Поющий волк в овечьей шкуре (СИ)

И тут же, с места в карьер, отпустил вашего покорного слугу. Полностью веря в восстановившееся здоровье пациента и отправляя того в самостоятельное плавание.
Изображать умирающего лебедя и снова валиться кулем на землю я не стал. А, делая вид, что даётся мне это с очень большим трудом, кое-как принял вертикальное положение и, подняв голову, «мутным», в кавычках взглядом, посмотрел на конвоиров.
Ну, что сказать. Ничего нового для себя я не увидел. Оба принадлежали к виду «пролетарий обыкновенный». С закосом под блатных и пренебрежительно глумливым выражением на не обезображенных интеллектом мордах.
Мышцы инстинктивно напряглись, а кулаки зачесались с неимоверной силой. Но, понимая, что пока рано, я волевым усилием заставил себя расслабиться и, делая вид, что очень испуган, жалобно проблеял.
— Где я? — И, немудрящим образом давая понять, что нахожусь в шоке и совсем ничего не помню, добавил. — Ребята-а, вы кто-о?
— Кони в пальто! — Заржал так и оставшийся для меня безымянным, кореш Карася. — И, со всей дури приложив между лопаток, придал ускорение. — Пиздуй давай! Спящая красавица!
Снова стало очень обидно. Причём, до такой степени, что образ тяжёлого ножа и перерезанных от уха до уха глоток явственно замаячил перед моим, жаждущим справедливости, внутренним взором.
Но, с сожалением констатировав, что «так дела не делаются» я принял покорный вид и, постанывая и подволакивая ноги, поплёлся в указанном направлении.
Длина дорожки была метров десять. Которые, в связи с прекращённой мной симуляцией, мы преодолели за несколько секунд. И, открыв дверь подвала, меня, не позаботившись включить свет, бесцеремонно толкнули вниз.
Что, в общем и целом, не стало какой-то внезапной неожиданностью. Чего можно ожидать от подонков, в такой предсказуемой ситуации? Только мелкой подлости и гаденькой подставы.
В общем, кубарем, вопреки ожидания двух уродов, я не покатился. А, напротив, слегка напрягшись, восстановил равновесие и, аккуратно выставив вперёд правую ногу, начал осторожно спускаться.
И, ещё заметил, что до того, как за мной захлопнул дверь, позади мелькнул свет фар и послышался громкий и требовательный сигнал подъехавшей машины.
«Наверное, тот самый „мальчик“ прибыл». — Подумал я.
Мысленно прикидывая, стоит ли прекратить разыгрывать эту, изрядно поднадоевшую комедию. И, перестав изображать беспомощную жертву, поменяться местами с чувствовавшими себя хозяевами положения быдлоидами.
Никаких «предостерегающих уколов» которыми мой неведомый страж корректировал поведение не последовало. Из чего сделал вывод, что развитие событий оставлено на моё усмотрение. Но, так как дверь, всё-равно уже закрылась и в замке повернулся ключ, решил немного подождать.
Раз не убили и не прикопали сразу — значит хотят поговорить. А тот, кто ошибочно считает себя вершителем судеб, зачастую выбалтывает очень много лишнего.
Не то, чтобы рассчитывал выведать где спрятаны «золото и бриллианты». Но, по крайней мере, личности хозяина и таинственного юноши, ради встречи с которым меня привезли за тридевять земель, я выясню.
Да и, наличие в доме других — и, очень даже может быть, вооружённых, — бандюганов, нельзя сбрасывать со счетов. И, даже если это будет не полностью незаконный пистолет, а вполне себе разрешённое законом охотничье ружьё, знание об этом, ни в коем случае, не будет лишним.
Короче, ждём!
Вскоре мои глаза привыкли к темноте и, добравшись до какого-то ящика, я устроился более-менее комфотно.
Разумеется, мягкое кресло. Имеющееся в любезно предоставленной мне четой Синельниковых квартире. И даже не казённый стул в рабочем кабинете. Но памятуя, что «в ногах правды нет» и экономя силы, я пристроил зад на шершавых и занозистых досках и постарался устроиться поудобнее.
Беспокойство о состоянии брюк и других частей моего пострадавшего гардероба, незаметно ушло на второй план. И, закрыв глаза, я попытался прийти в состояние, чем-то похожим на медитацию.
На приведение мыслей в прядок ушло не более двух минут. После которых я, начав слегка замерзать, решил размяться.
  
Места, для этого, как вы понимаете, было мало. Но, для того, чтобы покрутить корпусом, сделать несколько наклонов и приседаний, свободного пространства вполне хватило.
«Я вам покажу, суки»! — Делая вращательные движения плечами, а затем пробивая воображаемому противнику двоечку, шептал я. — «Вы у меня ещё попляшете»!
В общем, время я проводил с пользой. Сохранив бодрость духа и, так и эдак прикидывая, кому понадобилось затевать соль масштабную, по моим меркам, само-собой, противозаконную операцию.
Но, так как данных пока было мало, просто выкинул это из головы и начал мысленно подгонять похитителей.
В самом деле, с того момента, как я беззаботно шёл по вечерней свердловской улице, прошло уже около часа. А ещё нужно сделать кучу дел. И, поспать немного перед завтрашней съёмкой.
В конце-концов, в телевизор не каждый день приглашают. А тут такое!
«Нет бы вам, козлам, устроить свою бяку завтра»! — С весёлой злостью раздумывал я. — «А, лучше, вообще никогда».
Настроение было хуже некуда. Ведь вечер, как вы понимаете, был безнадёжно испорчен. О состоянии изгвазданных шмоток вообще молчу. И, самочувствие от этого становилось всё более хреновым. А душу начало терзать нетерпение. Вкупе с желанием разобраться и как следует навалять незадачливым похитителям по ушам. И, с каждой минутой, мой боевой задор рос в геометрической прогрессии.
Несколько раз порывался выломать дверь и, форсировав события, добраться до ушлёпков и довести ситуацию до логического финала.
И только мысль о наличии у хозяев огнестрельного оружия останавливала благородный порыв.
Ведь, на шум приводимой в негодное состояние двери обязательно сбегутся. И — к гадалке не ходи! — будут настороже. А оно мне надо?
Гораздо проще, усыпив бдительность, дождаться, пока за мной придут. Выскажут в лицо претензии и, очень даже возможно, сделав внушение и дав пару-тройку раз по роже, отпустят с миром. Так как слишком больших косяков я, вроде бы, не наделал.
Никого смертельно не обидел. Во всяком случае, до такой степени, чтоб неведомый и загадочный злодей заимел горячее желание увидеть мой хладный труп.
Наконец послышался шум отпираемого замка и, посветив вниз фонарём, мне крикнули.
— Слышь, щегол! Выходи давай! — И, на всякий случай, предупредили. — И смотри там! Без фокусов!
Насчёт последнего я — кто бы сомневался! — имел прямо противоположное мнение. Но начинать прямо сейчас искренне считал преждевременным. Ибо, поднять шум и устроить трам-тарарам мог и не дожидаясь появления конвоиров.
— Хорошо, только не бейте! — Подпустив в голос испуганных ноток, как можно жалобнее проблеял я. И, изобразив на лице плаксивое выражение и заверив, — Иду! — Начал подниматься по лестнице.
— Смотри у меня, сопляк! — Пригрозил безымянный. — С тобой серьёзные люди говорить будут!
«Жду с нетерпением»! — Молча подумал я.
Но вслух, конечно же, ничего не сказал и через небольшой промежуток времени был наверху.
Связывать или ещё как-нибудь фиксировать руки не стали.
Видимо, посчитав слишком «жалким и не заслуживающим».
Вот и славненько! Не то, чтоб кусок верёвки на запястьях помешал бы моим планам. Но, раз у двух долбодятлов не хватило ума принять меня всерьёз — не просить же их об обратном.
Карась (вот ведь, непуганный идиот!) важно зашагал впереди, показывая дорогу. А второй шкандыбал сзади. Типа предостерегая от побега и изображая «страшную», в кавычках, угрозу.
«Дятлы»! — Презрительно думал я. — «Да мне вас вырубить — раз плюнуть»!
Но, так как «раздавать сёстрам по серьгам» и восстанавливать справедливость было пока рано, дёргаться я не стал.
А, пока шли, ненадолго задумался об этой хитрой субстанции, именуемой «правда».
Ведь, как ни крути, а сбили меня и привезли сюда чтоб наказать. Или же сделать внушение. Причём такое, от которого затрясутся и поджилки навсегда отпадёт охота переходить кому-то дорогу.