Алиса. Другая история Страны чудес

Вот только... он смотрел в сторону, словно его внимание привлекло что-то за пределами кадра. Шляпник выглядел не столько безумным, сколько внезапно встревоженным тем, что увидел. Словно он только что собирался обратиться к зрительнице с мольбой, попросить её о чём-то, но его прервали.
И хотя это было странно (даже для страны, где то и дело случаются странности), Алиса быстро перешла к следующей пластинке. Ей не терпелось увидеть, что там ещё. Илья на фотографии превратился в птицу в очках. Одну из тех, что сжалились над Алисой, когда она почувствовала себя такой потерянной и одинокой в Стране чудес. На лице Ильи в жизни читалась отзывчивость, птица на снимке выглядела такой же чуткой, несмотря на стёкла, закрывающие глаза, и острый, как копьё, клюв. Он убегал, его перья слились в сплошное пятно.
– Поразительно! – сказала Алиса чуть дыша. – Камера каким-то образом видит сквозь реальный мир и снимает вместо него Страну чудес!
Конечно, встречались сумасшедшие, которые заявляли, что могут запечатлеть с помощью новой фотографической технологии призраков, фей или людскую ауру «научным методом»: с помощью химикатов, света и зеркал. Очевидно, что это не тот случай. Алиса полностью контролировала процесс съёмки и проявки. И на снимках не было ничего расплывчатого, непонятного или невообразимого.
Дерево с последней фотографии оказалось цветком.
Колышущимся на ветру цветком размером с дом (или, быть может, это камера и фотограф уменьшились?) с губами под лепестками. Алиса не знала точно, что это за цветок, явно не роза и не жонкиль, которые ни с чем не спутаешь. Даже если бы у роз и жонкилей были глаза.
– О, готова поспорить, он поёт! – вскричала Алиса. – Фантастика! Мои сны не выдумка! Доказательства прямо передо мной!
И всё же почему они решили дать знать о себе сейчас? Почему другие их не видят? И, если всё это правда, где была Страна чудес последние одиннадцать лет? До сих пор Алисе не удавалось найти ни намёка, ни подсказки, ведущих к ней (а ведь она так усердно искала)! Она сделала десятки фотографий розовощёких детишек и множества незаурядных личностей со всего города, по крайней мере за последние несколько лет. А также стен, цветов, узоров, которыми выложена брусчатка. У неё даже есть парочка снимков с пляжа. Однако до сегодняшнего дня после проявки сюжеты фотографий оставались неизменны.
– Лучше просто довериться волшебству, – заключила Алиса. В свой прошлый... визит... в Страну чудес она немало задавалась вопросами, но ни разу не получила прямого ответа, порой своим любопытством она провоцировала местных обитателей на грубость.
Итак: Королева Червей, Безумный Шляпник, птица в очках и поющий цветок. Каждая из её пластинок была глазком в Страну чудес.
– Может, этот мир – отражение нашего? Каким-то образом скрытое?
«Интересно, а вдруг у каждого... у всего есть двойник, подобно отражению», – задумалась Алиса.
– Всё чудесатее и чудесатее! – проговорила она вслух.
Что ж, был только один способ это выяснить.
Алиса убрала камеру в сумку и проверила плёнку – осталось четыре сухие пластинки. Всего четыре! Пора заказать или изготовить ещё.
Дина, которая вполне продуктивно провела утро у изножья Алисиной кровати и с тех самых пор не сдвинулась с места, следила за хозяйкой, лениво приоткрыв глаз.
– Дина! Ну конечно, ты! Готова поспорить, ты Чешик! – воскликнула Алиса, уткнувшись носом в нос степенной усатой дамы. После чего старательно настроила камеру для долгой, выдержанной съёмки питомицы, поскольку в комнате было темновато. Однако беспокойство оказалось излишним, пушистая старушка уснула или сделала вид, что спит, и не шелохнулась, пока Алиса не закончила.
Впрочем, как и после того.
Затем Алиса аккуратно поменяла плёнку и бросилась вниз по лестнице, снова собираясь на улицу (пока не вспомнила, что забыла шляпку).
– Ах, мои ушки и усики, – воскликнула она жизнерадостно, направляясь в гостиную, где оставила головной убор. Очутившись там, она увидела краем глаза, как Хедстрю и Кони раскланиваются в дверях. На Матильде были шляпка и платок, видимо, она собиралась пойти с мистером Хедстрю в город.
 
– Спасена шляпой, – сказала Алиса с глубоким вздохом благодарности, почтительно поправляя головной убор. Подобный нелепый случай был вполне в духе Страны чудес. Алиса на цыпочках вышла из комнаты и вместо первоначального намерения выскользнула через кухонную дверь.
Поскольку у неё осталось всего три пластинки, к выбору сюжета нужно было подойти очень тщательно. Она попробовала найти мистера Каца (просто смеха ради, чтобы сделать портрет, заметьте), но никто из мальчишек и девчонок на площади не видел его с утра. Так что вместо него Алиса сфотографировала Адину. После чего уговорила попозировать тётю Вивиан, несмотря на слабые протесты последней, которая жаловалась, что её клонит в сон и что Алиса уже её фотографировала. Однако Вивиан всё-таки нашла в себе силы принести тюрбан с длинным пером и золотистую накидку и облачилась в эти вещи. Она вальяжно разлеглась на мягкой софе, держа в каждой руке по курильнице для благовоний, словно какая-то неизвестная карта Таро.
А потом... На кого истратить последнюю пластинку?
Алиса знала ответ ещё до того, как взяла камеру. В глубине души она давно всё решила.
Она аккуратно поставила фотоаппарат на стол так, чтобы объектив смотрел на противоположную стену. Затем взяла одну из тётиных тростей с ручкой из слоновой кости, встала на фоне стены, не дыша, и запустила камеру, вытянув руку и нажав на спусковую кнопку затвора кончиком трости.
Её первый (и единственный) автопортрет.
Проявка плёнки была мучительной.
Руки дрожали. Ей хотелось поскорее закончить, но следовало быть очень осторожной. Процесс занял слишком много времени. Алисе хотелось получить безупречный результат. Хотелось...
Алиса заставила себя выйти из тёмной комнаты и пройтись, пока пластинки сохнут. Она не станет разглядывать их, пока они сырые и неготовые, чтобы не подпитывать безумные предположения и догадки. Алиса подкрепилась парой бутербродов с огурцом и ломтиком холодного гренка по-уэльски (сыр затвердел и стал немного жёстким, как она любит). Интересно, что она увидит, если сфотографирует его: тарелку печенья в сахарной глазури, съев которое вырастешь до небес? Или же неодушевлённые предметы реального мира останутся тем, чем и являются, – неодушевлёнными предметами реального мира?
Наконец, не в силах больше ждать и сводимая с ума собственными мыслями, Алиса вбежала в комнату, схватила пластинки и рассмотрела их у окна гостиной.
Дина была... Диной. Просто кошкой.
Алиса разочарованно прикусила губу. Она была так уверена, что Дина окажется её обожаемым Чешиком, забавным улыбающимся зверем, который то помогал Алисе в её приключениях по Стране чудес, то чинил препятствия. Кошечка на снимке выглядела такой же обычной, сонной и сварливой, какой была всегда, ни намёка на улыбку.
Что ж, вот ответ на её вопрос: некоторые предметы и люди (или кошки) относятся только к этому миру, и у них нет двойников в Стране чудес.
Разве что...
Может, волшебство закончилось? Что, если Алисе больше не снять ничего необычного, что, если теперь на фотографиях будут только привычные, нисколечко не сказочные предметы и лица?
Она быстро перешла к следующей пластинке.
Все её опасения сразу развеялись, как только Алиса увидела Адину: та стала птицей с тоненькой шеей и зеркалом вместо глаз. Из-за этого было сложно понять, что Адина думает или чувствует, но вокруг клюва не прослеживалось и намёка на улыбку. Адина наклонила голову, рассматривая зрительницу чересчур пристально, учитывая, что в её лице-зеркале отражалась только сама камера.
Алиса поскорее отложила снимок в сторону.
Она посмотрела на следующий и поначалу не смогла вспомнить, кого или что она фотографировала в действительности, все атрибуты реального мира были сдвинуты к периферии или полностью стёрты. Существо, которое запечатлела камера, было большим и сегментированным (и довольно пугающим). Наконец Алиса сообразила, кто перед ней.