Ранчо страстных признаний

– А папа уже дома? – спросила малышка с надеждой.
– Пока еще нет, но совсем скоро должен приехать, – ответила я. – Ты голодная?
Райли снова лишь молча кивнула, и я предложила:
– Я приготовлю ужин, пока мы будем ждать папу. Ты не против?
Через полчаса, когда Райли опустошила тарелку с мак-энд-чизом, я включила ее любимые мультфильмы. Заметив пропущенный вызов от Кэм, набрала ее номер.
  
– Привет, – Кэм ответила моментально. – Спасибо, что забрала Райли. И прости за Николь.
– Всегда рада помочь, – ответила я. – Между нами говоря, мне показалось, что Николь заглядывается на вашего папочку.
Кэм рассмеялась:
– О да, я тоже заметила. Несколько месяцев назад она все время о нем расспрашивала. А на последней перед моим отъездом игре прямо не отходила – все поправляла волосы, старалась коснуться руки.
– Мне она не очень понравилась, – призналась я. – Так что, наверное, они друг другу подходят.
Кэм немного удивленно протянула:
– Хм, если честно, я уже и не знаю, кто ему подходит. Он давным-давно ни с кем не встречался.
Я попыталась вспомнить, когда в последний раз видела Густа с девушкой, но ничего в голову не пришло.
Интересненько.
– В любом случае я сейчас с Райли, – сказала я, заглядывая в комнату.
Райли сидела перед телевизором, полностью погруженная в мультики.
– Хочешь с ней поговорить? Мне кажется, она очень по тебе скучает.
– Я тоже очень скучаю, – вздохнула Кэм с явной тоской в голосе. – Дай мне мою девочку.
– Эй, малыш, это твоя мама, – позвала я.
Лицо Райли мгновенно озарилось радостью. Она вскочила с дивана и буквально выхватила у меня телефон. Я тихонько вышла из комнаты, чтобы не мешать их разговору.
На веранде я удобно устроилась в одном из садовых кресел и огляделась.
Надо признать, место было отличное и Густ неплохо обустроился. Двухэтажный дом стоял в западной части «Ребел блю», вдали от остальных построек. Отсюда открывался потрясающий вид на горы, а перед крыльцом протекал небольшой ручей.
Я прикрыла веки, полностью отдаваясь успокаивающему журчанию воды, надеясь, что этот умиротворяющий звук поможет мне отпустить все накопившиеся за день тревоги. Мне почти удалось расслабиться, когда внезапно тишину нарушил приближающийся шум автомобильного двигателя.
Я открыла глаза. По грунтовой дороге к дому подъезжала машина. Казалось, прошло всего мгновение, а Густ уже заглушил мотор и широким шагом направился к крыльцу, одетый в свои рабочие перчатки, защитные чапсы  [1] и неизменную черную ковбойскую шляпу.
Густ всегда выглядел мрачноватым, но таким я никогда раньше его не видела – грустным, уставшим, подавленным.
Он заметил меня и резко остановился.
– А ты что здесь делаешь? – спросил он довольно грубо.
– Ты, наверное, хотел сказать: «Спасибо, Тедди, что забрала мою дочь с футбола, привезла ее домой и накормила ужином»?
Густ стиснул челюсти:
– Где она?
– В доме, разговаривает с Кэм, – ответила я, поднимаясь с кресла. – Пусть немного поговорят. Райли очень скучает по маме.
Я не хотела его задеть, но слова явно попали в цель.
– Ты думаешь, я этого не знаю? – огрызнулся Густ.
Я покачала головой:
– Я не это имела в виду.
Густ стянул перчатки и закатил глаза:
– В любом случае, Тедди, я обойдусь без твоих советов насчет моего ребенка.
Он, как обычно, мгновенно вывел меня из себя.
– Но вот без того, чтобы я забрала ее с занятий, ты не обошелся.
– Я просил Эмми, – буркнул он, поднимаясь на крыльцо.
– Ты знал, что она не сможет. Эмми сказала, что разберется, и попросила меня, – сказала я. – Если ты против моей кандидатуры, нужно было уточнить сразу.
– Она могла бы и догадаться, что к тебе я обращаться бы не стал, – пробормотал он.
Это было уже слишком. День и так выдался дерьмовым, а теперь еще и Густ! Мог хотя бы сказать спасибо.
– По крайней мере, я не забыла о Райли.
Увидев, как Густ изменился в лице, я тут же пожалела о своих словах. Это был удар ниже пояса.
– Я неправильно выразилась… – торопливо попыталась уточнить я, но было поздно.
Густ выглядел так, будто я врезала ему под дых. Он медленно опустился на ступеньки, склонил голову и замолчал. Эта тишина мне не нравилась.
– Густ, прости. – Я сделала шаг к нему. – Я не хотела…
Неужели я действительно извинилась?
Густ хрипло хмыкнул.
– Полегчало? – спросил он.
– Не особенно, – вздохнула я.
– Но ты абсолютно права.
Я никогда не видела его таким. Что-то внутри меня сжалось.
– Я и правда забыл, – дрогнувшим голосом добавил он.
– Просто на тебя слишком много всего навалилось, – тихо произнесла я.
Густ и Кэм были прекрасными родителями и отличной командой, хотя и не жили вместе. Справляться с такой нагрузкой одному наверняка непросто.
Густ сидел, низко опустив голову, и я растерялась, не зная, как себя вести. Никогда прежде я не видела Густа таким подавленным и не представляла, как реагировать. Обычно у меня получалось успокаивать людей – мне всегда говорили, что я хорошо умею слушать, – но с Густом все было иначе. Он меня ненавидел, да и я, честно говоря, не была его поклонницей.
– Я забыл забрать своего ребенка, Тедди! Что за отец мог так поступить?
О боже, он ужасно подавлен.
Видя его таким разбитым, я не могла просто стоять в стороне. Поступив так же, как поступила бы с любым другим, я села рядом с ним на ступеньки крыльца. Густ заметно напрягся от моей близости, но не отстранился.
– Ты же не уехал в Париж на каникулы, бросив ее дома одну. Футбольное поле начальной школы Мидоуларка – место вполне безопасное.
Я надеялась, что он поймет намек на «Один дома». В детстве Густ всегда просил включить этот фильм во время рождественского киномарафона Райдеров.
Он промолчал. Снял шляпу и обхватил голову руками.
– Тедди, я плохой отец? – его голос прозвучал так тихо и надломленно, что я едва расслышала, хотя сидела совсем близко.
Без раздумий я положила руку ему на спину и успокаивающе погладила:
– Август Райдер, ты далеко не идеал, но ты точно никогда не был плохим отцом.
 
7. Густ
 
Мы с Райли вошли в большой дом в половине девятого, опоздав на добрых полчаса.
Эта неделя вымотала нас обоих – мы проспали дольше обычного, а когда дочь забралась ко мне в постель с книжками, я не смог отказать ей в просьбе почитать. Каждое такое утро было драгоценным, ведь я не знал, как долго еще она будет стремиться проводить время со мной. И хотя опаздывать на семейный воскресный завтрак не хотелось, упустить этот момент я не мог.
Я повесил шляпу на крючок у входа и направился вслед за весело прыгающей Райли на кухню, из которой слышались голоса родных.
Отец построил большой дом еще до моего рождения, здесь мы все выросли. Дом стоял в миле от въезда на «Ребел блю», на холме, слегка возвышаясь над всем остальным ранчо. Это было мое любимое место на земле – просторный бревенчатый дом, где всегда пахло кондиционером для кожи и домашней выпечкой, где в кофейнике неизменно был горячий кофе, кладовая ломилась от припасов и всегда можно было найти свободный крючок для шляпы.
Теперь здесь оставался только отец. Я переехал в свой дом еще до рождения Райли, Эмми уехала в колледж, а потом стала жить вместе с Бруксом. Уэст, покинувший отчее гнездо последним, в прошлом году перебрался в другой дом на ранчо и вместе со своей девушкой Адой занимался ремонтом.
Если честно, меня тревожило, что отец жил сам по себе, – Амос Райдер был уже не молод. И хотя все мы были поблизости и отец вряд ли чувствовал себя одиноким, дом казался слишком большим для одного человека.
  
Когда мы вошли на кухню, отец колдовал у плиты с полотенцем через плечо. Уэст и Ада рассматривали что-то в айпаде, и мой брат выглядел как последний влюбленный дурак. Его пес Вейлон устроился у их ног.