены договором и от этого обречены на провал. Все это пустое. А я, королева пустоты.
Хотя, зачем злиться на мужа? Он был прав, когда спрашивал зачем нам любовь сроком на год. Это я глупая, позволила ей прорасти и укрепиться в сердце, теперь вот приходится расхлебывать.
— И что это наша невестка сидит и скучает в гордом одиночестве?
Ко мне пожаловал Арсений с тарелкой, полной кусочков сладкого сочного арбуза.
— Отдыхаю, — я беспечно пожала плечами и приняла угощение, — спасибо.
Было вкусно, но грустно. Однако я уже привыкла держать эмоции под замком. Сначала, когда после аварии рядом остался только Матвей, не терпящий женских…вернее только моих слез. Потом долгое время как робот в режиме работа-дом-работа. Потом Марат. В общем, у меня было предостаточно времени и поводов, чтобы научиться сдержанности.
— Как дела у матери? — спросил он, устраиваясь на соседнем шезлонге.
Хотелось ответить «в плену у чудовища», но вместо этого покачала ладонью, мол и то ни се и скупо ответила:
— Без изменений.
— Может, вам поменять лечащего врача?
Если бы я только могла.
Нет, к самому врачу и клинике у меня не было ни вопросов, ни претензий. Они делали все, что могли, обеспечивали такое лечение, что о лучшем даже стыдно было мечтать. Но тот факт, что Матвей и его люди крутились поблизости и могли в любой момент добраться до матери, делали меня уязвимой.
Конечно же, я не посмела об этом сказать. Вместо этого поддерживала разговор, отвечала на вопросы, улыбалась.
Постепенно к нам подтянулись остальные братья, включая Марата. Который бесцеремонно уселся рядом со мной на шезлонге, еще и ноги мои к себе на колени положил, не догадываясь, какого труда мне стоило не вздрагивать от его прикосновений и пытаться удерживать стаи бешеных мурашек, готовый носиться по моему телу вдоль и поперек.
Это просто отдельный вид пыток, иначе и не скажешь!
И хотя братья не задавали каверзных вопросов, не пытались нас на чем-то подловить, просто интересовались как наши дела, как живем, все ли у нас в порядке, я все равно чувствовала себя так, словно вышла на тонкий лед. Зато Марат вел себя настолько естественно, будто для него в порядке вещей вот так вот прикасаться ко мне.
Пряма куда деваться, настоящий муж.
Если так и дальше будет продолжаться, то я точно чокнусь за этот год.
Разговор плавно перетекал с одного на другое, а потом кто-то спросил неожиданное:
— Вы еще о детях уже задумывались?
— Что? — я растерялась, — нет!
А Марат безмятежно сказал:
— Не переживайте, как только у нас получится – вы узнаете об этом первыми.
***
Кажется, его в этой ситуации ничего не волновало, а вот я покраснела до кончиков волос и очень надеялась, что стая Ремизовых решит, что это от смущения. Что я сижу тут одна такая девочка-девочка среди толпы самцов и изо всех сил смущаюсь.
На самом деле мне было стыдно за то, что всех обманываем. Так стыдно, что готова провалиться сквозь землю. Как смотреть им в глаза, если знаю, что в нашем случае никаких детей нет и быть и может? И что через год наше знакомство останется в прошлом?
— Дети – это хорошо, — глубокомысленно выдал Марк.
— Так заводи.
— Я бы завел, но не с кем, — он развел руками, — не с мимолетными же… богинями вить семейное гнездо.
— Пфф, — усмехнулся Марат, — это теперь так называется? Мимолётные богини? Я бы назвал немного иначе.
Марк даже не подумал смущаться:
— У нас тут вообще-то юная леди, если вы забыли. Поэтому я просто пытался подобрать приличный эквивалент.
— Такой себе эквивалент, — хмыкнул Ярослав, — но ты прав. Леди знать о твоих похождения совершенно не обязательно.
От меня не укрылось, как многозначительно переглянулись между собой братья Ремизовы. Видать, все совсем плохо было. Даже любопытно стало, но спрашивать постеснялась. Не так давно и хорошо я их всех знаю, чтобы задавать такие бестактные вопросы.
  
— А вообще вам не кажется это несправедливым, что младший брат завел семью раньше нас всех? — подал голос Арсений.